"Труба" – главный тормоз модернизации

Владислав Сурков не относит себя ни к либералам, ни к консерваторам.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

К идеям модернизации должно привыкнуть не только российское общество в целом, но и отдельно взятые правительственные чиновники, считает первый замруководителя администрации президента Владислав Сурков. На его взгляд, для запуска инновационных процессов вовсе не обязательно мобилизовывать всю страну. Можно обойтись малыми силами. Двинуть модернизацию могут и 100 тыс. человек, которые в ней будут действительно заинтересованы. Причем инновационное развитие совсем необязательно облекать в формы политических течений: либерализма или консерватизма. Сурков, во всяком случае, предпочитает не относить себя ни к тому, ни к другому.

Первый замруководителя администрации президента Владислав Сурков поделился собственным видением инновационного развития страны в развернутом интервью журналу «Однако». В его понимании модернизация – это осовременивание: «Мы должны признать, что наша страна – далеко не последняя из стран мира, в том числе и в экономическом смысле, – в значительной степени отстает в развитии своей инфраструктуры, системы образования, экономики. Совершенно очевидно, что без осовременивания нашей инфраструктуры, нашей производственной базы нам нельзя». «Нельзя заниматься изобретениями на уровне XXI века, имея производственную базу середины XX», – предупреждает высокопоставленный кремлевский чиновник. Сурков приходит к мысли, что самый простой способ обновить производственную основу – закупать технологии и внедрять их.

Однако модернизация – это не только техническое обновление, но и психологическое явление – «постоянная открытость общества к переменам», в каком-то смысле отрицание традиций, ориентир на будущее. «Со стремлением к новому возникает инновационная культура, – убежден Сурков. – Это разрыв с традициями и формирование настоящего под диктовку будущего, наших представлений о будущем». Впрочем, Суркову, похоже, непросто вписать свое миропонимание в рамки основных политических течений: консерватизма и либерализма. «Я точно не либерал, но не знаю, консерватор ли я. Я стараюсь себя никуда не приписывать: это по большому счету не имеет значения, поскольку я сотрудник администрации президента, работаю на главу государства и мои убеждения – мое личное дело. Я не политик, а помощник политика. Но в целом я считаю, что традиция должна быть уважаема, ее надо знать и видеть и с ней надо считаться. Однако и традиции модернизируются», – объясняет он свою политическую позицию.

Сурков уверен, что в современной России невозможно запустить модернизацию от страха и отчаяния, лучше, если ее будут двигать амбиции. Однако есть в нашей стране существенное препятствие на пути инноваций – нефтяная труба. «По трубе текут нефть и газ, и возникает ощущение, что можно безопасно, так легко, лежа на боку и без особого напряжения, менять страну», – развивал свою мысль кремлевский чиновник.

Еще одна проблема – психологическое состояние российского общества. В Советском Союзе оно было ориентировано на глобальные проекты, «люди шли вперед под ультраидеалистическими лозунгами». Но с падением СССР цели обмельчали, граждане пожелали просто жить, не напрягаясь. «В этом смысле значительная часть общества впала в циническое настроение. Развелось много теплохладных личностей. Как сказано: «Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих». Есть такое «холодное» состояние общества, когда люди просто технократичны, не сентиментальны. Есть «горячее», когда все возбуждены и идеалистичны. Есть, где удачно сочетается то и другое. А бывает «ни то, ни се». И это хуже всего...» – убежден Сурков. И, кстати, формула «ни то, ни се» во многом продолжает жить в общественном сознании потому, что прежняя система оставила после себя «трубу».

Однако Сурков не уверен, что для того, чтобы модернизация была успешной, России нужна всеобщая мобилизация: «Есть задача вовлечь достаточное количество людей. Если найдется несколько сотен тысяч человек в России, которым это сильно надо и от которых что-то зависит, то все остальное приложится». Высокопоставленный кремлевский чиновник также убежден, что российская модернизация не остановится на создании «Сколково». Инновационных центров в стране должно появиться не меньше 20. Однако пока возвести такое число современных технопарков невозможно из-за отсутствия ученых, компаний и реальных запросов на инновации. «Пока у нас одномоторная новая экономика, мы не повесили еще несколько движков. Но это еще вопрос привыкания к задаче, в том числе и для многих людей в правительстве», – объяснил Сурков.

Высокопоставленный кремлевский чиновник полагает, что России предстоит платить за отсутствие инновационной инфраструктуры. Поэтому ничего страшного нет в том, чтобы привлекать иностранных ученых и заниматься коммерциализацией российских изобретений на Западе. «Надо быть щедрыми, чтобы разбогатеть. Открытыми, чтобы остаться собой. Выходить в глобальный масштаб, чтобы сохранить нацию. Только в интернациональной среде имеют шанс возникнуть российские «гуглы» и «сименсы». И они возникнут. Я верю в то, что конкуренты могут нам помочь модернизироваться. Потому что на каком-то этапе наши цели будут совпадать», – вывел формулу успеха Сурков. Причем он очень сомневается, что это может как-то повредить российскому суверенитету. «Непросто быть суверенной личностью. Если вы хотите отстаивать себя и претендовать на то, что вы есть в природе, вам надо неизбежно с кем-то вступать в те или иные споры», – замечает кремлевский чиновник. Однако не все страны готовы нести такую ответственность, поэтому гарантами их суверенитета являются другие, более мощные государства.

Сурков уверен, что российскому суверенитету не повредит даже вступление в НАТО, поскольку присоединение к альянсу – это необходимость принимать на себя определенные обязательства, а не лишаться суверенитета. Вместе с этим возникает вопрос сосуществования суверенитета и демократии. «Демократия, конечно, нужна. Но какая демократия? Которая сохраняет суверенитет нации или та, которая от него избавляется? Вот и вся развилка. Но если нет суверенитета, значит, народ не правит. Значит, и демократии, то есть народного правления, в сущности, нет. Значит, вы несвободны», – рассудил Сурков. По его словам, суверенитет стал императивом российской политики, и президент Дмитрий Медведев действовал как лидер суверенной страны во время августовских событий двухлетней давности на Кавказе. «И недавнее посещение Курил – это также демонстрация суверенитета. И модернизация – она для того, чтоб база была у суверенной России экономическая, военная, социальная, идеологическая», – аргументировал он.