Антон Трофимов.
Трагическая смерть первого заместителя председателя Центрального банка РФ Андрея Козлова стала катализатором для широкой общественной дискуссии о проблемах российской банковской системы, наиболее острой из которых, по всеобщему мнению, является высокая степень ее криминализации. Своим мнением по данному вопросу с читателями НГ поделился председатель Счетной палаты РФ Сергей Степашин.
– Сергей Вадимович, убийство Андрея Козлова – это акция против конкретного чиновника или против реформы всей банковской системы РФ?
– Центральный банк России – это не копи царя Соломона. Это – один из устоев финансовой системы страны. Вспомним: во время Второй мировой войны германская разведка в целях дезорганизации денежного обращения в СССР пыталась наводнить его рынки фальшивыми купюрами. Можно представить, что произошло бы в стране, если бы не успешное противодействие советских спецслужб. Кстати, спецслужбы союзников достаточно удачно внедряли в денежное обращение фашистской Германии поддельные банкноты, что доставляло немалые хлопоты руководителям рейха.
Так что покушение на высшего руководителя ЦБ – это диверсия против системообразующего, жизненно важного органа государственного управления Российской Федерации.
– Какой курс проводил Андрей Козлов, какие резонансные решения были им приняты в последнее время?
– Он был в числе тех, кто реализовывал курс российского руководства на придание денежно-финансовой системе страны прозрачности, на перевод национальной экономики в цивилизованное, рыночное русло, на придание транспарентности банковскому трафику. Словом, содействовал повышению рейтинга финансовой надежности России как в глазах ее граждан, так и в восприятии нашей страны среди ее зарубежных контрагентов.
– К какой из многочисленных версий убийства вы склоняетесь?
– Представьте себе смердящего спрута, щупальца которого пытаются по-своему вертеть колеса кредитно-финансовой системы страны. Проводя в жизнь линию государственного руководства России, Андрей Козлов блокирует рынки так называемой обналички. Соответствующее щупальце – отсекается.
Он отзывает лицензии у ряда банков, замеченных в практике обналичивания. Нет еще одного щупальца. Предлагает ввести запрет на профессиональную деятельность тех банков, которые уличены в нечистоплотных операциях. Еще одно щупальце – в конвульсиях. Выступает за расследование афер прошлых лет с фальшивыми авизо. Новое щупальце корчится в судорогах. Так что выстрел в Козлова – конвульсивная реакция криминального спрута на утрату «орудий производства».
– Вы упомянули махинации, связанные с фальшивыми авизо. Изучала ли Счетная палата этот вопрос? Во сколько вы оцениваете ущерб, нанесенный российской банковской системе в результате данных афер?
– Подобные махинации – это, как известно, «поляна», где действуют частные банки, а Счетная палата по закону занимается только теми кредитно-финансовыми учреждениями, где присутствуют бюджетные средства. Если таковые присутствуют в частных банках, то в этом случае их проверка – наша прерогатива. Но в банках, принадлежавших к упомянутой выше «поляне», бюджетных средств не было. Соответственно нашим проверкам они не подвергались. Да и не могли – Счетная палата была создана в 1995 году – после тех «лихих» лет. Но как гражданин, как участник социальных процессов в стране скажу: любые крупные изъятия денег, естественно, вызывали системный сбой в работе общероссийской банковской структуры.
Это вело к повальным неплатежам, осложняло социально-политическую ситуацию. Так что ущерб от махинаций с фальшивыми авизо эквивалентен сумме тогдашних невыплат шахтерам, предприятиям ВПК, военным, учителям... Стук шахтерских касок на Горбатом мосту до сих пор отдается в сердцах всех тех, кто переживает за судьбы Отечества.
– Разделяете ли вы мнение о том, что именно махинации с фальшивыми авизо стали причиной нынешней криминализации банковской системы, так как похищенные средства использовались ОПГ для покупки долей во многих коммерческих банках?
– Несомненно. Но в этом вопросе важно уйти от упрощенного подхода. Да, многие банки создавались криминальными структурами. Но ведь в те годы учредить «карманный» банк было, увы, делом нехитрым. Достаточно было, как выражались в криминальной среде, «уставняка» в размере 10 тысяч рублей. Так что деньги от фальшивых авизо помимо финансирования «респектабельной» деятельности по созданию криминализированных банков шли на содержание «киллерских» команд, подкуп чиновников, нечистоплотные сделки по приобретению производственных мощностей.
– Считаете ли вы, что необходимо вернуться к расследованию дел о фальшивых авизо?
– Увы, тут вступает в силу срок давности. Так что нужно менять соответствующее законодательство в сторону увеличения этого срока. Другими словами, я за то, чтобы к этому вопросу все-таки вернуться.
