Андрей Ваганов Вчера президент РФ Дмитрий Медведев провел совещание по вопросам повышения экологической и энергетической эффективности экономики России. Сугубо экономическая и даже технологическая, казалось бы, тема становится политической – и внутриполитической, и внешнеполитической.
Как отметил, открывая совещание, президент Медведев, сегодня более 40 млн. россиян живут в неблагополучной экологической обстановке, а более одного миллиона – на территориях, уровень загрязнения которых характеризуется как опасный. Россия занимает третье место в мире по уровню энергорасточительности и первое – по объему абсолютных потерь в тепловых сетях. «Это – плохой рекорд», – вынужден был констатировать Дмитрий Медведев.
По словам президента, деградация окружающей среды уже начинает угрожать и текущим международным обязательствам России. Консервация существующих неэффективных технологий (технологий в широком смысле слова, а не только энерготехнологий) в условиях роста экономики угрожает конкурентоспособности страны в современном мировом хозяйстве, ее имиджу. «В итоге, – подчеркнул президент Медведев, – это влияет на наше инновационное развитие».
Если вспомнить, что «инновационное развитие» – это был основной лозунг, с которым Дмитрий Медведев шел на президентские выборы, то озабоченность его легко понять. Ставится под угрозу главный идеологический посыл всего президентства. При этом не надо забывать, что Россия еще во второй срок президентства Владимира Путина вроде бы «окончательно» определилась: наша роль в глобализующемся мире – энергетическая сверхдержава. Можно это назвать и по-другому – «энергетический донор планеты». Некоторые называют это – «гарант энергетической безопасности». Можно подумать, стране, которая владеет 13% мировых запасов нефти, более чем третью запасов природного газа и примерно четвертью запасов угля, светило что-то другое.
Что делать? Медведев видит три основных направления исправления ситуации. Все – неотложные.
Законодательное изменение системы нормирования нагрузки на окружающую среду. Соответствующий пакет должен поступить в правительство до 1 октября нынешнего года.
Стимулировать развитие природосберегающих технологий. В частности, предусматривается переход к системе нормирования допустимого воздействия на окружающую среду, основанной на «зональных» нормативах, учитывающих использование предприятиями передовых технологий.
Наконец, президент считает, что должны быть ужесточены требования к системе технического регулирования. Как истинный юрист, Дмитрий Медведев еще раз повторил, что в системе экологической ответственности главное – ее неотвратимость.
Добавим, что в бюджете на следующий год и в перспективном трехлетнем плане президент России предлагает предусмотреть средства на финансирование проектов по возобновляемым источникам энергии.
Заметим, что реализация всех этих мер потребует мобилизации очень и очень серьезных финансовых ресурсов. Так, по оценкам академиков Алексея Макарова и Владимира Фортова, реализация технологического потенциала энергосбережения потребует от 10 до 17 млрд. долл. целевых инвестиций в период до 2010 года и еще 35–50 млрд. в последующее десятилетие. Для сравнения: в США на энергобезопасность будет израсходовано от 6 до 12 млрд. долл. в ближайшие годы.
«Нам нужно не менее 15 миллиардов долларов только на научные исследования в области энергетического ресурсообеспечения», – заявил на общем собрании Российской академии наук в декабре 2006 года академик Николай Лаверов. К этому надо добавить, что 90% турбинного оборудования в стране имеет возраст более 15 лет, в том числе более 30% – более 35 лет.
Так что претензии России на статус энергетической сверхдержавы могут столкнуться с вполне банальными, но от этого не менее критическими экологическими ограничениями.
Дарья Гармоненко 