Сергей Куликов
В США полным ходом идет добыча сланцевого газа.
Фото Reuters
Выбивая из Белоруссии спорные 200 млн. долл., «Газпром» теряет в десятки раз больше на стратегических экспортных рынках. Рост добычи сланцевого газа в США, который привел к избытку предложения и последующему падению мировых цен, обернулся для российской монополии потерями, которые эксперты оценивают в 20 млрд. долл. и более. Причины российских потерь – не только умелая манипуляция мировым рынком газа с использованием сланцевой пропаганды. Но и в безответственном стратегическом планировании, при котором все потери «Газпрома» можно переложить на плечи российских потребителей.
Разразившаяся газовая война между Москвой и Минском отвлекает внимание от другой – куда более важной проблемы. Пока стороны спорят о сумме в 200 млн. долл., «Газпром» теряет значительно больше на стратегическом европейском направлении. Правда, потери эти газовики пока списывают на последствия кризисного сокращения спроса и пытаются сделать их не столь заметными. По официальной отчетности концерна, выручка от продажи газа в 2009 году сократилась более чем на 5 млрд. долл. При этом эксперты говорят, что потенциальные потери газовиков от эпидемии сланцевой лихорадки, а также избыточного предложения сжиженного газа могут превысить 20 млрд. долл.
Обвал цен на газовом рынке из-за сланцевой лихорадки многие эксперты считают серьезным ударом по всей политике «Газпрома», не привыкшего работать на биржевом рынке, где цены меняются ежедневно. При этом сам феномен сланцевой лихорадки экономисты сравнивают с искусственным ажиотажем вроде опасности свиного или птичьего гриппа, а также подобных надуманных проблем.
Впрочем, по мнению аналитиков, сообщения о прорыве в технологиях добычи сланцевого газа, последовавший отказ США от поставок сжиженного природного газа (СПГ) и падение цен – близки по времени, но сами по себе не доказывают наличия некоего заговора или целенаправленной манипуляции мировым рынком. «Вся ситуация с активной пропагандой сланцевой добычи и последовавшими за этим опровержениями расчетов и оценок со стороны статистического агентства при Минэнерго США – Energy Information Administration (EIA) – выглядит не очень красиво, – считает руководитель отдела инвестиционного анализа компании «Универ» Дмитрий Александров, уточняя, что падению цен способствовало еще и объективное сокращение спроса из-за мирового кризиса: «Можно довольно уверенно говорить о том, что на рынке США активность производителей сланцевого газа привела к снижению цен. На европейском рынке эффект этот был опосредованным и в любом случае такого обвала – до уровней в районе 120 долларов за тысячу кубометров на спотовом рынке – не произошло бы, не будь паники осени 2008 года и кризиса в реальном секторе».
При этом, по его мнению, суммарные потери «Газпрома» пока можно оценить лишь косвенно, однако даже падение цен и связанное с этим снижение объемов реализации на европейском рынке потенциально могут стоить концерну до 23 млрд. долл. выручки. «На самом же деле убыток с учетом косвенных потерь – сокращение закупок в Туркмении и Средней Азии в целом и переориентация этих стран на китайский экспорт, резкий рост контрактных закупочных цен в этих республиках, вынужденное включение спотовой составляющей в формулу для европейского рынка и т.д. – может быть гораздо выше», – считает Александров.
В то же время оценки себестоимости добычи сланцевого газа очень разнятся. Ряд компаний заявил о себестоимости в 100 долл. за тыс. куб. м, другие говорили о диапазоне в 210–280 долл. Тогда как себестоимость добычи традиционного газа составляет 80–90 долл.
«У американской компании Chesapeake – одного из лидеров в этой области – в 2003 году чистая рентабельность составила 17%, в 2006-м – 26%, в 2007-м – 16%, в 2008-м – 4%, а в 2009-м – чистый убыток, – напоминает Александров. – Это очень показательно – пик прибыльности пришелся на 2006 год, вслед за чем последовало значительное и устойчивое снижение рентабельности, связанное с высокими затратами на поддержание и наращение добычи и сервиса. Заметим – снижение рентабельности происходит на фоне растущих цен!
Именно после этого периода начинает возникать активное информационное давление на рынок, преподносящее сланцевый газ как панацею от энергозависимости и новую сверхтехнологию. То есть косвенно можно говорить о том, что компании, столкнувшись с устойчивым снижением эффективности добычи, решили прибегнуть к информационной поддержке своей бизнес-модели».
