Петр Орехин
Антон Данилов-Данильян убежден, что работу чиновников нужно оценивать по результатам.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
-Сейчас самая насущная проблема для населения – это монетизация льгот. Как вы считаете, надо было в принципе проводить такую реформу?
═
– Надо. Другой вопрос: надо ли было проводить ее уже сейчас или же эта реформа могла потерпеть какое-то количество времени? Зачем понадобилось с такой силой форсировать события и судорожно принимать законы, я сказать не могу. Но ответ на этот вопрос зависит от экономической политики правительства. Если есть ощущение, что экономический рост носит устойчивый и долгосрочный характер, тогда можно было бы не спешить с такими действиями. Поскольку, чем сильнее бюджет и богаче население, тем проще разрабатывать компенсационные меры и больше времени, чтобы к реформам подготовиться. Если уверенности в устойчивости нет, если проводится политика «антикризисного управления», то тогда стоило поспешить и провести наиболее болезненные реформы сейчас, до того как ситуация ухудшится.
═
– Получается, что, проводя эту социальную реформу, правительство расписывается в собственной слабости и признает, что устойчивой базы для роста нет.
═
– Уверенности в устойчивости роста нет. У нас было три базы для роста за последние годы. Первая – эффект девальвации рубля, происшедшей в 1998 году, в результате которой отечественные производители получили ценовое преимущество перед импортом. Наши расчеты показывают, что 2004 год был последним годом, когда этот эффект действовал – наши товары могут теперь конкурировать с импортом лишь по качеству, но не по цене. Другой базой являются высокие цены на нефть. Рос экспортный сектор экономики, который стал активнее размещать заказы на отечественных предприятиях. Часть предприятий воспользовалась этими преимуществами, сумела провести модернизацию производства и сегодня может реально конкурировать с импортными товарами. Третья база для роста – более низкая стоимость основных издержек: тарифов на услуги и продукцию естественных монополий и заработной платы. За счет этого и за счет высоких цен на нефть мы не можем удерживать высокие темпы роста. 2–3% в год – это потолок, подтвержденный не только нашими расчетами и другими экспертами, но и Минэкономразвития. Этот рост сопоставим с общемировым ростом, но чтобы иметь устойчивые позиции, мы должны показывать опережающие темпы развития. В правительстве многие понимают это, осознают цели и даже имеют желание, но очень мало предлагается процедур достижения. Поэтому реформы проходят в социальной сфере, а не в экономике, то есть в надстройке, а не в базисе.
═
– Что же надо делать, на ваш взгляд, чтобы добиться устойчивого роста?
═
– Надо вести диалог с бизнесом, который чувствует себя социально ответственным, понимает, что надо не вывозить деньги, а вкладывать их внутри страны, создавать новые рабочие места, платить зарплату и налоги, так вот с таким бизнесом надо вести диалог на предмет того, какие есть барьеры, мешающие развитию бизнеса, прежде всего несырьевого. Бизнес к диалогу готов. Взять, к примеру, подготовленную «Деловой Россией» концепцию «Политика роста».
═
– А власть к диалогу готова? Последние события с крупными компаниями заставляют в этом сомневаться.
═
– Самое страшное, что, когда бизнес пытается наладить с властью диалог, он натыкается либо на глухую стену непонимания, либо, что еще хуже, предложения выслушиваются, но потом на среднем и низшем уровне бюрократии идет полное их игнорирование. В результате со стороны бизнеса наблюдается явный кризис доверия к власти. Конструктивного диалога крайне мало – встреч много, но толку от них нет. Это беда. Нет политической воли. Я не имею в виду президента – глохнет где-то ниже. Нужно завершать административную реформу, необходимо переходить на принцип оценки деятельности по результатам, чтобы стало понятно, способствует ли деятельность министерств и ведомств развитию или только поддержанию некоторого сложившегося уровня.
═
– Хорошо, а чем конкретно диалог между властью и бизнесом может способствовать экономическому росту? Может, лучше, например, решить, как эффективнее использовать Стабилизационный фонд?
═
– Чтобы принять решение о том, в какие инфраструктурные или инвестиционные проекты вкладывать средства фонда, надо понимать, какой бизнес получит развитие в результате реализации того или иного проекта. Для этого опять же нужно максимально подробно работать с бизнесом. Нужно очень четко оценивать потенциальный спрос. Если государство на свой страх и риск начинает вкладываться в проекты, то может так оказаться, что эти инвестиции просто пропадут. Такие примеры есть. Но у нас нет организационного импульса от государства в сторону бизнеса, чтобы привлечь его в какие-то проекты. Например, возьмем проблему импортозамещения. У нас есть много таких цепочек, когда имеется начальное сырье и конечный спрос, но промежуточной гаммы товаров нет, переработки нет. Можно в таких условиях налаживать импортозамещение? Можно, потому что есть исходное сырье, есть более дешевые факторы производства, есть квалифицированный персонал. Нет конкретного бизнеса, которой готов вложиться в это производство, – раз, и нет более-менее четких показателей наличия спроса. Здесь нужна организационная роль государства.
═
– Какая?
═
– Когда возникает вопрос создания нового импортозамещающего производственного предприятия, очень часто оказывается, что его рентабельность несопоставима с рентабельностью экспорта сырья, добычей и первичной переработкой. Кроме того, часто заинтересованные в развитии импортозамещающего предприятия компании не имеют достаточных собственных средств для организации нового производства. Нужно объединять усилия нескольких предприятий. Государство могло бы собрать их за одним столом, предоставить частичные гарантии, помочь привлечь ресурсы банков. Необходимо развивать крупные отечественные торговые сети, куда можно было бы поставлять отечественные товары, поскольку большинство иностранных торговых сетей связаны эксклюзивными договорами с зарубежными поставщиками. Таким образом, можно решить проблему в одной точке, в другой и так далее. Такого рода процедур в правительстве нет. Нужна активизация государства по развитию конкретных бизнесов, причем речь идет об организационных, процедурных моментах, а не финансах.
═
– Эта политика, о которой вы говорите, не очень согласуется с тем, что сейчас делает правительство. Сегодня идет работа в основном по макропоказателям, а не по конкретным проблемам. Многие к тому же скажут, что государство не должно вмешиваться в экономику.
═
– А оно и не будет вмешиваться. Оно будет ее изучать и помогать бизнесу. Государство должно быть «бронеспинкой для бизнеса». И это не противоречит принципам рыночной экономики. Никто не говорит, что надо формулировать какую-то жесткую промышленную политику. Речь идет о том, что государство должно быть мобильным и гибким и активно изучать, что происходит с бизнесом. Нужны новые задачи для министерств и ведомств, которые действительно сейчас «работают» по слишком общим показателям, погружены в текучку. И здесь возникает еще одна проблема, которую срочно необходимо решать. Это качество принимаемых решений и практически полное отсутствие контроля за их исполнением. Приняли закон, галочку поставили и побежали дальше. Необходимы приоритеты. В один год надо решать одни проблемы, в другой год другие, принимать не сто, а десять законов, но хорошо проработанных. И необходимо жестко отслеживать, как эти решения реализуются, а в случае необходимости оперативно вносить изменения, в том числе постоянно обобщая судебную практику. Это второе, помимо диалога государства с бизнесом, необходимое для обеспечения устойчивого экономического роста условие.
Дарья Гармоненко