Сергей Скляров
Виктор Геращенко знает цену своему слову.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Рынок продолжает жить под впечатлением заявления бывшего главы Центробанка, а ныне председателя совета директоров ЮКОСа Виктора Геращенко о том, что у ЮКОСа появился готовый его купить инвестор. Выяснилось, что цена этих слов повысила биржевую капитализацию компании на 700 млн. долл. Цена этой фразы тем примечательнее, что ее произнес не чиновник, а человек, который уже не занимает никаких высоких постов в государстве.
Буря среди инвесторов
Выступая в четверг в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы», Геращенко заставил биржевиков радикально пересмотреть перспективы вроде бы ликвидируемого ЮКОСа в тот момент, когда казалось, что только слабоумные игроки еще делали какие-то ставки на ценные бумаги компании-банкрота. Из продолжительного и сдобренного непечатными и «неэфирными» словечками интервью инвесторов заинтересовало лишь одно сообщение. «Mне сказали, что появилась организация, которая готова заплатить долги ЮКОСа и стать владельцем ЮКОСа», – сообщил Геращенко и этим сообщением вызвал бурю эмоций на рынке акций. Биржевики, даже не дослушав слова Геращенко до конца о том, что для эффектного пришествия «белого рыцаря» в ЮКОС необходимо, «чтобы основные владельцы ЮКОСа с этим согласились, понимая, что иначе они ничего не получат, чтобы власть поняла, что это лучший выход┘», ринулись скупать акции опальной компании. В результате всего за несколько часов бывшая «голубая фишка» подорожала на 53,5%, до 86 центов за одну акцию, а общая цена ее акций увеличилась на 700 млн. долл.
Максимальный эффект от магии слов Геращенко длился недолго. Уже на следующий день инвесторы задумались над тем, что слова Геращенко были весьма неконкретны. Из них следовало лишь, что ЮКОС собирается купить кто-то, когда-то, за сколько-то и неизвестно зачем. В пятницу инвесторы прислушались к противоположным аргументам, например решению Citigroup Smith Barney понизить прогнозную стоимость акций ЮКОСа в 5 раз – с 1 долл. до 0,22 долл. за штуку. К вечеру пятницы акции НК подешевели на 8,6%, но при этом все равно стоили почти в полтора раза больше, чем два дня назад. Однако беспрецедентный рост безнадежной бумаги напомнил нам незабываемые времена расцвета ГКО и облигаций по внешнему займу.
Игра на публику
Заявление Виктора Геращенко далеко не первый и далеко не самый яркий пример того, как слово одного влиятельного человека способно радикально переломить ситуацию на финансовых рынках. Причем самый яркий пример такого рода также связан с именем Геращенко, с событиями, получившими название «черный вторник». 11 октября 1994 года случился первый масштабный обвал на российском валютном рынке: в течение торговой сессии рубль рухнул сразу на 38,5% по отношению к доллару. Виктор Геращенко, занимавший тогда пост главы Центробанка, выступил с заявлением, вследствие которого через два дня российская валюта не только отыграла это падение, но еще и прибавила в весе. Он заявил, что ему известны банки, которые пытаются сыграть на понижение и раскачать ситуацию. Этого оказалось достаточно, чтобы развернуть валютный рынок, что породило массу сплетен и слухов с обвинениями в адрес банкиров и чиновников в попытке заработать на ситуации и в итоге закончилось отставкой Геращенко и и.о. министра финансов Сергея Дубинина.
Вообще же события такого рода, пусть и менее масштабные, регулярно сотрясали и сотрясают российскую финансовую систему. В 1997–1998 годах биржевые спекулянты и связанные с ними чиновники увлеченно играли на рынке государственных казначейских обязательств (ГКО). Тогда инсайдеры наживали состояния на сливах информации и громких заявлениях чиновников, которые то говорили о том, что ситуация с долгами непростая, то – что рынку ГКО ничего не грозит. В результате, когда 17 августа 1998 года грянул дефолт, оказалось, что многие банки и приближенные к чиновникам граждане успели избавиться от обесценившихся ГКО и рублевых активов накануне. При этом на сливе инсайда был пойман только один чиновник – замминистра финансов Владимир Петров, которого обвинили в небескорыстном сливе информации банку «Эскадо», арестовали, но в 2001 году он был отпущен, а дело было закрыто.
Не менее увлекательные инсайдерские игры развивались также вокруг проходившего в 1999–2002 годах процесса переоформления советских долгов в российские еврооблигации. Казавшиеся безнадежными многим западным кредиторам долги, одно время торговавшиеся на биржах по цене в десять раз ниже их номинала, то резко дорожали на обещаниях чиновников их переоформить в еврооблигации, то дешевели, когда чиновники заявляли о сложностях такого процесса.
Знает цену «инсайдерскому» слову и фондовый рынок. В июне 2004 года акции ЮКОСа уже однажды демонстрировали сногсшибательный рост, увеличившись в цене на 30%. Произошло это после того, как президент Владимир Путин неожиданно заявил на встрече с журналистами в Ташкенте о том, что банкротство ЮКОСа совсем не в интересах российского правительства. Более того, по словам президента, правительство должно всячески постараться и не обрушить акции. К вечеру на РТС и ММВБ были приостановлены торги этими бумагами, поскольку цены на акции ЮКОСа взлетели почти на 35%.
Последнее заявление Виктора Геращенко показало, что теперь «ценный инсайд» рынку могут сливать не только чиновники, на рынке есть игрок, слово которого в буквальном смысле ценится на вес золота независимо от того, занимает он государственный пост или нет.