Между тем в самом «Газпроме» продолжают сохранять оптимизм относительно будущего восстановления высоких цен. Как заявил в начале июня его глава Алексей Миллер, повышенное внимание к сланцевому газу объясняется совпадением трех факторов: ростом его доли в газовом балансе США за счет эффекта накопленных инвестиций в этом секторе и сокращения потенциала «традиционной» добычи, вводом в эксплуатацию значительных мощностей по добыче и сжижению газа в мире и одновременным снижением общего спроса на газ из-за кризиса. «Очевидно, что это сочетание факторов – временное, – уверен Миллер. – Так, по итогам первого квартала добыча газа в США практически не изменилась, а импорт сжиженного газа вырос на 60%. Ввод мощностей по сжижению газа в мире в 2008 году составил 11,4 миллиона, в 2009-м – 15,6 миллиона, а на текущий год запланировано ввести не более 1,4 миллиона тонн новой мощности по производству СПГ. При этом спрос на газ восстанавливается. Так что условий для того, чтобы по итогам года сланцевый газ показал новые рекорды, на наш взгляд, уже не существует».
 Алексей Миллер не верит в новые рекорды нетрадиционной добычи сырья. Фото Reuters |
В свою очередь, руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности Александр Пасечник обращает внимание на очевидную недальновидность российских производителей, не сумевших вовремя заметить и отреагировать на угрозу. «Изначально новости о громадных запасах сланцевого газа в США воспринимались нашими отраслевиками как некий миф и страшилка. Скептики считали, что это лишь умелый пиар западников для усмирения амбиций «Газпрома». И официально в монополии на эти сообщения не реагировали – заявляли, что добыча из сланцев по технологическим соображениям не может быть конкурентоспособной по сравнению с традиционными способами производства», – отмечает он.
К тому же утверждение о дешевизне добычи сланцевого газа в сравнении с традиционной очень спорно. В этом признался даже глава Chevron Джон Уотсон, публично заявив, что не намерен вступать в гонку по добыче сланцевого газа. «Цена вопроса слишком высока, чтобы привлечь необходимые инвестиции, – отметил он. – Мы не видели отдачи».
«Сама по себе сланцевая революция принесла лишь временный эффект и сама себя задушила, – считает Пасечник. – Дело в том, что резкое увеличение предложения газа на мировом рынке из-за сланцевой добычи обвалило котировки – спотовые цены серьезно просели в отношении контрактных. Это привело к тому, что и «Газпрому», который почти на 100% исповедует торговлю по долгосрочным контрактам, практически не имея опыта торговли на мировых биржах, пришлось в индивидуальном порядке корректировать договоры с покупателями и уступать в цене, чтобы сохранить свою долю на рынке ЕС». Но и сохранить долю на европейском рынке России не удалось. По данным Евростата, она снизилась с 36,8% в 2008 году до 33,2% в 2009 году.
Однако в конечном итоге сложившиеся низкие цены на голубое топливо из-за затоваривания сыграли злую шутку и с производителями сланцевого газа – рентабельность его добычи оказалась слишком низкой. Падению цен содействовала и политика Катара – его новые производственные мощности, которые страна готовила на договорных условиях для поставок в США, фактически оказались невостребованными: американцы попросту в одностороннем порядке расторгли все договоренности, расширив национальную добычу. После чего катарский газ в избытке пошел на европейский рынок.
Что касается «Газпрома» – его потери очевидны: в своей среднесрочной стратегии он не учел стремительно развивающейся сланцевой добычи газа в США. Это подорвало ряд стратегических проектов монополии – к примеру, если ранее газ Штокмана планировалось поставлять в Северную Америку, то теперь, в связи с кардинальным изменением конъюнктуры, газ со Штокмановского месторождения было решено направить в Nord Stream. Но и здесь проблема – начало освоения проекта постоянно переносится на более поздние сроки, проект пробуксовывает и никак не синхронизируется с опережающими сроками сдачи Nord Stream, плановый срок запуска первой нитки которого – конец 2011 года. Тогда как Штокман пустят не ранее 2017–2018 года.
«В номинальном коммерческом выражении потери монополии точно подсчитать сложно – можно лишь оценить порядок недополученной выгоды – это десятки миллиардов долларов выручки, – отмечает Пасечник. – Не стоит забывать и тот факт, что сланцевый прорыв США и дополнительный сжиженный газ из Катара еще более обвалили цены на голубое топливо, что также усугубляет финансовую ситуацию «Газпрома». Сланцевый газ – это реальность, но краткосрочного характера – не случайно Штаты вышли в лидеры по производству газа по итогам прошлого года, обогнав Россию».
Перспективы массовой добычи сланцевого газа действительно весьма туманны. К тому же не учтены все экологические аспекты подобных проектов и не изучена их комплексная безопасность. Президент США Барак Обама, разобравшись с нефтяниками, наверняка усилит бдительность и в газовом сегменте: не исключено, что будут предъявлены более жесткие регламенты к сланцевым промыслам, а это дополнительные издержки на изыскания.
