Евлалия Самедова
Евсей Гурвич за то, чтобы бизнес договаривался с государством.
Фото Артема Житенева (НГ-фото)
- Какие основные недостатки вы видите в нашей сегодняшней налоговой системе?
═
– Если кратко, то главный недостаток нашей системы налогов – это отсутствие сотрудничества и позитивного диалога между государством и налогоплательщиками. Качество всей налоговой системы определяется именно степенью этого сотрудничества – чем она выше, тем качественнее и эффективнее система. В развитых странах большинство налогов платят домашние хозяйства. Это для них создает некоторые сложности, но с точки зрения экономики это правильно, потому что, с одной стороны, это позволяет управлять стимулирующим действием налоговой системы, с другой – перераспределять доходы, получаемые от налогов. А это ведь одна из основных функций налоговой системы. У нас практически все налоги платят не домашние хозяйства, а предприятия, что само по себе подразумевает более низкую степени сотрудничества с государством, чем если бы налоги платили граждане. В результате все это выливается в полное отсутствие какого-либо сотрудничества и взаимное недовольство. Налогоплательщики считают, что государство не предоставляет достаточных государственных услуг, не обеспечивает защиту гражданам и бизнесу, не может предоставить хорошего здравоохранения и так далее. Государство же, в свою очередь, недовольно тем, что бизнес пытается уклоняться от налогов.
═
– Вы видите какой-нибудь способ, чтобы свести к минимуму эти взаимные претензии?
═
– Одна попытка была уже сделана в рамках налоговой реформы. Но я бы сказал, что она основывалась на каких-то романтических представлениях. Одна из главных идей реформы заключалась в том, что налоги не платятся, потому что ставки слишком высоки, и если их снизить, весь бизнес якобы выйдет из тени. В результате ставки были снижены по всем налогам, но число «уклонистов» от этого практически не уменьшилось. На самом же деле для того, чтобы их стало меньше, необходимо одновременно улучшать налоговое администрирование, то есть всю систему сбора налогов, и менять отношения между государством и бизнесом. Государство при этом должно существенно улучшать качество услуг, которые оно предоставляет, и становиться более открытым, детально объяснять, на что пошли налоги.
═
– Значит, во главе угла сейчас стоит проблема администрирования? Насколько она разрешима?
═
– Наше правительство уже объявило о том, что налоговая реформа практически подходит к концу и что сейчас внимание будет переключаться на налоговое администрирование. Но здесь поставленная задача упирается в слабость государственных институтов. Во-первых, они укомплектованы зачастую неквалифицированными сотрудниками – за такие мизерные зарплаты профессионалы не соглашаются работать в госсекторе, во-вторых, эти институты коррумпированы. И это тоже одна из главных проблем нашей налоговой системы. Кстати говоря, в рамках налоговой реформы были проведены некоторые положительные преобразования, помогающие лучше собирать налоги. Я имею в виду изменения, коснувшиеся НДПИ (налога на добычу полезных ископаемых). Раньше, когда база этого налога зависела от внутренних цен на нефть, ее можно было легко занижать при помощи трансфертного ценообразования. С 2002 года этот налог привязали к мировым ценам, то есть к объективному показателю, и теперь им трудно манипулировать.
═
– Кстати, о нефтяном секторе. Как вы считаете, каким в идеале должно быть налогообложение в этой сфере?
═
– В идеале НДПИ имело бы смысл дифференцировать в зависимости от месторождений – сделать меньше для старых месторождений, которые уже почти исчерпали себя, или, наоборот, для новых, где требуются инвестиции. Впрочем, это всего лишь разговор об идеале. Если мы так и сделаем, у нас опять будут искажения. Заинтересованные чиновники смогут устанавливать низкие ставки вне зависимости от объективных природных условий, руководствуясь своими личными интересами.
═
– Сейчас повсеместно идут разговоры о том, что нужно усилить налогообложение для сырьевого сектора. Как вы считаете, нужно ли увеличивать налоги в этой отрасли и до какой степени это возможно?
