Экономика женского рода

За кем наше постиндустриальное будущее – очевидно. Судите сами. Неуверенность в работе с компьютером чувствуют 10% мальчиков и только 6% девочек – результат одного из недавних исследований, о котором сообщает BBC News. Дальше – больше. В США 55% студентов вузов – девушки. В России студентки составляют 58% от общего числа студентов (2005–2006 годы). По оценкам экспертов журнала Economist, активный выход женщин на рынок труда в последние 15 лет внес вклад в рост мирового ВВП больший, чем китайский промышленный бум и хайтековские технологии. Этот эффект уже окрестили womenomics, то есть женская экономика.

В России womenomics имеет, как водится, собственную специфику. Смертность городских мужчин в трудоспособном возрасте от четырех факторов – случайные отравления алкоголем, ДТП, самоубийства и убийства – составляла за последние 10 лет около 250 человек на 100 тыс. населения. Для женщин этот показатель всегда оставался стабильно низким – около 50 человек. Итак, промышленный рост, который фиксируется в последние годы в России, происходит на фоне катастрофического убытия из-за «социально-экономического прессинга» самой экономически активной социальной страты – трудоспособных мужчин. Не означает ли это, что экономика России становится все более «женской»?

Это как посмотреть. Пожалуй, мы столкнулись с другим эффектом: если в каких-то отраслях экономики начинает преобладать женский труд – это сигнал к тому, что отрасли эти становятся депрессивными. Примеров много. Среднее и высшее образование – 79,1% занятых – женщины. Наука – более 50% от общей численности ученых в российской науке – слабый пол. В том числе в технических науках и физике женщины составляют 50,4 и 36% соответственно. По этому показателю мы оставили далеко позади постиндустриальных грандов – ФРГ (20%), Англию (23%), Францию (28%), США (36%).

Но объяснение этого феномена – отнюдь не в сфере инновационного развития. Женщины замещают мигрирующих из депрессивных отраслей мужчин. Так, зарплата женщин в российской науке составляет 74% от зарплаты мужчин. Женщины тянут и еще неопределенно долго будут тянуть воз низкоэффективной экономики. И деваться им некуда.

Продолжительность жизни женского населения во всех республиках бывшего СССР составляет от 70 до 75 лет, а в Грузии даже немножко больше. А вот мужское население нигде не живет больше 70 лет с огромным провалом этого показателя для республик, в которых значительна доля славянского населения: Россия, Казахстан, Украина, Киргизия, Белоруссия – от 59 до 63 лет.

Российский вариант womenomics парадоксальным образом свидетельствует не о становлении общества «инновационного поведения», но о том, увы, что наша страна продолжает движение по мобилизационному типу развития. Один из главных его признаков – решение задач, стоящих перед государством, за счет экстенсивного вовлечения в экономику все новых видов ресурсов. Завоевание Сибири, освоение южных черноземов в послепетровскую эпоху, распашка целины в СССР, открытие тюменской нефти┘ Сегодня, похоже, труд женщин воспринимается как такой даровой фактор, бесплатный природный ресурс. Возможно, последний.

Впрочем, истину о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, никто еще не опроверг. «Чем богаче регион, тем беднее в нем женщины и тем меньше их участие в политической жизни, единственное исключение – Москва, – считает научный сотрудник МГУ им. М.В.Ломоносова, ведущий соавтор доклада ПРООН 2007 года о развитии человеческого потенциала Наталья Зубаревич. – В Санкт-Петербурге неравенство выросло вдвое. Российский экономический рост направлен на генерацию неравенства. Отсюда – отсутствие позитивной социальной реакции на экономический рост, мы его не видим или не понимаем».