Запад демонстрирует России новый формат сотрудничества

Новый формат взаимоотношений между Россией и западными странами, о котором так много говорится в последнее время, был подтвержден во вторник вечером: во время встречи глав военных ведомств стран НАТО в Брюсселе, на которой присутствовал и российский министр Сергей Иванов, шеф Пентагона Дональд Рамсфелд объявил о начале военной антитеррористической операции на территории Сомали.

Информация об этом попала в электронные СМИ лишь вчера вечером со ссылкой на высокопоставленный источник в руководстве бундесвера. По его сведениям, Рамсфелд сообщил коллегам, что операция в Сомали - это не вопрос "если", а вопрос "как" и "когда". "Было бы глупо исключать эту страну из списка целей антитеррористической операции", - добавил глава Пентагона.

Сергей Иванов заявил в Брюсселе, что Россия готова поддержать военные удары не только по Афганистану, но лишь в том случае, если ей будут представлены убедительные доказательства причастности каких-либо режимов к террористической деятельности.

Российский министр обороны и генсек НАТО Джордж Робертсон в ходе заседания Совместного постоянного совета РФ-НАТО обменялись документами об открытии в Москве военной миссии связи НАТО. По словам Сергея Иванова, уровень отношений в формате "двадцатки" будет сформирован к маю 2002 года. Среди тем, которые при таком варианте могут обсуждаться, - борьба с терроризмом, проблема нераспространения оружия массового уничтожения, миротворчество, предотвращение кризисов, в том числе гражданских, а также европейская ПРО. При этом подразумевается, что обсуждение данных вопросов будет проходить на равных, включая и право вето у России. Однако альянс сохраняет за собой прерогативу самостоятельных действий и решений в формате "19" по всем вопросам, относящимся к его обязательствам и ответственности. Окончательное решение о новых правилах взаимоотношений России и НАТО должно быть принято на сессии альянса в Рейкьявике в мае будущего года.

Комментируя итоги своих переговоров и встреч в Брюсселе, Сергей Иванов еще раз подчеркнул, что главными задачами в новых отношениях России и НАТО являются борьба с терроризмом и нераспространение оружия массового уничтожения. При этом в телеинтервью министр заявил, что в международных миротворческих силах в Афганистане Россия не будет принимать участия.

Последний пассаж из выступлений Сергея Иванова "НГ" попросила прокомментировать руководителя СВОП Сергея Караганова и генерал-полковника Леонида Ивашова.

Сергей Караганов: Я знаю, что в российском руководстве есть колебания по этому вопросу. С одной стороны, хочется поучаствовать, чтобы увеличить или сохранить свое политическое влияние, а с другой - в нашем обществе существуют огромные опасения ввязывания в новую афганскую проблему. Поэтому я думаю, что такое решение было принято и в связи с тем, что в России существует аллергия к участию наших воинских контингентов - даже под миротворческим флагом - в Афганистане.

Леонид Ивашов: Это совершенно правильное решение, поскольку сегодня американцы и их союзники, по сути дела, устанавливают свой военно-политический контроль над этим важнейшим региона мира, а в конечном итоге и над всей Евразией. Именно с афганского плацдарма будет усиливаться влияние и оказываться мощное давление на все центральноазиатские государства. Российское воздействие на процессы здесь будет постоянно ослабевать, а итоговым результатом мне представляется выдавливание нашей страны из Центральной Азии. Американцы давно намеревались обосноваться в Афганистане - ключевом для всей Азии государстве.

Что касается российского участия в миротворческой операции, то Москва и так уже сильно подыграла американцам и сделала достаточно много для того, чтобы американцы укрепились в этом районе, что называется, всерьез и надолго. В сложившихся условиях военно-политической обстановки наше возможное участие в этой операции может выглядеть чисто декоративным и в конечном итоге отвечать интересам только Соединенных Штатов. Мы не должны быть в стороне от процессов, происходящих во Афганистане. Но наша вовлеченность в них должна быть несколько иной. Такой, при которой интересы России, наших союзников и партнеров были бы учтены в более полной мере.

С.К.: Я думаю, что схожего здесь мало. В отличие от 1999 года сейчас миротворческие войска в Афганистан будут вводиться по договоренности всех ведущих государств мира, в том числе и России, и, по-видимому, даже под эгидой ООН, если не по решению Совета Безопасности ООН, то есть существует согласие лидеров мирового сообщества по данному вопросу. Это я считаю весьма существенным отличием.

