Михаил Растопшин
Вот уже десяток лет на выставках практически одна и та же техника.
Фото Виктора Мясникова
Утвержденная указом президента «Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 года» предусматривает укрепление национальной обороны в среднесрочной перспективе путем перехода к качественно новому облику Вооруженных сил. Он должен обеспечиваться и новым обликом оружия, с которым не все благополучно.
Созданию и производству новых вооружений предшествует:
– формирование госпрограммы вооружения (ГПВ) на основе обоснования структуры и состава ВС с учетом характера будущих конфликтов с привязкой к конкретным ТВД;
– для проектирования и производства новых вооружений разработка и выдача КБ и предприятиям ОПК тактико-технических требований (ТТТ) к перспективным системам оружия;
– подготовка ОПК к созданию и серийному производству новых образцов вооружений с учетом Федеральной государственной программы развития оборонно-промышленного комплекса до 2010 года (ФГП-2010).
Рассмотрим последствия реализации перечисленных документов.
НЕ ОБЕСПЕЧЕННЫЕ ТЕМПЫ
На состоявшемся 17 марта заседании Коллегии Министерства обороны Верховный главнокомандующий Дмитрий Медведев особо выделил задачу оснащения войск новейшими видами вооружений. Однако начало поставки новой техники в войска планируется лишь с 2011 года. Министр обороны Анатолий Сердюков на том же заседании сообщил, что современных образцов вооружения в армии осталось 10%. В 2003 году, по мнению бывшего министра обороны Сергея Иванова, эта цифра составляла 20%. Другими словами, за пятилетку доля современных образцов вооружений уменьшилась вдвое. В свою очередь, в книге «Актуальные задачи развития Вооруженных сил Российской Федерации» (М.: Военинформ, 2003) указывается, что к 2010 году доля современного вооружения достигнет 35%. Иначе, если их в войсках 10%, то за оставшееся время современных вооружений должно быть поставлено 25%, что вряд ли возможно. Одновременно в этой книге содержится утверждение, что к 2015 году доля современного вооружения достигнет 40–45%, а полная замена наличного вооружения может произойти к 2020–2025 годам. Эти показатели в сторону уменьшения откорректировал начальник Генштаба Николай Макаров. Он сообщил, что до 2012 года мы должны иметь в войсках до 30% новых ВВТ, к 2020 году – от 70% и выше. При этом наблюдается путаница в понятиях – что относится к современным, а что к новым вооружениям. Нашим военачальникам давно пора разобраться, какие образцы следует считать устаревшими, какие современными и новыми. Для этого следовало бы воспользоваться весьма важной характеристикой – «жизненный цикл» вооружения, которому должна сопутствовать высокая эффективность. Но, к сожалению, сегодня, приступая к созданию и внедрению оружия, эта характеристика то ли не используется, то ли замалчивается.
К настоящему времени наблюдаются поступления в основном советских образцов вооружения в мизерных количествах с боевыми характеристиками, не отвечающими требованиям XXI века.
Очень странно, что действующие государственные программы вооружения (ГПВ-2010, ГПВ-2015) вместо повышения объема современного оружия содействуют его сокращению. Тут что-то неладно. Либо программы не выполняются, либо планы в этих программах не те. Другими словами, просматривается отсутствие обоснованного прогнозного плана развития образцов военной техники в государственных программах вооружения. Одновременно установлено, что по затратам «экономичный» путь модернизации оказался расточительным при ремонте старой техники, и был приостановлен президентом. Разработка ГПВ и других руководящих документов по созданию вооружений – необходимое, важное и ответственное мероприятие. При этом можно отметить, что недостатка в их количестве не ощущается. А вот ощутимых результатов в реализуемости планирования по обеспечению армии новейшим оружием пока нет.
