Анатолий Костюков - Валентина Ивановна, вы готовы сказать, что жить в России стало легче?
- Да, мне кажется, в этом не будет никакой натяжки. Сказать, что народ зажил легко и счастливо, я, естественно, не могу - это была бы неправда. Уровень жизни значительной части нашего населения по-прежнему очень низок, и чтобы подтянуть его до приемлемых отметок, потребуется, к сожалению, не один год. Мы только-только оправились от августовского кризиса 1998 года, нынче реальные денежные доходы населения впервые превысят докризисный уровень. Превышение - более пяти процентов. Хотелось бы, конечно, большего, но и это, я считаю, достойный повод для оптимизма.
С декабря прошлого года в 1,89 раза была увеличена зар- плата работников бюджетной сферы. Когда правительство объявило об этом повышении, многие сомневались в его реальности. Нам говорили, что региональные бюджеты не выдержат такой нагрузки, что образуются чудовищные долги по зарплате. Выполнить это решение было действительно непросто, но все же оно выполнено. По данным на 1 декабря, учителя, врачи, работники культуры недополучили всего 1,4 миллиарда рублей - в масштабах государства это мизерная задолженность. С этого года мы втрое повысили пособие по рождению ребенка, в 2,5 раза - пособие по уходу за детьми до полутора лет. На 28 процентов увеличили пенсии, полностью профинансировали все федеральные целевые программы. Закончена компьютеризация сельских школ, завершена программа по домам для престарелых - большое, между прочим, дело. Я вспоминаю свои первые посещения этих домов и до сих пор чувствую на щеках краску невыносимого стыда. От жуткого запаха в эти богадельни невозможно было зайти. Теперь их не узнать, за три года все дома престарелых приведены в божеский вид - не всякий отель сравнится.
Хороших перемен, мне кажется, в нашей жизни немало. И чувствуется, что у людей стало больше уверенности в завтрашнем дне, что социальная ситуация стабилизировалась. Это можно подтвердить объективными данными. В нынешнем году, например, зафиксировано самое низкое за 10 лет количество забастовок. За девять месяцев их было всего 67, а год назад - 275.
- Только что завершилась работа над федеральным бюджетом 2003 года. Чем он примечателен в социальном аспекте?
- Самое важное - то, что он закрепляет тенденцию опережающего роста социальных расходов государства. В целом эти расходы увеличатся по сравнению с нынешним годом на 30 процентов. Разумеется, мы получили меньше, чем просили, но без добавки не осталась ни одна из наших отраслей. Серьезно увеличено финансирование по федеральным целевым программам, большие средства будут направлены на развитие материальной базы высшей школы и здравоохранения. С первого января в три раза повышаются надбавки за ученую степень, с 1 октября на 33 процента планируем увеличить зарплату бюджетников...
- А что случилось со студенческими стипендиями? Их обещали повысить еще в этом году, потом - с 1 января будущего года, теперь отложили до 1 сентября...
- Вопрос стоял так: или в полтора раза увеличить с 1 января, или - вдвое, но с 1 сентября. Решили, что лучше попозже, но побольше.
- Чувствуется, это решение Минфина, а не Минобразования?
- Обсуждение, скажем так, было коллегиальным. Проблема ведь не только в размере стипендий. Для одного студента и 400 рублей - деньги, для другого и четыре тысячи - мелочь. Очевидно, что далеко не все нуждаются в этом государственном вспомоществовании, а значит, пора менять принцип назначения стипендий. Сегодня надо давать вузу стипендиальный фонд, а распределять его должны органы студенческого самоуправления. Студсоветам виднее, кто ездит на занятия на "Мерседесе", а кому поесть не на что. К тому же стипендии - это частный вопрос финансирования высшей школы, а мы сейчас поставлены перед необходимостью выработки нового системного решения в этой сфере. Последние годы государство настойчиво наращивало бюджетные расходы на бесплатное обучение в вузах. И это было правильно. В условиях экономического кризиса, когда упало производство, надо было как-то пристраивать молодежь. Мы на 3-5 процентов увеличивали ежегодный прием студентов на бесплатное обучение. Между тем параллельно развивалась система платного образования, и в результате сегодня страна испытывает огромную нехватку специалистов рабочих профессий при перепроизводстве юристов, экономистов, бухгалтеров. В Москве половина выпускников медвузов не идут работать врачами. 60 процентов выпускников сельскохозяйственных академий не доезжают до села. Это проблема? Еще какая! Сначала государство тратит деньги на обучение лишних кадров, а потом надо будет тратиться на их переобучение и трудоустройство. Нелепая ситуация. Поэтому сейчас мы ставим задачу перейти на систему государственных заказов для высшей школы. Государство должно давать вузам заявку на определенное количество специалистов и только под эту заявку выделять деньги. В том числе и на студенческие стипендии.
- Не успел парламент затвердить бюджет-2003, как Минэкономразвития выступило с предложением в полтора раза сократить в будущем году ставку единого социального налога. И соответственно урезать государственные расходы - примерно на 160 миллиардов рублей. По-видимому, экономить придется главным образом на социальной сфере?
