Сергей Скляров
Прежде чем подключаться к «народным IPO», надо хорошо взвесить риски и свои финансовые возможности.
Фото Арсения Несходимова (НГ-фото)
Обзоры важнейших событий недели – штука субъективная: каждый обозревающий имеет свою точку зрения на то, что следует считать самым важным. На прошлой неделе для кого-то важнейшим событием стала оплата загадочным ООО «Прана» лота № 13 из распродаваемого имущества опального ЮКОСа. Многие потенциальные, а возможно, и нынешние пенсионеры могут посчитать таковым прозвучавшие в четверг разъяснения министра финансов Алексея Кудрина, в какие все-таки инструменты государство собирается вкладывать пенсионные накопления, а также всякие прочие госрезервы. У меня на этот счет тоже есть своя особая точка зрения.
У кого что болит...
Так уж получилось, что важнейшим событием прошлой недели для меня и моей семьи стало падение и последующий рост фондового рынка, а точнее, акций компаний, распределявшихся среди населения под пропагандистским соусом «народного IPO». Поверив в перспективность этих бумаг, два месяца назад я буквально увещевал свою жену в необходимости бросить часть семейных ресурсов на рынок очередного «народного IPO». Жена поначалу сопротивлялась, удивляясь, чем мне не нравятся более привычные для нас вложения в строящееся жилье. Я переживал, так как решение в голове уже созрело, а это значило, что вкладывать эти ресурсы мне придется от нее тайком, что не совсем приятно и честно.
Однако аргументы типа «А знаешь, что если бы мы в июне 2001 года вложили тысячу долларов в акции Сбербанка и ничего с ними не делали, то сейчас бы имели с этого 100 тысяч долларов, а если бы в 1998 году вложили в «Транснефть» 2 тысячи долларов, то вообще были бы долларовыми миллионерами» вскоре произвели свой эффект. Из противника инвестирования в ценные бумаги супруга превратилась в настоящего фаната игры на фондовом рынке.
Сходив в одну из брокерских контор на курсы бесплатного ликбеза игры на фондовом рынке, она испытала настоящее потрясение. Жена пришла домой с горящими глазами и примерно с двумя килограммами книг и буклетов, описывающих специфику игры на фондовом рынке, и буквально обрушила на меня шквал информации и вопросов относительно биржевой торговли ценными бумагами. После этого несколько вечеров подряд за ужином мы бурно обсуждали с ней правила и опасности игры акциями на понижение и на повышение. Ужин фактически превратился в семинар, на котором жена объясняла мне почерпнутое из этих буклетов и специализированных интернет-форумов новое сокровенное знание. При этом из авантюриста, готового рисковать семейным материальным благополучием ради сомнительной затеи, я постепенно превращался в отстающего лузера, закостенелого в консерватизме. На меня было вывалено несколько различных схем инвестирования с деталями. Рассматривался даже вариант игры на понижение в долг. Жена настаивала на том, что нам непременно надо все это попробовать.
После того как я твердо заявил, что не готов играть в игры на понижение и тем более в долг, а хочу только пассивно наблюдать за ростом котировок и изредка фиксировать прибыль или перекладываться в более перспективные бумаги, жена всерьез задумалась о целесообразности своего дальнейшего пребывания в деловой журналистике. Дело в том, что ее зарплату уже год как не индексировали, из-за чего она стала неприлично меньше моей, что последнее время, несмотря на все мои утешения, морально угнетало такую энергичную женщину, какой является моя жена. В то же время возникавшие у нее в течение этого года предложения о переходе в другие издания, где предлагали ставки в полтора раза выше, чем у нее сейчас, из-за наличия у нас двоих детей, за которыми необходимо кому-то следить, и более жесткого графика работы на новых местах, жене приходилось отвергать. В общем-то, с появлением «народных IPO» возникла реальная опасность, что в семье станет на одного журналиста меньше, зато вместо него появится профессиональный биржевой спекулянт.
В итоге мы договорились, что сначала бросим на «народное IPO» всего 150 тыс. руб. имевшихся тогда в наличии свободных денег, а в ближайшие месяцы продадим инвестиционную квартиру-трешку и добавим к этим деньгам еще тысяч 200 долл., после чего и решим вопрос целесообразности смены жениной работы. После этого мы успокоились и занялись чтением аналитических прогнозов разных серьезных компаний, которые оценивали потенциал роста для приобретенных нами бумаг в пределах 20% и выше до конца года. Приходя на работу, теперь я с жадностью набрасывался на приходящие по интернет-рассылке аналитические расчеты и прогнозы брокерских компаний, которые ранее в моем сознании граничили со спамом. Неприятным открытием, правда, стало то обстоятельство, что примерно в половине случаев, проанализировав одни и те же события, брокеры давали прямо противоположные рекомендации. В общем-то, однозначными прогнозы были лишь тогда, когда я и сам понимал, что иначе быть не может.
Манилову и не снилось
В мозгу, мешая работать, приятно сверлила мысль, что 20% минус подоходный налог и брокерские комиссии могут нас обогатить к Новому году примерно на 35 тыс. долл. Если же мы оставим деньги в квартире, то она может обесцениться за это время в лучшем случае процентов на 10%. То есть, переложив свои капиталы из дешевеющей квартиры в акции, мы выиграем тысяч 55 долл. Время от времени ее перебивала другая мысль: «А что, если еще поспекулировать на дневных и прочих краткосрочных колебаниях рынка, это ж как можно еще обогатиться? Может, журналистика – это гнилое болото, этакий тупик, в котором редактора стремятся выжать журналиста, как губку, и при этом поменьше ему заплатить, а рядовой журналист ищет возможности подработать на стороне или разместить за спиной редактора заказной материал и таким не совсем честным образом улучшить свое материальное положение?» «Вторая древнейшая» на глазах теряла остатки привлекательности, не выдерживая сравнения с работой честного биржевого спекулянта.
