Владимир Санько Вчера правительственная комиссия по вопросам соглашений о разделе продукций, возглавляемая вице-премьером Виктором Христенко, обсудила проекты договоров, которые предполагается подписывать между недропользователями в рамках СРП и уполномоченными компаниями - "Роснефтью" и "Зарубежнефтью". Впрочем, необходимость кардинально решить вопрос о задачах и роли государства в соглашениях о разделе продукции - проявить политическую волю и закрыть эту тему раз и навсегда - назрела уже давно. Решение трудное, и противников у него будет очень много.
Утверждения, что развертыванию проектов СРП препятствует бюрократия, не соответствуют действительности. Стоит отметить, что первые лица России по вопросам СРП ведут себя как невольные участники чужой игры. На многочисленных форумах они обещают сделать все для торжества идей СРП, но на деле ничего не меняется - проекты буксуют.
И это не случайно. Вариант соглашений, который зарубежные инвесторы пытаются навязать государству, не имеет ничего общего с его интересами. Ведь полномочий у российских первых лиц столько, что они могут все месторождения сдать зарубежным компаниям, не отчитываясь ни перед кем. Пример тому - сахалинские и харьягинский проекты. Это плата Ельцина-Черномырдина США и Франции за свою политическую реанимацию перед выборами 1996 года (Германия получила акциями "Газпрома"). После дефолта правительство Примакова чуть не сдало американским компаниям на столь же позорных условиях всю Тимано-Печорскую нефтегазовую провинцию. Если бы это соглашение действительно отвечало государственным интересам, а не было политической платой за нечто, то возможностей его подписать за три года было вполне достаточно.
На масштабное внедрение СРП не решились либералы первой волны, и нынешние тоже не торопятся. Мощным атакам лоббистов за волокиту с развертыванием СРП подвергся главный "дебюрократизатор" страны глава Минэкономразвития Герман Греф. Казалось бы, ему, обладающему чрезвычайными полномочиями по этой проблеме, ничего не мешает. За год он убедился в том, что действующие соглашения практически вне юрисдикции российского государства. Единственное, что он смог сделать, - капитулировать перед зарубежными операторами, то есть правительство отказалось от попыток усилить свои позиции в действующих проектах. В ответ благодарные инвесторы устроили шоу с коммерческой презентацией проекта. Если коммерческая сторона проекта стала известна только через пять лет, то о каком разделе прибыльной продукции шла речь в соглашении?
В чем же еще мог убедиться Герман Греф?
В подписанных соглашениях полностью проявилась порочность подхода - завлечь иностранного инвестора любой ценой. Сами же инвесторы разрушили усиленно насаждаемый у нас миф о своем природном благородстве по отношению к принимающей стране.
Оператор всегда прав: ему гарантировано одобрение любых действий и расходов, так как в наблюдательном органе он владеет решающим голосом. То есть ни один суд не примет иск по возмещению государству ущерба от действий оператора. Таким образом, его отчет перед государством по финансово-хозяйственной деятельности имеет уведомительный, а точнее, формальный характер.
Размер возмещаемых затрат зависит от совести оператора, и, как следствие, прибыльная продукция, подлежащая разделу, может быть минимизирована по его усмотрению.
Объем заказов российским подрядчикам на поставки товаров и услуг также минимизируется. Так, на начало прошлого года из 1,33 млрд. долл. капитальных затрат по проекту "Сахалин-2" на подрядные работы пришлось только 812 млн. долл., из которых российским предприятиям досталось всего 443 млн. долл. Объем подрядных работ сократился на 500 млн. долл., так как была закуплена подержанная платформа, то есть заказ на ее изготовление не размещался. Кстати, аналогичным образом будет действовать и оператор "Сахалина-1": в море Бофорта он уже присмотрел бывшую в употреблении бетонную платформу. Но даже в усеченном объеме подрядных работ доля российских предприятий, несмотря на все старания наших многочисленных уполномоченных, не превысила 55%. Впрочем, маловероятно, что эти 443 млн. остались в России: иностранные участники проекта часто навязывают в качестве субподрядчиков своих соотечественников.
Инвестиции в освоение российских месторождений работают в основном на экономику страны оператора проекта.
Финансовая роль иностранного инвестора сильно преувеличена. Объем его собственных средств, необходимых для выхода на режим возмещенных затрат, то есть когда все проектные капиталовложения оплачиваются из выручки за продукцию, во много раз меньше стоимости проекта. Первой пятерке российских нефтяных компаний вполне по силам самостоятельная разработка подобных проектов в обычном налоговом и правовом режиме.
Вместе с тем СРП - крупнейший источник чиновничьей коррупции. Десятки миллионов долларов тратят иностранные компании, претендующие на разработку российских природных ресурсов, на то, чтобы обеспечить законодательную и административную поддержку проектов. Хорошо известно, что до недавнего времени государство не могло решить вопрос об оплате командировочных расходов своих полномочных представителей в проектах. А в то же время государственный аппарат, занимающийся исключительно вопросами СРП, стремительно растет. Особое место в процессе коррумпизации занимает подготовка индивидуальных соглашений по проектам: каждый пункт, если не каждое слово - это десятки, а то и сотни миллионов долларов. Возможности для "редактирования" текста соглашений практически безграничны.
Вполне очевидно, что волокита с СРП - это не бюрократические игры, на которые ссылаются лоббисты в своих апелляциях к президенту, а результат двусмысленности положения первых лиц страны. Они прекрасно понимают, что СРП противоречит интересам государства, но не в силах противостоять лоббистскому прессингу иностранных нефтяных компаний, которые не стесняются в этих целях привлекать руководство своих стран.