- Действительно, правительство недавно обсуждало перспективы налоговой реформы. В том числе и предложения по уменьшению ставки единого социального налога. Работодатели, как известно, считают этот налог непомерно тяжелым. Правительство относится к их мнению с полным пониманием, но пока что решения по ЕСН не принято. Есть поручение председателя правительства: вернуться к этому вопросу после того, как мы просчитаем все наши социальные обязательства с учетом предстоящего увеличения зарплат, пенсий и других расходов. Если у нас будет уверенность, что эти обязательства можно выполнить при более низкой ставке ЕСН, значит, правительство пойдет на ее снижение. Если же такой гарантии не будет, придется повременить. То есть отказываться от какой-то части своих социальных обязательств правительство не будет - это твердая позиция. Что же касается государственных расходов вообще, то их можно и нужно сокращать. Но не механическим урезанием бюджета, а исключением неэффективных ассигнований. Резервы для такой экономии есть во всех отраслях, включая и социальные. Я уже говорила об этом на примере высшей школы, то же самое можно сказать и о здравоохранении. Это только на первый взгляд кажется, будто все дело в финансировании. Но спросите кого угодно, сколько средств нужно, чтобы система медицинских услуг заработала прилично, - никто не скажет. Я уверена: если оставить неизменной организационную структуру нашего здравоохранения, сохранить неэффективную систему медицинского страхования, сколько денег туда ни закачивай - толку не будет. Поэтому правительство считает, что увеличение финансирования должно идти одновременно с изменением качества и содержания работы бюджетных отраслей.
- Как вы оцениваете перспективу перевода школ на региональное финансирование?
- Это верное, хотя и вынужденное, решение. Сегодня школы находятся на содержании органов местного самоуправления, у которых на это не хватает денег. Поэтому на днях президент внес в Госдуму проект закона, который возложит ответственность за заработную плату учителей на органы власти субъектов Федерации, оставив за муниципалитетами только содержание школьных зданий и оплату коммунальных услуг.
- Есть ли окончательное решение по школьной 12-летке?
- Еще нет, но я уверена, что мы к этому придем. Европа и страны СНГ уже перешли на 12-13-летнее обучение - почему Россия должна поступать как-то иначе? А вообще говоря, странно, что дискуссия о модернизации системы образования сводится у нас к 12-летке и единому госэкзамену. Не в этом суть модернизации! Сейчас первоочередная задача и для Минобразования, и для педагогической общественности - разработка новых стандартов школьного образования. Сначала определим, чему должна научить ребенка школа, а уже потом будем считать, сколько лет на это понадобится.
- В будущем году правительство собирается реформировать систему оплаты труда работников бюджетной сферы. Можно популярно объяснить, что за преобразования грядут?
- Это довольно просто. Сейчас все бюджетники получают зарплату по единой тарифной сетке, состоящей из 18 разрядов. Разница в оплате между первым и 18-м разрядами - четыре с половиной раза. Врач ли это, учитель, музыкант или профессор - все они загнаны в это прокрустово ложе. При такой унификации невозможно учесть ни разницу в уровне профессиональной подготовки работника, ни специфику его труда. Поэтому сегодня у нас по многим профессиям тарифная часть - это лишь 40 процентов заработка, а остальное - разного рода "накрутки". Цель реформы - сделать так, чтобы тарифная ставка была основной зарплатой и чтобы при этом она адекватно отражала характер и качество труда. Для этого решено ввести отраслевые тарифные сетки: отдельно - для образования, отдельно - для здравоохранения, отдельно - для культуры. Разумеется, при переходе на новые тарифы никто не станет получать меньше, чем до этого.
- Многие аналитики, в том числе зарубежные, считают, что в России неадекватно низкий уровень доходов населения. Непонятно, например, почему у россиян нет заметного преимущества в заработной плате по сравнению с гражданами Украины, Белоруссии, Казахстана, хотя эти страны не имеют наших нефтедолларов.
- Да, у названных стран нет таких валютных поступлений, но на них и не висят долги бывшего СССР - это бремя Россия несет в одиночку. Только в будущем году мы должны вернуть внешним кредиторам ни много ни мало 17 миллиардов долларов. Это во-первых. Во-вторых, зарплата у нас все-таки повыше, чем в Украине или Казахстане. Тем более что мы можем сравнивать лишь размеры "белой" зарплаты, а сколько россияне имеют сверх того, статистика, к сожалению, не знает. По экспертным оценкам, реальные расходы нашего населения в два-три раза выше, чем официально декларируемые доходы. Ну и, в-третьих, вряд ли разумно ставить оплату труда в зависимость от экспорта природного сырья. Пустить нефтедоллары на зарплату - большого ума не надо. Тогда уж судьба "сырьевого придатка" нам гарантирована на сто процентов. Если же мы хотим иметь нормально развитую страну, нам придется соизмерять размер зарплаты с уровнем производительности труда. Чем лучше будем работать, тем лучше будем жить - других рецептов благоденствия человечество не придумало.
