Дмитрий Орлов То, что Федеральная энергетическая комиссия РФ (ФЭК) готовит для правительства предложение о включении в реестр естественных монополий международного Каспийского трубопроводного консорциума (КТК, маршрут Тенгиз-Новороссийск), оказалось для многих неожиданным. Заявление ФЭК вызвало негативную реакцию его акционеров, многих аналитиков и политиков. Озабоченность была высказана даже в администрации США, поскольку оператором консорциума выступает американская нефтяная компания Shevron Texaco. Что же толкнуло ФЭК на такой жесткий шаг после целого года почти безоблачных отношений с консорциумом?
Формальные основания и странные тарифы
Для причисления КТК к естественным монополиям есть вполне очевидные основания. Во всяком случае, так считают в ФЭК. По их мнению, базовое положение о консорциуме позволяет рассматривать его магистральную транспортную систему, проходящую по территории РФ, как частное предприятие рыночного типа только в том случае, когда по ней прокачивается нефть, добываемая компаниями - акционерами КТК.
Однако сегодня ситуация принципиально иная. Трубопровод заполнен менее чем на треть своей пропускной способности. С момента запуска через него было прокачано только 8 млн. тонн нефти, а теперь поступает по 1,1 млн. тонн нефти в месяц при запланированной на конец нынешнего года пропускной способности в 28 млн. тонн в год. Поэтому, по сведениям ФЭК, примерно месяц назад КТК, который ранее имел дело только с нефтью члена консорциума - компании Shevron, заключил договор о прокачке нефти не входящего в число его акционеров совместного казахстанско-американского предприятия "Арман", а сейчас готовит еще один, тоже с аутсайдером - казахстанской компанией "Эмбамунайгаз". Это дает основания для вступления в силу в отношении трубопроводной системы Тенгиз-Новороссийск российского законодательства о естественных монополиях.
Тарифы на прокачку нефти для КТК по территории РФ должны в этом случае устанавливаться не самим консорциумом, а российской ФЭК, и утверждаться российским правительством. Министр энергетики РФ Игорь Юсуфов уже высказал по этому поводу мнение, что тариф для КТК, который сейчас равен 25 долл. за тонну нефти на всем протяжении нефтепровода (1520 км), следует повысить до 38 долл. Это дало комментаторам основание полагать, что в основе инициативы ФЭК лежит стремление правительства увеличить налоговые поступления в бюджет.
Логика российских энергетических ведомств очевидна. Ни одна страна в мире не прокачивает нефть по своей территории бесплатно. Однако установленный тариф на транспортировку по КТК весьма странен. С одной стороны, проект явно убыточен. С другой - кредиты, на которые осуществлялся проект, регулярно обслуживаются. С третьей, и это самое важное, - весь год, который фактически работает нефтепровод (заметим, что функционирует он до сих пор в пробном режиме), российский бюджет не получил от консорциума КТК ничего, кроме символического местного налога на вывоз мусора. Ситуация воистину не имеет прецедента - особенно с учетом того, что инициаторы проекта КТК и его менеджеры поначалу обещали российскому руководству до 20 млрд. долл. налоговых поступлений в течение 10 лет. Затем обещания плавно сокращались, но такого, чтобы Россия не получила за транзит вообще ничего, никто не мог даже предположить.
Чем КТК отличается от "Транснефти"
КТК сегодня - крупнейший проект с прямыми иностранными инвестициями на территории России. КТК и система магистральных нефтепроводов "Транснефти" различаются между собой во многих отношениях. Во-первых, как компания частная и компания государственная. В КТК российскому капиталу принадлежит лишь 24% акций, 19% контролируют власти Казахстана, 7% - султаната Оман, остальное принадлежит большой группе частных компаний, включая и две российские ("ЛУКОЙЛ" и "Роснефть"). Во-вторых, КТК - это теоретически предприятие рыночного типа; "Транснефть" имеет статус естественной монополии. То есть предприятия, монопольный статус которого устанавливается для случаев, когда укрупнение предприятий и ограничение конкуренции позволяют наиболее эффективно организовывать предоставление обществу важнейших товаров и услуг, давая одновременно наибольшую экономию на производственных издержках. В-третьих, "Транснефть", в отличие от КТК, не только государственное предприятие, но и одна из крупнейших в стране компаний.
