Иван Сас В Санкт-Петербурге вчера начался очередной раунд переговоров представителей России и ЕС, где обсуждались, по выражению замглавы МЭРТа Максима Медведкова, "вопросы запуска нового соглашения по торговле сталью". Переговоры длятся уже более полугода, однако нет никаких надежд, что на сей раз соглашение наконец будет подписано. По прогнозам Медведкова, это может произойти "в ближайшие месяц-полтора".
Напомним, что необходимость заключения нового соглашения возникла в связи с тем, что сроки действия старого, подписанного в 1997 году, истекли 31 декабря 2001 года. В ноябре минувшего года начались переговоры о возобновлении договоренностей, а в декабре в Париже был подписан меморандум, согласно которому условия старого соглашения продлевались на первую половину 2002 года. Однако переговорный процесс совпал с жесткими мерами, которые принял ЕС для ограничения импорта стали. Уже в январе были урезаны квоты на ввоз российской металлопродукции в страны ЕС. Скажем, объемы поставок плоского проката и горячекатаных рулонов сократились на 10%. На 30 тыс. тонн "похудели" поставки на европейский рынок легированной стали, которая вообще не фигурировала в ограничительной части старого соглашения. Нешуточные споры разгорелись при согласовании объемов импорта стали, легированной бором, - наиболее прибыльного для российских поставщиков вида продукции. По подсчетам аналитиков, потери российской стороны в результате ограничений могут составить около 80 млн. долл. в год.
Само собой разумеется, что Россия была заинтересована как можно быстрее прийти к новому соглашению. Уже в феврале документ парафировали, и обнародовали параметры некоторых договоренностей. В частности, ЕС согласился увеличить экспортные квоты для России на 28% в 2002 году и на 2,5% - в 2003 и 2004 годах. Представители ЕС дали согласие увеличить квоты еще на 12% при условии, что российское правительство отменит экспортные пошлины на лом черных металлов. Квота на поставки стали, легированной бором, на 2002 год устанавливалась в объеме 90 тыс. тонн (по некоторым данным, экспорт этого вида продукции из России в Европу до введения ограничений составлял от 200 до 300 тыс. тонн в год). Срок действия нового соглашения - три года. При условии вступления России в ВТО раньше трехлетнего срока оно теряет силу как не соответствующее некоторым требованиям Всемирной торговой организации.
Казалось бы, документ парафирован, следовательно позиции сторон прояснены, согласованы, остается малое - поставить под ним подписи сторон. Однако после парафирования прошло почти четыре месяца, а окончательной точки в переговорном процессе так и не поставлено. Почему? Представитель российской стороны Максим Медведков поясняет это множеством технических вопросов по поводу того, "как считать квоты". Скажем, наши представители настаивают на том, чтобы квоты, установленные ЕС в отношении поставок из третьих стран, не относились к России, а у представителей ЕС - иной подход.
Однако медлительность переговорщиков от ЕС вряд ли обусловлена только "техническими проблемами". Просто затягивание подписания соглашения на руку европейским торговым дипломатам. Над ними, что называется, не каплет, ограничения работают в интересах ЕС, а что российская металлургия несет убытки - так это ее проблемы. А аргумент для обоснования такой неторопливости при желании всегда найдется.