Имеются основания предполагать, что в ГПВ-2010 и ГПВ-2015 недостаточно учтена роль информационной составляющей вооруженной борьбы, развитие которой является основой сетецентрических действий войск. Внедрение информационных технологий позволяет повысить автоматизацию управления войсками и ударно-огневыми средствами. Управление войсками стало таким же решающим фактором, как качество и количество оружия, а соотношение зарубежных и отечественных уровней управления не менее важным, чем соотношение боевых средств. Кандидат технических наук Александр Калестратов («К вопросу о сетецентрических действиях в вооруженной борьбе будущего». Военная мысль, № 12, 2008) отмечает, что вооруженные силы США бурными темпами развиваются в этом направлении. «В настоящее время идет строительство глобальной информационно-навигационной системы, которая будет базироваться на двух сотнях искусственных спутников Земли, то есть идет строительство самой настоящей системы сенсоров космического базирования. Первоначально эта система будет решать стратегические и оперативно-тактические задачи ведения разведки, управления войсками и наведения высокоточного оружия, а в последующем, возможно, и обеспечивать нанесение ударов из космоса по наземным объектам.
В дальнейшем эта система может быть дополнена тысячами разведывательно-ударных дистанционно пилотируемых летательных аппаратов различного назначения, способных сутками барражировать в воздухе. После интеграции с глобальной системой электронной разведки полученная суперсистема вполне способна создать эффективное глобальное боевое информационное поле.
Высокими темпами планируется развивать и ударную составляющую. К 2020 году ожидается создание запаса высокоточных крылатых ракет, позволяющего применять их в количестве до 1000 единиц в сутки в течение 30 суток, к 2020 году – 60 суток, к 2030 году – 90 суток». Интересно, как такую задачу предполагает решать наша ПВО?
В этом плане начальник Генштаба Николай Макаров сообщил: «Так что система управления у нас – одно из самых слабых мест. Решили создать новую современную систему связи, которая позволит каждому командиру получать необходимую информацию в любом пункте нахождения, осуществлять оперативное управление вверенными подразделениями». У американцев такая система начала функционировать в прошлом веке. Сколько нужно было выстрадать, чтобы прийти к такому выводу?
СОМНИТЕЛЬНОЕ КАЧЕСТВО ТТТ
Государственные программы вооружения должны обуславливать создание оружия для ведения нового поколения войн. Пока этого не наблюдается.
Следует отметить, что разработка ТТТ к новым ВВТ велась в ходе создания ГПВ-2015 и завершилась к моменту ее утверждения. Такая кампания по формированию ТТТ с учетом падения компетентности их разработчиков не могла дать положительных результатов. Созданию ТТТ должны предшествовать результаты специальных НИР, посвященных обоснованию важнейших тактических и технических характеристик образцов вооружения, подлежащих разработке. Насколько известно, подобные НИР не проводились. Содержание ТТТ определяют боевую ценность проектируемых ВВТ и соответствие их конструкции условиям боевого применения. Все пункты ТТТ подразделяются на четыре группы требований: тактические, технические, эксплуатационные и производственно-экономические.
О низком качестве ТТТ свидетельствуют следующие примеры.
Немалая роль в космических средствах военного назначения отведена системам спутниковой связи, которые приобретают важное значение для устойчивого управления российскими силовыми и государственными структурами. В свое время в ТТТ оказались отсутствующими требования помехозащищенности военных спутников связи. К чему это привело – свидетельствует анализ, проведенный доктором технических наук В.А.Григорьевым и кандидатом технических наук И.А.Хворовым («Состояние и перспективы развития военных систем спутниковой связи». Военная мысль № 8, 2007), который позволил установить, что в условиях преднамеренных помех они, не обладая достаточной помехозащищенностью и устойчивостью, морально и физически устарели. Являясь одним из уязвимых элементов космических средств, наши спутники связи совершенно не защищены от средств радиоэлектронного подавления, массированное применение которых следует ожидать со стороны вероятного противника.