Эти различия хорошо подметил генеральный директор КТК Иен Макдональд. Выступая не так давно на Международном трубопроводном форуме, он отметил следующую особенность КТК: "Эта трубопроводная система находится в собственности грузоотправителей, она финансировалась и была построена группой акционеров, либо располагающих, либо рассчитывающих на добычу значительных объемов нефти региона для транспортировки. В этом заключается ее коренное отличие от российской трубопроводной системы, по которой транспортируется нефть, добываемая третьими лицами". КТК, по его словам, "четко не укладывается в схему, присущую существующим в России организациям, занимающимся транспортировкой нефти. Поскольку система КТК находится в собственности грузоотправителей, ее тарифы определяются на основании договора между акционерами, а не в порядке регулирования, как в российской "Транснефти".
Но проект КТК в силу обстоятельств вышел за его же руководством заявленные рамки, привлекая "чужую" нефть. И неизбежно попал в поле действия российского законодательства о естественных монополиях. КТК имеет сегодня невиданно льготный налоговый режим. И при этом предлагает своим акционерам, а теперь уже и добывающим компаниям со стороны, тарифы, которые почти в полтора раза ниже действующих для нефтепровода Баку-Новороссийск, входящего в систему "Транснефти". При этом "Транснефть" все налоги платит в полном объеме, а также регулярно направляет государству дивиденды. Можно ли назвать такие методы конкуренцией? Если да, то это конкуренция весьма специфическая.
Север Каспия: обострение конкуренции
КТК объективно помогает России решать важную экономическую и геополитическую задачу - обеспечивать транспортировку казахстанской нефти через территорию нашей страны в противоположность южному варианту - через Азербайджан и Турцию. Однако очевидно, что в условиях обострения конкуренции между северным маршрутом (Баку-Новороссийск, система "Транснефти") и КТК за источники наполнения трубы правила игры для "Транснефти" и КТК должны быть одинаковыми. Сегодня это не так - преференции КТК очевидны и необъяснимы.
Россия давно не рассчитывает на азербайджанскую нефть. Максимально возможный объем поставок из этой страны - 2,5 млн. тонн нефти в год, а об увеличении объема транспортировки по маршруту Баку-Новороссийск не говорят уже давно. У азербайджанской стороны сегодня другая забота - не попасть в положение Украины, про которую говорят, что она закачала огромные для нее средства в "сухую трубу" Одесса-Броды. Надежды всех в Каспийском регионе связаны в первую очередь с Казахстаном. Но эта страна пока прокачивает по трубе Баку-Новороссийск те же 2,5 млн. тонн нефти в год. До самого последнего времени это никого особенно не беспокоило - все ожидали "большой казахстанской нефти". И вот здесь возникли проблемы.
Иностранные компании, разрабатывающие крупнейшие блоки месторождений "Тенгиз" и "Кашаган", начали сопротивляться амбициозному стремлению казахстанских властей как можно быстрее выйти на эту самую "большую нефть". Сначала участники проекта заявили близкому к казахстанским властям "Тенгизшевройлу", что они не поддерживают идею дополнительных ассигнований на расширение деятельности этой компании. Затем компания Agip отказалась от настойчивого предложения казахстанской стороны вести развитие инфраструктуры с расчетом не только на месторождение "Кашаган", но и на перспективу освоения углеводородных ресурсов шельфа за его пределами.
Вмешалась Турция, предложив Казахстану порвать с Shevron Texaco и переориентироваться на маршрут Баку-Тбилиси-Джейхан, а администрация США выразила беспокойство. Уже это обстоятельство говорит о том серьезном значении, которое придается сейчас в регионе и мире казахстанской нефти. Ведь вопрос не только в том, будет ли там "большая нефть" вообще. Всеми, в том числе и КТК, намечены грандиозные планы нефтепроводного строительства в регионе, а трубы не могут долго стоять сухими или полупустыми, за этим кроются крупные потери.
Но в любом случае желание Федеральной энергетической комиссии поставить КТК в равные условия в конкурентной борьбе за поставки нефти, приблизив его тарифы на прокачку нефти к тарифам "Транснефти" (а это неизбежно в случае признания за КТК монопольного статуса), можно объяснить. Есть закон, есть правила честной конкуренции, не допускающие демпинг и уклонение от налогов, есть, наконец, интересы государства. В соответствии с этой логикой правительство скорее всего включит КТК в реестр естественных монополистов. Но только все решения должны быть очень взвешенными и аккуратными, четко и буквально основанными на действующем законодательстве. Нельзя забывать об интересах участников проекта и о том, насколько нужны России иностранные инвестиции.
