Игорь Наумов.
О модернизации на многих предприятиях пока только мечтают.
Фото Григория Тамбулова (НГ-фото)
«Стратегию-2020» никак не удается перевести в плоскость практической реализации – сначала карты смешал кризис, теперь статусный документ спешно перерабатывается с учетом новых политических и экономических реалий. Однако, даже если ее удастся принять до конца текущего года, не факт, что власти возьмут на вооружение идеи экспертного сообщества по модернизации государства и построения инновационной экономики. До 2020 года остается все меньше времени, и физически реализовать предлагаемые амбициозные планы представляется проблематично.
Вчера состоялась пресс-конференция, посвященная подведению промежуточных итогов работы экспертной группы «Переход от стимулирования инноваций к росту на их основе», занимающейся в числе других групп (их 21) обновлением «Стратегии-2020». Первый проректор Высшей школы экономики Леонид Гохберг и гендиректор Российской венчурной компании Игорь Агамирзян высказали предположения, за счет чего инновации могут обеспечить экономический рост РФ в ближайшие годы.
Обязательным условием достижения успеха Агамирзян назвал «разумную налоговую, кадровую и научную политику» государства. А Гохберг признал, что страна, с 2008 года официально провозгласившая приоритетом переход к инновационному развитию экономики, «очень медленно движется по всем направлениям» и прорывов как таковых нет. Экономист констатировал, что к 2020 году удастся выполнить лишь малую часть из всего, что задумывается в «Стратегии-2020».
У этого статусного документа, по мнению Гохберга, есть сильные стороны. В частности, именно инновационная политика сегодня выступает активно декларируемым государством политическим приоритетом. Однако при этом экономист отметил и слабые стороны, в числе которых отсутствие у правящей элиты стратегической повестки, в том числе и долгосрочного видения развития страны. Кроме того, налицо жесткие бюджетные ограничения для инвестиций в инновационные сектора, определяемые социально ориентированным бюджетом.
Принципиальное значение имеют и временные рамки. Отметим, что вчера на своем заседании правительство одобрило подготовленные Минфином основы бюджетной политики на 2012 год и до 2014 года, которые, если судить по структуре государственных доходов и расходов, никаких инновационных изменений в структуру экономики не предполагают. Казну на 40%, как и раньше, будут наполнять поступления от продажи за границу нефти, газа и сырьевых групп товаров, составляющих основу российского экспорта. Последующие бюджеты (2015 и 2016 годов), по оценке экспертов, скорее всего продолжат эту тенденцию. А за оставшееся до 2020 года время революционных перемен на ниве перехода отечественной экономики на инновационный путь развития ожидать тоже не приходится.
Ответ Гохберга на вопрос «НГ», не честнее ли, с учетом этих обстоятельств, предложить правительству разрабатывать стратегию до какого-нибудь 2030 года, был, можно сказать, философским. Ученый признал, что сроки выдержать, конечно, не получится, «но когда-то надо начинать». По его убеждению, в течение ближайших нескольких лет можно хоть что-то сделать в направлении к инновационному развитию России. Агамирзян дополнил коллегу заявлением о том, что быстрый эффект в решении этой задачи можно получить уже за счет «устранения излишних административных барьеров».
В то же время независимые эксперты ставят вопрос не о неизбежности переноса сроков выполнения «Стратегии-2020», а о ее целесообразности в принципе. В развитых странах, например, Великобритании или Франции, стратегий, подобных нашей, нет, говорит главный экономист «Тройки Диалога» Евгений Гавриленков. По его мнению, программописательство – это наша национальная традиция. Документы пишутся, принимаются, но жизнь складывается иначе. Планы очень редко выполняются, поэтому их приходится постоянно корректировать. «Такие стратегии характерны для авторитарной модели модернизации», – подчеркнул Гавриленков.
