Сергей Куликов
Без появления конкуренции справедливых цен на бензин в России не будет.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Надежды автомобилистов ограничить стоимость бензина и солярки путем официального утверждения ясной формулы цены – не оправдываются. Вчера представители Минэнерго выступили в Госдуме против согласования с нефтяниками формулы цены, которую предлагала ранее Антимонопольная служба. Вместо этого чиновники предлагают потребителям ориентироваться на биржевые цены. Эксперты указывают, что биржевая торговля не снимает проблем манипуляции ценами. А отказ от формулы цены – это попытка замотать вопрос регулирования цен на бензин.
Зависимость российского рынка нефтепродуктов от мировых цен на нефть представителями власти уже не оспаривается. Однако ответ на вопрос о том, каким должен быть условный уровень, от которого можно было бы отталкиваться, считая цены на бензин внутри страны справедливыми или неконкурентными, продолжает висеть в воздухе. Никакой ясности не внесло и вчерашнее обсуждение на круглом столе комитета Госдумы по энергетике. Эксперты уверены, что проблема в наличии государственной воли, поскольку создать конкурентную среду, а не плодить разного рода формулы правительству вполне по силам.
«Хотелось бы понять, как формируются цены на нефтепродукты на российском рынке, от чего это зависит – то ли от монополизма, то ли от налоговой системы, – заметил первый зампред комитета ГД по энергетике Леонид Симановский в начале обсуждения. – Федеральная антимонопольная служба (ФАС) сегодня судится практически со всеми крупнейшими нефтекомпаниями. Но что такое прозрачная цена, как она формируется?» Впрочем, ответов он не получил, на что никто из собравшихся, судя по всему, и не надеялся.
Отвечая за своего шефа – приглашенного, но не прибывшего замглавы ФАС Анатолия Голомолзина, начальник управления ТЭКа антимонопольного ведомства Елена Котелкина отметила, что вообще-то первым докладчиком по данному вопросу следует считать Минэкономразвития. «Все-таки ФАС – это орган, осуществляющий контроль за соблюдением антимонопольного законодательства, ни больше ни меньше, – пояснила она. – Но политику ценообразования должно определять Минэкономики, может быть, вместе с Минэнерго».
Между тем ФАС объявила, что до конца года намерена завершить согласование формулы цены нефтепродуктов для внутреннего рынка с нефтяными компаниями. «Переговоры ведутся постоянно, потому что там не одна формула, а целое семейство, – пояснил в среду глава службы Игорь Артемьев. – Но по-прежнему хотим до конца года иметь формулу, буквально на следующей неделе».
Напомним, что ФАС предложила свою формулу цены нефтепродуктов, по которой она привязывалась бы к стоимости на мировом рынке минус экспортная пошлина, транспортные расходы, но плюс налоги. По словам Голомолзина, сторонам осталось согласовать базу для формулы. Для ориентира ФАС предлагает биржу Роттердама. Также сторонам осталось согласовать агентство, информацию которого планируется использовать для ввода данных в эту формулу. Голомолзин сообщил, что обсуждаются два варианта: Platts и Argus. Он также отметил, что нефтеперерабатывающий завод (НПЗ), который станет базисом для определения оптовой цены в России, должен находиться в Центральном федеральном округе. Все это ради достижения ориентира справедливой конкурентной цены на нефтепродукты. Борцы с монополиями надеются, что после принятия соответствующего документа ФАС нефтяники будут знать, что превышение цены, рассчитанной по такой методике, будет чревато антимонопольным штрафом.
Впрочем, согласия в ведомствах по данному вопросу не наблюдается. «Считаю, что главным показателем цены должна быть информация с биржи, тем более что такая торговля уже ведется, – пояснил директор департамента экономического регулирования и имущественных отношений в ТЭКе Минэнерго Юрий Волкодав. – Формироваться цена должна исключительно спросом, поскольку, не имея спроса на нефтепродукты, мы априори будем проигрывать, потому что в любую формулу можно подставлять любые производственные издержки, затраты и т.д. Будет спрос – будет реальная цена».
По мнению части экспертов, подобного рода ссылки – всего лишь попытка заволокитить вопрос, поскольку биржевые торги не формируют цены. «Бирж у нас полно. Но проблема в том, что в России нет действительно свободного рынка нефтепродуктов, причем даже в оптовом сегменте, – пояснил «НГ» один из аналитиков. – Сама по себе биржевая торговля ничего не даст».
По мнению отраслевых аналитиков, поиск формул, которым усиленно занимаются власти и часть компаний, не решит проблемы. Мало того, есть и существенные риски. «Мотив понятен – ФАС хочет ориентироваться на какую-то абсолютную привязку и уже от нее считать, дешево или дорого стоят нефтепродукты в России, – отмечает руководитель отдела инвестиционного анализа ИК «Универ» Дмитрий Александров. – Но в этом есть определенная ошибка, потому что может сложиться ситуация, когда мы посчитаем спрос в Роттердаме, стоимость транспортировки, вычтем пошлину и т.д. и вроде бы получим цену для России. Но она не будет соответствовать спросу внутри нашей страны, так как привязка на мировые индикаторы, которые зависят от политической или экономической ситуации в США, Алжире или Нигерии, нам совершенно не нужна». И что делать в такой ситуации?
Выход – создавать у себя на рынке конкурентную ситуацию, уверен Александров. «Для этого нужно иметь мощность не менее 15 миллионов тонн переработки в год и создать как минимум три предприятия, – считает аналитик. – Затраты – порядка шести миллиардов долларов, причем эти средства можно найти – налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), пошлины, акцизы и т.д. Государство за счет этих денег могло бы кредитовать средних и мелких сбытовиков, производителей, входя с блокирующим пакетом в создаваемые предприятия». В этом случае, уверен он, никакая, даже самая объективная формула станет ненужной. Вопрос лишь в наличии государственной воли сделать подобный шаг, а надежд на это очень мало. Сейчас власти хотят всего лишь сделать схему распределения более управляемой, сидеть на потоках и управлять ими. Для этого и нужны разного рода формулы. Но попыток реально изменить положение дел не видно.