Одновременно наблюдается отставание от плана реализации космических программ России на 2006–2015 годы. До 2010 года было запланировано запустить 19 спутников связи, а запущен только один. Можно полагать, что не только российские спутники связи, но и другие, имеющие электронику, в случае вооруженного конфликта будут выведены из строя, что приведет к невозможности осуществлять управление войсками. Такая ситуация свидетельствует, что эксплуатируемые сейчас космические системы морально и технически устарели, а достойной замены пока нет. В последнее десятилетие Минобороны лишь наблюдало, как космический потенциал России снижался резкими темпами, что отрицательно повлияло на военную и экономическую мощь нашего государства.
В ТТТ в разделе производственно-экономических требований безобразно нарушен главный принцип обязательного наличия отечественной элементной базы. Это послужило использованию в различных приборах и устройствах электронной начинки зарубежного производства, что может в боевых условиях привести к преждевременным отказам.
В ТТТ должен учитываться весь жизненный цикл вооружения: разработка, производство, модернизация, ремонт, а также утилизация. Приемка образца на вооружение должна сопровождаться наличием методики по его утилизации, с помощью которой в народное хозяйство страны должна быть возвращена часть средств, затраченных на его создание и эксплуатацию.
Просчеты в ТТТ – прямой путь к сокращению жизненного цикла оружия.
ОПК – ИЗНОС ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Несмотря на существование множества федеральных целевых программ по развитию оборонно-промышленного комплекса, его возможности остаются на низком уровне. Нельзя не согласиться с мнением Леонида Ивашова, что сегодня у нас нет материальной базы для технического переоснащения армии. Сегодня оборонно-промышленный комплекс в России как система отсутствует, что отрицательно влияет на организацию серийного производства вооружения («НВО» № 15, 2009).
В статье доктора военных наук Дмитрия Гордиенко «Возможности оборонно-промышленного комплекса по применению Вооруженных сил РФ в региональной войне» (Военная мысль, № 8, 2007) рассматриваются итоги гипотетической неядерной войны НАТО с российской армией. Результаты моделирования наших потерь вооружений в операциях на европейском театре военных действий свидетельствуют, что через две недели они будут весьма ощутимыми. При такой ситуации от оборонно-промышленного комплекса потребуется срочное производство основных видов вооружения, в том числе ракет и боеприпасов. Но нынешние возможности ОПК не позволяют обеспечить восполнение ожидаемых потерь и осуществить накопление войсковых запасов для ведения последующих боевых действий. При этом совсем плохо с восполнением безвозвратных потерь дальних ракетоносцев и бомбардировщиков, для чего согласно прогнозируемому сценарию потребуется не менее трех лет после начала мобилизации экономики нашей страны, а для восполнения потерь самолетов тактической авиации, армейских боевых вертолетов потребуется не менее двух лет. Мощность отечественного ОПК не позволит в эти годы произвести достаточного количества танков и ракетных комплексов Сухопутных войск. Таким образом, Вооруженные силы РФ из-за плохой обеспеченности вооружением не способны отразить агрессию.
Попытки вывести из кризиса ОПК, обусловленного износом оборудования и отсутствием высококвалифицированных специалистов и рабочих, предпринимались давно. На это были направлены федеральные целевые программы: «Реформирование и развитие оборонно-промышленного комплекса (2002–2006 гг.)», «Национальная технологическая база на 2002–2006 годы» и др. Но все эти программы не позволили вывести ОПК из кризиса. По этой причине для выполнения ГПВ-2015 была разработана ФГП-2010, реализация которой началась с 2006 года. ФГП-2010 предусматривала укрепление научно-технического и производственно-технологического потенциала ОПК для дальнейшего освоения серийного производства вооружений. Но в настоящее время, когда ФГП-2010 находится на завершающей стадии, начальник вооружения Владимир Поповкин обнаружил, что на предприятиях ОПК отсутствует современный парк станков. А из-за отсутствия станкостроения в России новые станки надо закупать за рубежом. Странно, что все это обнаружилось на этапе завершения ФГП-2010. Другими словами, можно уверенно предполагать, что из-за отсутствия современного станочного оборудования и соответствующих технологий в ГПВ-2015 не все разделы будут выполнены.