Л.И.: Косово и Афганистан объединяют совпадение американских интересов по усилению своего влияния как на Балканах, так и в Центральной Азии. Однако в Косово Россия выступила с некоторым упреждением, развернув свои передовые воинские части в Приштине и на аэродроме Слатина. Рывок всего одного нашего батальона поставил тогда американцев и их союзников в достаточно сложное положение. По сути, они оказались уже перед свершившимся фактом.

А перед этим, когда мы еще только вели переговоры, нас откровенно выбрасывали из предстоящего миротворчества и отводили весьма незначительную роль - участия в операции всего одним-двумя батальонами в американском секторе. Когда же мы с этим не согласились в достаточно резкой форме, России в качестве альтернативного варианта было предложено участие в мобильном резерве генерала Джексона. И в тот момент наш батальон, вошедший в Приштину, сыграл более чем значительную роль.

В Афганистане обстановка сложилась несколько иначе. До начала американской операции против движения "Талибан" Россия действовала совместно с Ираном и другими странами Центрально-Азиатского региона в рамках поддержки Северного альянса. Одновременно мы подталкивали конфликтующие стороны к политическому урегулированию имеющихся противоречий. Надо сказать, что американцы нас опередили и сыграли в Афганистане достаточно мощно. Сегодня мы можем быть в этой стране в лучшем случае только на вторых ролях. Нашего плацдарма в Афганистане сегодня нет.

Поэтому, как мне представляется, Россия здесь должна сосредоточивать свои усилия на вопросах политического урегулирования конфликта и формирования нового афганского правительства, при этом продвигая в афганские органы власти тех людей, которые будут нашими добрыми союзниками и партнерами. Естественно, надо продолжать оказывать гуманитарную помощь населению и содействие в восстановлении экономического комплекса страны.

С.К.: Во-первых, сейчас еще трудно говорить о том, насколько глубоко и широко будет сотрудничество России и НАТО в сфере борьбы с международным терроризмом. Хотя эта сфера была не так давно добавлена в мандат НАТО, реально и формально она еще не входит в этот мандат, и у НАТО есть здесь лишь очень малый опыт. Другое дело, что в силу серьезной реальности нам необходимо поддерживать в этом с альянсом сотрудничество. Борьба с международным терроризмом может быть весьма выгодным направлением такого взаимодействия.

Наконец, надо всегда помнить, что бороться с международным терроризмом необходимо не только совместно с НАТО, но не в последнюю, а может быть, и в первую очередь совместно с Европейским союзом - в рамках, например, обсуждаемой сейчас концепции европейского пространства безопасности, предусматривающей заключение членами Евросоюза и Россией соглашения о взаимодействии в борьбе с международным терроризмом, преступностью, нелегальной иммиграцией, незаконными финансами, а также в таких сферах, как полиция, налоговые службы, таможня, иммиграционные службы, пограничные службы и т.д. На этом пространстве у Евросоюза существует гораздо больше возможностей, чем у НАТО.

Договариваясь о совместной антитеррористической деятельности, мы не ставим вопрос об участии каких-либо иностранных сил в подавлении террористов в Чечне. Ведь мы приглашаем сюда наблюдателей из Совета Европы, ОБСЕ, постоянно обсуждаем этот вопрос в нашем диалоге с Евросоюзом. Думаю, что Россия сама справится с этим вопросом. Повторяю, что борьба с терроризмом в Европе основывается не только на вооруженной борьбе. Это прежде всего обмен информацией, взаимодействие специальных служб, а также служб, которые обеспечивают нормальную безопасность общества.

Л.И.: Этот термин, я полагаю, от лукавого. Сегодня американское противоборство с терроризмом в Афганистане носит, по моему мнению, второстепенный характер. Главное здесь в другом - в откровенной демонстрации американской военной мощи. Полагаю, и цели в операции ставились весьма глубже, чем борьба с терроризмом в его классическом воплощении. Иными словами, контртеррористическую операцию в Афганистане можно здесь рассматривать не только как цель сокрушения "Талибана", но средство по достижению американского гегемонизма в этом районе земного шара. Это, к слову говоря, особо и не скрывается США и прописано самими американцами в стратегии национальной безопасности.

Вместе с тем политическую поддержку Россией операции по разгрому отрядов террористов в Афганистане следует считать делом правильным, поскольку они потенциально угрожали южным рубежам нашего государства и безопасности наших партнеров в Центрально-Азиатском регионе. Подчеркну, что Россия и до операции США поддерживала Северный альянс в его борьбе с экстремистами в то время, как американцы его, по сути, не признавали. Тем не менее США умело использовали достигнутые нами результаты и многие свои проблемы решили руками формирований Северного альянса. В этом вопросе они нас откровенно переиграли. Что касается нашей операции в Чечне, то здесь во многом Западом по-прежнему продолжают применяться двойные стандарты.