Сергей Сокут Южная Корея объявила о том, что в "коротком списке" участников тендера на поставку ВВС этой страны новых боевых самолетов в рамках программы F-X остается два участника: американская компания "Боинг" с истребителем F-15K (новая версия F-15E) и французская "Дассо авиасьон" с "Рафалем". Из борьбы выбыли АХК "Сухой", продвигавший Су-35, и концерн "Еврофайтер", рассчитывавший впервые продать за рубеж истребители "Тайфун".
Повлияло ли на исход тендера политическое давление, на что напирают представители АВПК? Без всякого сомнения. Однако оружие - товар политический. Без учета этого фактора вообще не может состояться ни одна сделка. Таким образом, нет смысла говорить о политическом давлении конкурентов, а нужно вести речь о неверном подходе, при котором не учтен должным образом комплекс всех политических, военных и финансово-экономических факторов.
Каковы же на самом деле причины нашего поражения в Южной Корее? Их несколько, и они носят как объективный, так и субъективный характер. Очевидны и не требуют комментариев слабые позиции отечественных фирм по некоторым финансовым аспектам сделки (кредиты, инвестиции в совместное производство и сервис, офсетные программы). Однако дело не только в этом.
Госкомпания "Росвооружение" предложила Сеулу закупить Су-35 в 1996 году, через год после подписания масштабного соглашения о поставках российской военной техники в счет госдолга. Оружие (включая танки Т-80У и БМП-3) на сумму 240 млн. долл. Корея получила в 1996-1999 годах. Корейские военные быстро поняли специфику нашей системы обслуживания, которая не выдерживает конкуренции с западной. К началу XXI века ВТС между нашими странами пошло на спад, и в новых условиях масштабная закупка критически важного для обороноспособности страны товара стала маловероятной.
В успех сделки еще в 1997-1998 годах не верили и многие специалисты "ОКБ Сухого", в том числе и Михаил Погосян, который возглавил фирму в 1998 году. В октябре того года предприятие отказалось от демонстрации Су-35 в сеульском авиасалоне - несмотря на то что принимающая сторона взяла на себя большую часть выставочных расходов. Мотивы решения, по мнению экспертов, были связаны с пониманием того факта, что традиционные клиенты западных оружейных концернов используют участие в тендере российских фирм лишь для снижения цены.
Возврат в тендер в 1999 году объясняется обострившейся "внутривидовой" борьбой в создаваемом с 1996 года холдинге "Сухой". ОКБ, крайне нуждавшемуся в средствах, удалось убедить руководство Комсомольского-на-Амуре авиационного производственного объединения (АПО) профинансировать работы по созданию на базе экспериментальных образцов Су-27М экспортного истребителя Су-35. Однако АВПК (ныне АХК) "Сухой" не справился с задачей продвижения недоведенного самолета на внешний рынок. Когда в 2001 году стало абсолютно ясно, что продвинуть Су-35 в Южную Корею не удастся, была предпринята попытка продать самолет Малайзии, вытеснив оттуда Су-30МКИ, выпускаемый на Иркутском АПО. Попытка конкуренции была пресечена российским руководством.
Игра менеджеров холдинга "Сухой" на противоречиях серийных заводов привела к негативным последствиям и в технической сфере. Су-35 к моменту рассмотрения Сеулом тендерных предложений оставался экспериментальным самолетом. Одной из причин этого стало нежелание синхронизировать его разработку с проектированием Су-30МКИ, обладающим схожими боевыми возможностями. Более того, сама идея создания в семействе Су-27 самолета поколения "4++" не была высшим приоритетом "ОКБ Сухого", которое сделало ставку на завоевание монопольного положения в программе истребителя пятого поколения.
Не исключено, что ошибки в технической и финансовой политике приведут к негативным результатам. По информации "НГ", сроки подведения итогов конкурса аванпроектов самолета пятого поколения для ВВС РФ откладываются. Весьма велика вероятность того, что выбор будет сделан на более позднем этапе. На фоне снижающихся шансов продвинуть Су-35 на экспорт это может привести к финансовому кризису "ОКБ Сухого", что станет существенно большей проблемой для руководства фирмы, чем потери от проигрыша в корейском тендере.
