Роман Андреев Судебные слушания по делу "Аэрофлота", которые продолжаются в Савеловском межмуниципальном суде г. Москвы, вошли в рутинную стадию исследования письменных доказательств обвинения. Казалось бы, работа с бумагами пойдет более ровно и спокойно, чем при допросе свидетелей. Но, как показал вчерашний день, схватки обвинения и защиты на этом этапе будут не менее ожесточенными.
Представители гособвинения вчера предложили суду огласить приложения к протоколам допросов, которые провела в порядке оказания правовой помощи Генпрокуратура Швейцарии в 1999 году. "НГ" уже писала о том, как эти протоколы, которые долгое время держались в тайне, заслушивались в суде. Оглашенные документы полностью разочаровали тех, кто ждал сенсационных разоблачений. Показания швейцарских подданных, которые работали в "Андаве" и других фирмах, сотрудничавших с "Аэрофлотом", оказались очень далекими от того, чтобы доказать хоть какую-то вину подсудимых.
Но как только государственный обвинитель предложила суду сосредоточиться на исследовании приложений к протоколам, защита тут же заявила протест. Может, действительно главные козыри обвинения кроются в этих самых приложениях? "Никаких Америк эти документы для суда не откроют, - пояснил корреспонденту "НГ" защитник Николая Глушкова адвокат Семен Ария. - Информация, содержащаяся в них, не выходит за рамки содержания протоколов. Но наш протест носит принципиальный характер".
Протест защиты основан на двух моментах. Первый - швейцарские прокуроры, отправляя документы в Генпрокуратуру России, допустили небольшую промашку - в сопроводительном письме не составили перечня прилагаемых документов. "В связи с этим мы не можем быть уверены, что все приложения к протоколам имеют швейцарское происхождение", - считает представитель защиты Виктор Садков.
Второй момент имеет более широкую юридическую подоплеку. Защита обвиняет Генпрокуратуру России в том, что она ввела в заблуждение швейцарские власти, подавая международное поручение об оказании правовой помощи. Вот как это обосновывает представитель защиты адвокат Борис Кузнецов. "В 1998 году Генпрокуратура проверяла материалы по факту хищения денежных средств в "Аэрофлоте", - рассказывает он. - А в январе 1999 года заместитель генпрокурора Катышев возбудил уголовное дело по факту мошенничества, которое принял к производству следователь Николай Волков". Далее, по словам адвоката, события развивались следующим образом. Спустя месяц Волков возбуждает новое уголовное дело, но его фигуранты уже обвиняются в незаконной предпринимательской деятельности и отмывании денег. А 5 мая 1999 года Генпрокуратура РФ отправляет международное следственное поручение в Швейцарию, в котором полный набор следственных мероприятий - обыски допросы аресты счетов, изъятия документов и т.д.
Если бы в основу международного поручения легло уголовное дело, возбужденное Николаем Волковым, Россия точно получила бы от ворот поворот - в швейцарском уголовном законодательстве на то время не существовало ответственности за незаконное предпринимательство и за отмывание денег. Видимо, более дальновидные российские прокуроры такую "нестыковочку" углядели и, чтобы выйти из положения, быстренько объединили два дела в одно, чтобы в нем присутствовало мошенничество, которое преследуется всеми законами мира. Но делать это пришлось с нарушением процессуальных норм - задним числом. Мало того, во всех швейцарских протоколах зафиксировано, что фигуранты уголовного дела обвиняются в мошенничестве и ни словом не упоминаются незаконное предпринимательство и отмывание денег. "Если бы в следственном поручении была указана правда, в чем обвиняются наши подзащитные, то Швейцария просто отказала бы в выполнении поручения, - говорит Борис Кузнецов. - Как протоколы, так и приложения к ним получены обманным путем". Поэтому защита требует признать документы, полученные с нарушением закона, не имеющими доказательной силы.
