Сергей Куликов
Потери сырья могут остановить новые технологии переработки.
Фото PhotoXPress.ru
Углеводородные богатства России – не проклятие, а потенциал, который необходимо развивать и финансировать, считают авторы презентованного вчера 800-страничного труда «Исследование состояния и перспектив направлений переработки нефти и газа, нефте- и газохимии в Российской Федерации». Более того, развитие нефтегазохимического комплекса может и должно стать очередным – пятым по счету – национальным проектом.
«Еще в 2004 году, на Санкт-Петербургском экономическом форуме, мы заявляли о том, что нет проблемы в том, что в России добывают нефть и газ, – заявил вчера глава Института современного развития России (ИнСоР) Игорь Юргенс. – Но с тех пор тезис о «нефтяном проклятии» так затмил мозги, что мы решили с этим вопросом разобраться. Своим новым трудом мы показали, что нет никакого «проклятия», а есть только разруха в головах. Это уже доказали норвежцы, а еще раньше – австралийцы, у которых тоже было свое «проклятие» – правда, шерстяное». По его мнению, к уже существующим четырем национальным проектам следует добавить пятый – по развитию нефтегазохимии.
Представляя исследование, советник ИнСоРа Никита Масленников отметил, что необходимо преодолевать чисто фискальное отношение к нефтегазовому комплексу. «Один и тот же нефтехимический проект в России обходится на треть дороже, чем в Европе, – отметил Масленников. – Причина – административные барьеры и существующая регулятивная среда».
Директор Института проблем нефти и газа РАН академик Анатолий Дмитриевский отметил, что отрасли необходимы модернизация и должное финансирование. «Если мы будем сохранять экспортно-сырьевой вариант развития, то удвоить ВВП можно будет через 35 лет. При инновационном сценарии развития удвоение ВВП возможно через 25 лет, – отметил академик. – Тогда как при ресурсно-инновационном развитии – уже через 10–12 лет». Под ресурсно-инновационным вариантом понимается стимулирование современных технологий нефте- и газопереработки. По мнению Дмитриевского, нефтегазохимический комплекс страны готов к инновациям, вопрос упирается лишь в обеспечение средствами. «Уже есть технологии, которые позволяют довести себестоимость добычи нефти в России до 5,3–6,6 доллара за баррель. В частности, есть возможность продлить жизнь Уренгойскому, Ямбургскому и другим месторождениям», – отметил он.
Выступление коллеги поддержал академик РАН Алексей Конторович, который заметил, что, по самым осторожным оценкам, к 2020 году в Западной Сибири годовая добыча так называемого жирного газа, то есть богатого высшими углеводородами (этан, пропан, бутан и т.д.), составит 145–175 млрд. кубометров. «А мощность газоперерабатывающих заводов в этом регионе сегодня – всего около 30 миллиардов кубометров, – напоминает академик. – В итоге возникает дилемма – или мы продолжим сжигать этот газ, или перерабатывать, создавая новые мощности».
«Усилия по модернизации тормозят люди недалекие, жадные и ленивые, не желающие заниматься регулированием, созданием институтов, – подчеркивает Игорь Юргенс. – Мы же видим, что усилия Норвегии по модернизации при возрастании цен на нефть только увеличиваются». Так что «вопрос не в цене на нефть, а в головах людей». По его словам, для наращивания усилий по модернизации необходимо пересмотреть отношение к распределению средств, получаемых от добычи нефти. «Это революция регулирования и институтов, а к нефти она не имеет никакого отношения, – пояснил он. – Будет цена в 140 долларов за баррель – замечательно. Тогда отправьте 70 долларов на реформирование регулятивной среды, банковской и финансовой цепочек – для того чтобы профинансировать мощности по переработке газа».