═
– Если бы нефтяники платили налоги, которые номинально существуют, этого было бы достаточно и не нужно было бы ничего увеличивать. Между тем недавнее исследование Всемирного банка, а также наши исследования показали, что нефтяной и газовый сектор (несмотря на то что последний состоит практически только из контролируемого государством «Газпрома») уходят в огромных масштабах от налогов. Поэтому, наверное, сейчас надо больше думать о том, чтобы бороться с уклонением в сырьевом секторе, а не о повышении ставок. Если бы налогонеплательщиков стало меньше, при тех же ставках сборы могли бы увеличиться, и это позволило бы, например, снизить ставки общих налогов, которые платят все отрасли – как налог на прибыль. Ставки же я бы не повышал, хоть и не считаю их очень высокими. Наши налоги в нефтяной отрасли отнюдь не выше, чем в других странах. Они высоки, только если учитывать официальную отчетность. А если учитывать прибыль, которая выводится в посреднический сектор, передается трейдерам за счет трансфертных цен, то в этой отрасли совсем не такие высокие налоги, как может показаться.
═
– В последнее время темпы прироста инвестиций в ТЭК сокращаются. Как вы считаете, связано ли это с налоговой ситуацией?
═
– Нет. Есть общие для всей экономики проблемы неблагоприятного инвестиционного климата, связанные прежде всего с излишним вмешательством государства в дела бизнеса, отсутствием независимых судов, которые, с одной стороны, управляются государством, а с другой стороны, коррумпированы...
═
– Что практически одно и то же.
═
– Не совсем... Кроме того, поток инвестиций в нефтяной промышленности мог бы быть гораздо значительнее, если бы не затягивался вопрос строительства трубопроводной системы. Транспортные мощности для экспорта нефти из России близки к насыщению, и при этом правительство заявляет, что не допустит строительства частных трубопроводов. Экономических причин я для этого не вижу. Если здесь и есть какие-то основания, то они лежат в политической плоскости. От отсутствия же трубопроводов нефтяная отрасль страдает в гораздо большей степени, чем от налогов.
═
– Каким образом, по-вашему, следует бороться с уклонением от уплаты налогов? Реально ли в нашей стране делать это настолько разумным способом, чтобы это не затрагивало права собственности и не скатывалось в конечном итоге в беспредел?
═
– Бороться с неплательщиками необходимо при помощи улучшения администрирования и учета, а также снижения коррумпированности в самих налоговых органах. Беспредел возникает там, где борются выборочно. То есть если уходят от налогов все, а в тюрьму сажают одного человека, это называется беспредел.
═
– Что же, нужно посадить всех?
═
– Нет. Это невозможно, как вы понимаете, и не нужно. Для начала было бы неплохо предъявить претензии не по каким-то незаплаченным налогам, например, за 1995 год, а по текущему году и не одной компании, а всем крупным налогонеплательщикам.
═
– А вы не хотите нашим властям предложить такой способ борьбы с уклонением? Может, им надо подсказать? А то они пока все больше 2000 да 2001 год проверяют...
═
– Потому что их цель состоит не в улучшении налогового администрирования. Если бы она заключалась в этом, усилия следовало бы сосредоточить на текущих обязательствах и распределить по всем компаниям.
═
– Какой же выход?
═
– Пока не будет улучшено качество нашей бюрократии, не получится радикально улучшить и налоговую систему. Административная реформа обозначена, сейчас это главная задача нашей экономической политики. Понятно, что это дело не одного года и даже не двух-трех лет. Пока мы можем лишь наблюдать, что процесс затормозился... К сожалению, на сегодняшний день в международном рейтинге по качеству государственных институтов мы занимаем одно из последних мест.
═
– А если говорить о конкурентоспособности нашей налоговой системы?
═
– Скажем так, налоговая система у нас средняя. Ее слабое место – отсутствие сотрудничества между государством и налогоплательщиками – я уже обозначил. В остальном если брать формальные признаки, налоговые ставки, например, то здесь наша система достаточно стандартна. Налоги на природные ресурсы позволяют иметь общие налоги даже ниже среднего уровня. Представления, что наши налоги непомерно высоки, не соответствуют действительности, думаю, что это мнение сформировано бизнесом. Все уверены, что у нас очень большой социальный налог – на самом деле он один из самых низких в мире. Так что не только для нефтяной отрасли, но и для экономики в целом наше «слабое звено» отнюдь не налоги.
Дарья Гармоненко