Рейдер или реформатор?

Так называемый корпоративный рейд продолжает переживать активную фазу, уверены эксперты рынка недвижимости. По результатам первого полугодия 2007 года специалисты насчитали 626 сделок по слияниям и поглощениям. И хотя эта цифра чуть меньше показателя прошлого года (692 сделки в январе–июне 2006 года), финансовый объем M&A-операций за аналогичный период вырос более чем в два раза и составил, по разным оценкам, 55–59 млрд. долл.

Рост количества M&A-сделок позволяет экспертам говорить о том, что российский рынок слияний и поглощений становится все более цивилизованным. Причем в первую очередь благодаря корпоративному рейду, который на поверку оказался пусть и болезненным, но наиболее эффективным регулятором рынка.

Хотя рейд-пригодных объектов, особенно в Москве, Санкт-Петербурге и других мегаполисах, остается все меньше, специалисты прогнозируют дальнейшее увеличение числа M&A-операций: в 2007 году сумма отечественных M&A-сделок составит не менее 90 млрд. долл., а может и превысить отметку в 100 млрд. долл. Учитывая, что, по оценкам Минэкономразвития, ВВП России в первом полугодии текущего года составил около 14 трлн. руб., то рынок M&A скорее всего превысит 10% ВВП.

Безусловно, отмеченная динамика отражает экономический рост России, который и привел к «массовым» покупкам предприятий и корпораций. Тем не менее, как и в любой другой отрасли, этим должны заниматься профессионалы. В отличие от развитого Запада, где M&A – норма и эффективный регулятор рыночной экономики, в России само слово «рейд» все еще несет негативную окраску. В общественном сознании любое поглощение связано с криминалом и коррупцией. Естественно, это не так, и именно профессиональные и широко известные компании способны окончательно изменить отношение к корпоративному рейду.

На практике, по словам депутата Государственной Думы, члена комитета по безопасности ГД Геннадия Гудкова, криминальные захваты составляют не более 1% от совершаемых на российском рынке слияний и поглощений. Однако анализ материалов в СМИ показывает, что именно этот процент привлекает внимание журналистов и их аудиторию, приобретая, таким образом, чудовищные очертания массового бедствия. Кроме того, сформировавшееся негативное отношение к рейдерам вовсю педалируется недобросовестными и неэффективными менеджерами поглощаемых предприятий. При этом недружественное поглощение (когда топ-менеджмент приобретаемой структуры выступает против сделки) является абсолютно законным инструментом легального M&A-рынка.

«Законные поглощения имеют важное положительное влияние на экономическое развитие России, – уверен депутат Гудков. – Во-первых, законное установление контроля над тем или иным предприятием способствует естественному устранению ошибок, допущенных в процессе приватизации. Во-вторых, прямые инвестиции нового собственника – это реальная возможность стимулировать производственный рост, а значит, акционеры таких предприятий могут получить рыночные дивиденды, которые перенаправляются в малый бизнес».

Действительно, сама процедура слияний и поглощений позволяет и результативно бороться с неэффективным менеджментом, и замещать «случайных» акционеров, не имеющих навыков управления. Тем более что, как показывает конъюнктура рынка, канули в прошлое те дикие времена, когда перспективные активы скупались за бесценок.

Соответственно так называемый рейдер, а точнее, профессиональный реформатор компании, способен принести очевидную выгоду как отдельно взятому предприятию, так и экономике региона и страны в целом. В первую очередь речь идет о пользе для малого и среднего бизнеса. В частности, в Москве известная компания «Росбилдинг» (ныне покинувшая M&A-рынок) на месте таких неэффективных и экологически вредных предприятий, как «Рускон», «Колорос», «Москожзавод» и др., построила бизнес-центры, в которых расположились офисные, складские и производственные помещения. И если на том же «Русконе» работали 130 сотрудников, то новый бизнес-центр смог трудоустроить 2500 человек.

Или рейдерская фирма «Нерль», снискавшая негативную славу благодаря скандальным публикациям в СМИ. За короткий промежуток времени компания скупила немало столичной недвижимости. На приобретенных территориях «Нерль» развивает сеть трехзвездочных гостиниц, столь необходимых мегаполису.

При этом профессиональный корпоративный рейд не обязательно должен быть профильным бизнесом реформатора. Например, в Санкт-Петербурге одна небезизвестная  компания вывела из центра города, с набережной Мойки, пошивочное производство. Важно, что оно не было ликвидировано и так же, как до перебазирования, продолжает содержать 10 магазинов в Питере и планирует открыть еще один в Москве. Просто под данный конкретный вид деятельности была выбрана целесообразная площадка, а бывшей территории ткацкой фабрики нашлось более рациональное и полезное для города применение.

Случаи, когда грамотный поглотитель формирует из двух неэффективных предприятий одно, но эффективное или же интегрирует загибающиеся производства в успешно работающие холдинги и корпорации, отнюдь не редки. А зачастую перебазированные в депрессивные регионы производства становятся значимой опорой для местной экономики. Одновременно смена собственника позволяет ликвидировать почву для экономических преступлений, самое распространенное среди которых – черная аренда. Также к числу неоспоримых плюсов от законной деятельности M&A-реформаторов можно отнести рост налоговых поступлений, улучшение «лица» города и его экологической ситуации.

В свое время министр экономического развития Герман Греф отметил, что есть «рейдеры и рейдеры». Тогда, чуть более года назад, глава МЭРТа подчеркивал разницу, которая существует между реформаторами и преступниками. Безусловно, проводить эту грань необходимо и сегодня, пусть даже на деле преступников в разы меньше, чем законопослушных приобретателей. Однако очевидные преимущества от работы последних заставляют задуматься над тем, что в кардинальном пересмотре нуждается отношение к дружественным и недружественным поглотителям, корпоративным рейдерам и реформаторам компаний.