– Член Общественной палаты Сергей Марков озвучил инициативу по созданию комиссии с участием Общественной палаты и Госдумы для изучения ситуации в банковской сфере. Как вы относитесь к этому предложению и готова ли поддержать его Счетная палата?
– Это как раз та область, где гражданское общество в лице Общественной палаты могло бы осуществить тщательный, пристальный аудит одного из системообразующих институтов страны, а Счетная палата могла бы принять участие в этой работе, предоставив своих специалистов.
– Занималось ли проблемой «обналички» ваше ведомство и во сколько вы оцениваете этот «рынок»?
– Этим занимаются специальные федеральные ведомства. Но нашим специалистам, которые взаимодействуют с ними в установленном порядке, хорошо известно, что обналиченные средства используются на взятки, подпитывают террористическую деятельность, составляют не менее трети заработной платы – той, что в «конвертах». По данным экспертов Счетной палаты, рынок «обналички» сопоставим с федеральным бюджетом.
– Какие законодательные инициативы следует предложить в целях борьбы с этим явлением?
– Надо по крайней мере, последовательно выполнять те законы, которые уже приняты. В существующем законодательстве есть мощный резерв для борьбы с обналичиванием и отмыванием, но на практике он не задействован. В законе «об отмывании...» есть статья, которая предписывает создать базу данных так называемых плохих паспортов. Имеются в виду документы умерших граждан, которые не были сданы, утерянные паспорта и т.д. Если бы такая база существовала, то с «обналичкой» можно было бы практически покончить.
Ведь схема применяется довольно простая – предприятие, если оно хочет уйти от налогов, должно обнулить прибыль. Для этого нужно списать ее на расходы. Например, на оплату деятельности фиктивных партнеров, в качестве которых выступают фирмы-однодневки. Для их регистрации и используются «плохие» паспорта. Если все они будут занесены в базу, то подставную фирму нельзя будет зарегистрировать.
– Как государственные органы могут противодействовать незаконной «обналичке» выводимых из России средств в банках других стран? Например, в прессе неоднократно публиковалась информация об участии в этих незаконных операциях ряда прибалтийских банков, а в мировом банковском сообществе Прибалтика имеет устойчивый имидж «мировой прачечной».
– В соответствии с действующим законодательством Счетная палата, например, участвует в деятельности российского руководства по приданию национальной экономике цивилизованного рыночного характера, по усилению транспарентности финансово-кредитной системы. В этой связи мы активно сотрудничаем с правоохранительными органами – только в минувшем году было проведено 48 совместных проверок, по итогам которых возбуждено 257 уголовных дел. Наряду с этим содействуем устранению «прорех» в законодательстве, которые «легально» используются теми, кого не устраивает транспарентная финансово-бюджетная система.
Так, не в последнюю очередь благодаря усилиям Счетной палаты в России законодательно ликвидированы внутренние офшоры. Однако все еще не прекращено использование внешних офшоров в целях пресловутой «оптимизации» налогообложения.
Вообще фундаментальная причина отрицательных явлений, о которых упоминается в ваших вопросах, – недостаточная развитость гражданского общества, отсутствие интереса граждан к тому, насколько рачительно избранные ими политики расходуют общественные средства, насколько активно они противодействуют нездоровым явлениям в национальном хозяйстве.
Что же касается незаконной «обналички» вывозимых из России средств в банках других стран, то Счетная палата содействует работе соответствующих служб по вскрытию этих «схем». Это происходит в рамках нашего договорного взаимодействия с высшими органами государственного финансового контроля зарубежных стран. Соответствующие соглашения о сотрудничестве заключены с контрольными органами из почти 50 государств. И, заметьте, соглашения предусматривают проведение совместных или параллельных проверок. Поверьте, это очень эффективная форма вскрытия злоупотреблений. Активно работает созданная, кстати, по инициативе Счетной палаты Рабочая группа Международной организации высших органов финансового контроля (ИНТОСАИ) по борьбе с отмыванием «грязных» денег. И есть ощутимые результаты, о которых общественность в свое время будет информирована.
– Что вы лично испытываете в связи с убийством Андрея Козлова?
– Естественное человеческое чувство скорби. Тем более что его деятельность во многом сопрягалась с работой сотрудников Счетной палаты. Но одно не приемлю – иной раз слышатся сокрушенные голоса пораженческого характера. Дескать, проявил человек принципиальность и вот – поплатился. К чему же тогда призывают сотрудников государственной службы?
Только личная принципиальность чиновника любой должности в отстаивании закона – залог того, что криминальный спрут в конце концов лишится всех своих щупалец. Иначе окажемся, как один из персонажей Жюля Верна, в удушающей удавке криминалитета.
