Сергей Куликов Финансовые власти США обвинили Россию в сохранении высоких мировых цен на нефть, что пагубно сказывается на американской экономике. В опубликованном вчера отчете совета директоров Федеральной резервной системы (ФРС) США среди факторов, способствующих подорожанию нефти, названы усилия властей России и Венесуэлы по ограничению доступа иностранных инвесторов в свои добывающие отрасли. «Энергетические инвестиции со стороны международных нефтяных компаний были ограничены в ряде стран, включая Россию и Венесуэлу, посредством возросшего правительственного контроля над внутренней энергетической индустрией», – говорится в документе. Фактически Москву и Каракас обвиняют в том, что они сдерживают нефтедобычу, препятствуя тем самым поступлению на мировой рынок новых объемов нефти, способных понизить мировые цены.
Выводы авторов доклада вызвали возмущение у российских экспертов, которые полагают, что в не меньшей степени в поддержании высоких мировых цен на нефть виноваты сами США, искусственно сдерживающие свою нефтедобычу на Аляске. «В отношении собственных ресурсов американцы проводят очень консервативную политику, – отметил «НГ» аналитик ИК «Тройка Диалог» Валерий Нестеров, – предпочитая их без лишней необходимости не трогать, а использовать зарубежное сырье. Наверное, это правильная политика, если рассуждать с точки зрения заботы о собственных будущих поколениях, но при чем тут претензии к России?» По его мнению, американцы в своем докладе передергивают факты. «Дело в том, что цены на нефть не только росли, но и существенно падали, например, в конце прошлого года, – отмечает эксперт. – Видимо, финансовым чиновникам нужно как-то объясниться перед Конгрессом, в результате появляются конкретные виновники. Что же касается допуска иностранных инвесторов в нефтегазовый сектор, то это суверенное право каждой конкретной страны. Тем более что вопрос касается не только России и Венесуэлы – роль государства в этих стратегически важных отраслях растет во всем мире, и ничего с этим не поделать».
Впрочем, если не в нефтяной, то в газовой сфере Россия вполне может использовать в свою пользу механизм ограничения добычи с тем, чтобы добиться максимально выгодных для себя цен при экспорте газа в другие страны. По крайней мере такие рычаги давления на импортеров газа уже применяются. Эксперты не исключают, что решение «Газпрома» не привлекать к разработке крупнейшего Штокмановского месторождения газа в качестве равноправных партнеров зарубежные компании было продиктовано в том числе и стремлением не допустить переизбытка газа на мировых рынках. Во всяком случае, потребители российского газа проявляют все большее беспокойство относительно того, что на их долю газа может не хватить.
Одними из первых этот факт, судя по всему, осознали в Болгарии, которая в декабре 2006 года подписала соглашение, продлевающее поставки газа из России до 2030 года. При этом было дано согласие на поэтапное, начиная с первого квартала 2007 года, повышение цены на 10% и переходе к денежным расчетам за транзит российского газа по болгарским трубопроводам. Отметим, что ради продления контракта София согласилась на повышение цен и переход на менее выгодную для нее денежную оплату транзита, несмотря на то что прежний контракт по более низким ценам действовал до 2010 года.
В декабре на уступки пошел также «Газ де Франс», который ради продления истекающего контракта согласился открыть «Газпрому» допуск к конечным потребителям. Российской компании разрешили продавать до 1,5 млрд. кубометров газа напрямую конечным потребителям, против чего раньше Париж был категорически против.
Использование механизмов ограничения газодобычи может быть положено в основу мирового газового картеля наподобие нефтяной ОПЕК. Экспортеры газа сейчас не могут произвольно диктовать цену на газ, так как она закреплена в долгосрочных контрактах. В то же время никто им не мешает искусственно стимулировать дефицит газа на рынке, ограничив на фоне всевозрастающего спроса рост его добычи. Вполне вероятно, что подобный механизм газодобывающие страны будут обсуждать в апреле на конференции в Катаре.
В прошлом году западные аналитики с большим беспокойством отмечали тот факт, что алжирское правительство – не без влияния «Газпрома», как считают на Западе, – пересмотрело собственное нефтегазовое законодательство, согласно которому теперь иностранные компании могут инвестировать в алжирские месторождения лишь при условии, что 51% акций в каждом проекте будет принадлежать алжирской компании Sonatrach. Ранее ее доля в проекте не должна была быть меньше 30%.
Руководитель аналитического отдела компании «Мегатрастойл» Александр Разуваев считает, что появление газового картеля вряд ли осуществимо. «Но это если говорить о фактическом создании организации как таковой, – уточнил аналитик. – Потому что неформальные договоренности между странами по ограничению добычи или снижению инвестиций в нее вполне возможны, и осуждать такие шаги довольно сложно – сколько можем, столько и добываем – это наши проблемы, а то, что газ дорогой, – это наша выгода».
