Татьяна Емельянова – Почему до сих пор не принят закон об обязательном страховании эксплуатантов особо опасных объектов?
═
– Однозначно на этот вопрос не ответить, здесь сразу несколько проблем. Любой закон, особенно сложный, тяжело писать, непросто выстраивать его конструкцию. В ходе законотворческого процесса должна быть выработана согласованная общественная позиция – с одной стороны, общество оценивает нежелание предприятий тратить деньги на страхование своей ответственности, с другой стороны, то, сколько у нас пострадало в результате аварий на производствах – источников повышенной опасности, которые с каждым годом становятся все более опасными. Нужно соотнести и вопросы экономического роста, и вопросы платежеспособности предприятий, и вопросы безопасности граждан.
Главная же проблема в том, что никто не хочет платить ни за страхование своей ответственности, ни вообще за что бы то ни было. У этого закона слишком много противников, так же много, как и у законов, устанавливающих, например, штраф. Многие надеются, что скорее всего второй Чернобыль нас минует, а новые катастрофы на химических предприятиях больше не произойдут. Однако ход реальных событий эти надежды не подтверждает.
═
– Для получения лицензии предприятия – источники повышенной опасности должны все-таки застраховать свою ответственность?
═
– Да, у нас есть Закон «О промышленной безопасности», который оговаривает это условие. Однако его параметры детально не определены, в результате страховую защиту трудно признать эффективной. К сожалению, у нас довольно много видов страхования подобного рода. В свое время мы насчитали порядка 50.
═
– Будет ли в ближайшее время расширен список обязательных видов страхования?
═
– В качестве приоритетных видов обязательного страхования могут и должны быть приняты те, которые связаны со страхованием ответственности. Это касается и ответственности организаций, эксплуатирующих особо опасные объекты, и страхование ответственности производителей отдельных товаров, работ и услуг. Мы очень часто сталкиваемся с тем, что человек страдает, а ущерб ему никто не собирается возмещать. Поэтому страховка как механизм гарантий такой ответственности была бы оправданна. Что же касается ближайших перспектив, то многое будет зависеть от развития ситуации с обязательным страхованием владельцев автотранспортных средств (ОСАГО). Если население поверит, что эта система при всех известных недостатках в целом все-таки обеспечивает защиту имущественных интересов граждан, то и другие виды обязательного страхования могут появиться в среднесрочной перспективе.
═
– Какие, например?
═
– Повторюсь, обязательное страхование ответственности организаций, эксплуатирующих особо опасные объекты, производителей отдельных товаров или услуг. Например, обязательное страхование в сферах строительства или производства пищевых продуктов, во всех сфера, где недобросовестность товаропроизводителя может привести к серьезным ущербам для населения. Что касается обязательного страхования жилья, то это решение вроде бы оправданно. Сейчас жилищный фонд изношен сверх допустимых пределов. Однако пока я не вижу, как эта конструкция могла бы быть выстроена, чтобы она была приемлемой для населения. Более разумен, на мой взгляд, подход, который сейчас реализуется в Москве в виде программ льготного страхования жилья.
═
– Вы сказали, что многое сегодня зависит от эффективности ОСАГО. Однако именно с этим видом страхования сегодня масса проблем. С одной стороны, граждане недовольны высокими тарифами, несвоевременной выплатой страхового покрытия, а с другой стороны – страховщики считают этот вид страхования очень убыточным┘
═
– Пока не очень, но он может стать убыточным. Сейчас, по истечение двух лет работы этого закона, сформировалось два возможных подхода. Сторонники одного из них говорят – давайте сохраним то, что есть, но сделаем дешевле. И дальше встает только вопрос – насколько ОСАГО будет дешевле: на 10, на 20 или на 30%. Хотя сторонники этого пути и понимают, что в перспективе все равно придется повышать тарифы, потому что инфляция не снижается, и за два года она уже «съела» 25% тарифов. Номинально тариф остался тот же самый, а выплаты растут, потому что растет стоимость восстановительного ремонта, запчастей и т.д.
Есть и другая позиция. Уже сейчас понятно, по каким направлением можно повысить качество страховых услуг, что нужно сделать, чтобы точнее и строже определить обязанности страховщиков. Сегодня уже ясно, как и что нужно сделать, чтобы повысить уровень выплат, и по каким направлениям. В качестве примера можно привести ситуацию с выплатами ущерба, нанесенного здоровью. Во всех странах, где существует этот закон, такие выплаты достигают 70% от общих выплат. Это и понятно. Самое дорогое – это здоровье. У нас пока, при сегодняшней конструкции закона, – на выплаты ущерба, нанесенного здоровью, приходится меньше 1%. Если изменить ситуацию, сразу становится понятно, насколько увеличивается убыточность этого вида страхования. Например, к нам обращаются многие с вопросом, почему у нас нет фиксированной выплаты в случае смерти потерпевшего. Во многих случаях (к сожалению, так определено в законе и в Гражданском кодексе) выплаты ограничиваются возмещением ритуальных расходов. Но, например, введение выплаты в случае смерти в размере 100 тысяч рублей будет означать увеличение общих выплат на 3,5 миллиарда рублей в год сразу (у нас – 35 тысяч погибших в автокатастрофах). Словом, сегодня есть основы для расчетов обоих вариантов стратегий. В зависимости от того, какой вариант будет выбран – похуже, но подешевле или за сегодняшнюю цену, но значительно лучше по своему качеству, можно будет говорить, что нужно делать с этим законом: как менять ответственность страховщика, как менять процедуру возмещения убытка.
═
– Как думаете, какая точка зрения победит?
═
– Это вопрос правительства, Государственной Думы, Совета Федерации. Надеюсь, до конца года он будет решен
═
– Появилась информация, что часть компаний выходит из ОСАГО, у пяти страховщиков сегодня приостановлены лицензии. Может, это и хорошо, что мелкие компании перестанут заниматься таким непростым видом страхования?
═
– Это всегда плохо. Плохо, если компании будут уходить «по-английски». Плохо, если компании будут уходить в результате банкротства или принудительного отзыва лицензии. Хорошо, если компании, понимая, что ОСАГО – сложный и очень ответственный вид страхования, будут объединяться, укрупняться, присоединяться, продаваться. Это будет правильный путь. Когда речь идет о банкротстве или потере лицензии, это всегда потери для страхователей. Поэтому очень бы не хотелось, чтобы это происходило.
Несколько дней назад на заседании экспертного комитета в Думе я произнес: если сохранится сегодняшний тариф, то через 4 года примерно для 80% компаний этот вид деятельности может оказаться убыточным. Это действительно так. Для значительной части компаний при сохранении сегодняшней конструкции, сегодняшних тарифов этот вид бизнеса станет убыточным. Сколько из них останется? Думаю, это очень неблагодарное занятие – давать черные прогнозы. Очень надеюсь, что «английских» уходов не будет.