ПОСТАВКИ СТАРЫХ ВООРУЖЕНИЙ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
По заявлению главкома Сухопутных войск Владимира Болдырева, новая боевая техника, наконец-то, действительно пошла в армию. В ближайшее время в войска ожидается поступление более трех тысяч образцов: ракетные комплексы «Искандер-М»; зенитно-ракетные комплексы «Бук-М2», «Тор-М1»; самоходные артиллерийские орудия «Хоста», «Мста-С»; танки Т-90А; боевые машины пехоты БМП-2М и БМП-3; бронетранспортеры БТР-70М, БТР-80. Заметим, что вся эта техника создана по старым советским ТТТ и имеет солидный возраст.
Все приборы с электронной начинкой перечисленных образцов будут выведены из строя противником с помощью СВЧ-оружия. Особо этому воздействию подвержены ЗРК «Бук-М2», «Тор-М1», бортовые РЛС которых имеют беззащитные антенны с фазированными антенными решетками.
Поступающие в войска «Искандеры» имеют систему самонаведения, в которой инерциальное наведение объединено с оптическим. Для формирования полетного задания «Искандеру» необходимо иметь разведывательный (эталонный) снимок, а работе его головки самонаведения может помешать туман или выставленное противником аэрозольное облако, скрывающее местность, а также низкая облачность.
Применительно к самоходным артиллерийским орудиям «Хоста», «Мста-С» следует отметить то, что их поступление в войска не сопровождается соответствующими средствами разведки и автоматизированной системой управления. А ведь разговоры об этом ведутся с 2003 года. При этом если стрельба неуправляемыми снарядами из этих орудий обеспечивается на дальность более 20 км, то управляемыми теоретически – не превышает 7 км, а в действительности соответствует не более 3 км. Применительно к штатным высокоточным снарядам к этим системам существует требование к условиям ландшафта: прохождению луча лазера для подсветки цели не должны мешать ни пригорки, ни деревья, ни кусты. Имеются серьезные претензии к наиболее массовым артиллерийским осколочно-фугасным снарядам (например, 152-мм 3ОФ59, 3ОФ66) по эффективности поражающего действия. Главными причинами этого являются большое рассеивание точек падения снарядов по дальности и неудачная специфика разлета осколков.
Танк Т-90А никак не может считаться даже современной машиной. Существенным недостатком Т-90А является отсутствие бортовой информационно-управляющей системы (БИУС), которая сопрягается с автоматизированной системой управления тактического звена. Без БИУС танки Т-90А в боевых условиях будут подобны слепым котятам. Кроме того, боезапас этой машины состоит из малоэффективных снарядов и ракет («НВО» № 41, 2008).
БМП-2М, БМП-3, БТР-70М, БТР-80 – консервные банки, которые не защищают экипажи даже от стрелкового оружия. Современные средства разведки в сочетании с высокоточными авиационными и артиллерийскими противотанковыми боеприпасами не позволят Т-90А и перечисленным БТР, БМП выполнить боевую задачу еще до выхода на передний край.
В целом поступающие в Сухопутные войска 3000 образцов вооружений в основном относятся к морально устаревшим. При этом начальник Генштаба Николай Макаров хорошо понимает, что нельзя решать боевые задачи без оснащения армии и флота современными видами ВВТ.
Таким образом, наблюдается разрыв между реорганизацией структуры нашей армии и ее обеспечением новыми системами оружия. По этой причине боеготовность бригад нового типа с новой организационно-штатной структурой, но со старым вооружением остается крайне низкой. Создание мобильных, хорошо оснащенных, современных Вооруженных сил пока остается мечтой.