С женой была четко обговорена схема: раз уж мне в силу профессиональных обязанностей необходимо целый день мониторить ленты деловых информагентств, то, так и быть, эту информацию я буду использовать не только для поиска информационных поводов для написания заметок. Увидев новости, способные подвигнуть ту или иную бумагу к росту или падению, я буду сообщать об этом жене, а она будет по телефону или через интернет-терминал давать команду купить или расстаться с теми или иными акциями. Впрочем, для начала мы решили играть лишь бумагами, размещенными в рамках «народных IPO», не зря же власти, включая самого президента страны, уделяют «народным IPO» столько внимания, а министры, топ-менеджеры и их родственники вкладывают в «народные бумаги» миллионы кто рублей, а кто и долларов.
Уверенности в жизнеспособности схемы добавлял собственный журналистский опыт. Не раз, позвонив в какую-нибудь весьма уважаемую брокерскую компанию с просьбой прокомментировать ту или иную новость и ее влияние на фондовый рынок, мы сталкивались с тем, что брокеры узнают ее от нас, журналистов. Иногда приходилось эту новость им подробно пересказывать или зачитывать, иногда, извинившись, биржевой аналитик сначала громко отдавал коллегам команду: «Внимание на мониторы, такая-то компания сделала то-то!» – после чего уже комментировал нам. Так что в такой ситуации, как мы надеялись, иногда можно было играть и на опережение реакции рынка.
То в жар, то в холод
События минувшей недели сначала, правда, нанесли серьезный удар по нашим биржевым планам и мечтаниям. Акции всех трех претендующих на народность IPO ухитрились опуститься ниже цены размещения. Сначала в минус ушла «Роснефть», годовщину размещения которой на бирже мы будем отмечать через полтора месяца. В ходе торгов в минувший вторник цена акции «Роснефти» упала более чем на 1% ниже уровня размещения. То есть купивший акцию инвестор, если он, скажем, не совершал с нею никаких операций, например, не продавал их перед Новым годом, когда котировка превышала цену размещения примерно на 10%, за год потерял 1% вложенных денег. Плюс то, что осталось, из-за инфляции обесценилось еще на 7%. В среду в минус ушли акции Сбербанка и Внешторгбанка (ВТБ). Несмотря на то что первые бумаги были размещены в феврале, а вторые – в мае, то есть совсем недавно, а значит, инфляция не могла сильно повредить интересам их владельцев.
Все равно было неприятно осознавать, что какой-то купивший три месяца назад за 89 тыс. руб. акцию Сбербанка гражданин в среду мечтал ее сбыть хотя бы за 88 тыс. А приобретший месяц назад акции ВТБ за 13,6 коп. за штуку покупатель продавал их на полкопейки дешевле. Причем случилось это буквально после того, как в понедельник крайне довольный размещением бумаг ВТБ Владимир Путин одобрил практику «народных IPO» и даже призвал ее развивать. В памяти всплыл образ безмерно мною уважаемого за энергию, идеи и талант Анатолия Борисовича Чубайса, который запомнился многим не очень удачной для большинства граждан ваучерной приватизацией. В голову снова лезли две «Волги» за ваучер и мысль: неужели история повторяется? Рисковать сотнями кровно нажитых непосильным трудом тысяч долларов сразу как-то перехотелось. Инвестиционная квартира из обесценивающегося изгоя стала превращаться просто в консервативную инвестицию, которая если в этом году и обесценится, то уж через три года точно будет стоить дороже, чем сейчас. Продавать ее на падающем рынке хотелось все меньше.
Впрочем, голос разума не позволял поддаваться негативным эмоциям. Во-первых, я всегда помнил, что инвестиции в фондовый рынок – долгосрочные. Это значит, что если сейчас я где-то и проиграл, то в старости, если сохраню эти акции и со страной ничего очень плохого не случится, я уж точно смогу насладиться, рассказывая внукам, во сколько раз они подорожали с далекого 2007 года. Во-вторых, приближающиеся президентские выборы навевали мысль, что уж политтехнологи и связанные с государством регуляторы экономических процессов приложат все усилия, чтобы уходящий Владимир Владимирович Путин запомнился всем нам не как организатор авантюры наподобие ваучерной приватизации, а как президент, решивший поделиться государственными капиталами с народом.
И точно, конец недели оправдал эти ожидания. Все акции «народных IPO» как по заказу пошли в рост. Причем некоторые из них, как бумаги ВТБ и Сбербанка, даже быстрее рынка. И хотя очевидность выгодности годичных вложений в бумаги «Роснефти» до сих пор неясна, бумаги Сбербанка и ВТБ снова кажутся вполне привлекательными. Теперь мы думаем: а не то ли это дно фондового рынка было в начале минувшей недели, на котором и стоит покупать подешевевшие бумаги в расчете на их дальнейший рост? Только вот учитывая непостоянство биржевых трендов, вряд ли мы теперь с женой решим, что играть на бирже однозначно лучше, чем заниматься журналистикой. В общем-то, на «гнилом болоте» снова зацвели если не лотосы, то хотя бы кувшинки. Теперь мы постараемся совмещать одно с другим, ну, может быть, и в акции вложим не все деньги от грядущей продажи инвестиционного жилья. Часть их точно отдадим в оплату рассрочки за новую пятикомнатную квартиру.
