Герман Греф увяз в земле

Герману Грефу пришлось спуститься на землю.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)

Правительство вчера приняло решение в целом одобрить меры по реализации земельной реформы. Однако глава МЭРТа Герман Греф покидал заседание все же с чувством досады. В докладе он неоднократно подчеркивал, что ему нужно не формальное одобрение концепции преобразований, а политическая поддержка. Надежды не оправдались. Председатель правительства Михаил Фрадков как будто не слышал этих призывов, отсрочив на месяц-другой принятие окончательного решения.

Осторожность премьер-министра объясняется событиями предшествующего дня. Накануне в Госдуме, признался Михаил Фрадков, состоялся «очень серьезный разговор о деятельности правительства, очень жесткий, и прозвучало достаточно много критики». Депутатам было обещано учесть рекомендации и пожелания, касающиеся улучшения работы кабинета министров. Земельная реформа, конечно, не монетизация льгот, но тоже штука взрывоопасная. Она знаменует собой завершение приватизации, а значит, реально грозит новыми социальными потрясениями и экономическими неурядицами.

Есть здесь еще один нюанс. Правительство в июле 2003 года отмечало, что земельная реформа продвигается ни шатко ни валко. МЭРТ тогда получил задачу – подготовить нормативные акты. За прошедшие полгода с данными поручениями ведомство Германа Грефа не справилось, констатировал высокопоставленный источник «НГ» в Белом доме. «То, что внесено МЭРТом в правительство сейчас, – сказал наш собеседник, – весьма сырой документ, не согласованный с министерствами и регионами. К нему нет ни одного законопроекта (речь идет о законах, разграничивающих права на землю и о кадастровой стоимости земли, которые должны были быть внесены в прошлом году). Текстовая же часть в общем виде повторяет то, что уже звучало ранее. Мы оказались в затруднительном положении, но для того, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, решили вынести материалы на рассмотрение правительства».

Впрочем, самого Германа Грефа это не смущает. Со следующего года, уверен он, кадастровая стоимость может стать работающим механизмом. Потому пора отказаться от порочной практики разграничения собственности на земли под приватизируемой недвижимостью и свободные земельные участки, ввести единый налог на недвижимость и землю для физических и юридических лиц, а функцию приватизации земли под приватизируемыми предприятиями оставить за федеральными органами власти. Доходы же от операций с землей (аренда, продажа, приватизация) глава МЭРТа предложил распределять по следующей схеме: 15% – в федеральный бюджет, 35% – в бюджеты регионов, 50% – в бюджеты органов местного самоуправления и т.д.

Потолок платы за землю не должен быть более 5% от кадастровой стоимости земельного участка. Исключение составляют Москва и Санкт-Петербург. Например, власти столицы говорят о дифференцированной плате – 20%, если участок покупается с правом неограниченного пользования и 2% для промышленных предприятий. Герман Греф принципиальных возражений не имеет, только просил продумать меры, направленные на защиту рынка московской недвижимости от спекулятивных проявлений.

Глава Минприроды Юрий Трутнев стал на защиту спекуляции. «По словарю Даля, спекуляция – это торговый оборот, – козырнул эрудицией министр, – мы что, с торговым оборотом собрались бороться?» Министр образования и науки Андрей Фурсенко с коллегой не согласился, дескать, по Далю оно, конечно, один смысл, а в жизни совершенно другой, причем негативный. В дискуссию ввязался глава Минпромэнерго Виктор Христенко, признавшийся, что не верит в справедливость при дифференцированном выкупе земли.

Далее выяснилось, что у бизнеса и власти понятия о приемлемости цены на землю диаметрально противоположные. Наиболее жесткой критике предложения МЭРТа подверглись со стороны руководителя комитета РСПП по реформированию земельных отношений Олега Киселева. В прошлом году за единовременный выкуп земли предприятия должны были бы заплатить 100 млрд. долл., а сейчас, если предложения МЭРТа насчет 5% от кадастровой стоимости будут одобрены, цена снизится на 15%, но все равно останется запредельной, убежден он, удар будет нанесен прежде всего по машиностроению.

Михаил Фрадков согласился, что эти опасения небезосновательны, и призвал Германа Грефа все тщательно взвесить и согласовать, прежде чем принимать окончательное решение. И министру ничего не оставалось, как пообещать исправиться. Впрочем, не факт, что это у него получится. Ведь политического решения от премьер-министра он не дождался.