Иван Сас -Бытует мнение, что агросектор - это самая уязвимая отрасль, которая может сильнее других пострадать от присоединения России к ВТО. Разделяете ли вы это мнение?
- Думаю, есть и другие, не менее уязвимые отрасли, однако то, что наше сельское хозяйство с вступлением в ВТО попадет в непростую ситуацию, это однозначно. Что такое участие в ВТО? Это следование определенному своду правил международной торговли, в рамках которого страна-участник выстраивает свою экспортно-импортную политику. С этих позиций и взглянем на возможности отечественного агросектора. Если оценивать экспортную составляющую, то с присоединением России к ВТО, думаю, экспортного бума у нас ожидать не следует. Если какие-то дополнительные возможности и приоткроются, то не для самого сельского хозяйства, а для перерабатывающей отрасли, которая за последние 2-3 года несколько продвинулась вперед.
Остается импортная составляющая. Она тоже ничего хорошего не сулит отечественному производителю. Мы уже знаем, что такое активная экспансия импортных сельхозпродуктов на российский рынок и как она отражается на состоянии отечественного АПК. Значит, нужно думать о мерах защиты. Я не противник вступления в ВТО, убежден, что баланс плюсов и минусов будет положительным для экономики России, но что касается агросектора, то здесь баланс интересов нужно выстраивать очень осторожно.
- Как это сделать?
- Так как сделали в развитых западных странах. Каждая из них имеет так называемый порог максимального допуска импортной продукции на национальные рынки. В среднем он составляет около 20% общего объема, если не брать во внимание специфические виды товара, где этот порог может быть значительно ниже или выше. Как только волна импорта превышает эту "ватерлинию", включаются в действие защитные механизмы.
- Что мешает нам поступить точно так же?
- Вы знаете, я сочувствую руководителю нашей делегации, которая ведет переговоры с ВТО, заместителю министра экономического развития и торговли Максиму Медведкову. Как можно отстаивать интересы российского сельхозпроизводителя, если до сих пор наше правительство так и не обозначило четкие параметры по допуску импорта на отечественный рынок сельхозпродукции и продуктов ее переработки. Наши партнеры по ВТО говорят: открытые рынки - это хорошо, честная конкуренция будет на пользу российским аграриям. Но честная конкуренция подразумевает, пользуясь спортивной терминологией, равные весовые категории конкурентов. Чем закончится схватка за рынок между западными тяжеловесами с вековым опытом и нашими, не в обиду будет сказано, еще только поднимающимися с колен сельхозпроизводителями, предсказать нетрудно. Поэтому в переговорном процессе нужно очень жестко отстаивать право на защиту отечественного агрария.
- Нас убеждают в том, что сама система ВТО даст ему столь эффективные средства защиты, о которых он даже не мечтал. Скажем, в случае каких-либо дискриминационных действий на зарубежном рынке российский экспортер зерна может воспользоваться отлаженной системой решения подобных споров и таким образом восстановить свои права.
- Поверьте на слово, что какому-то хозяйству из Рязанской области будет проще распрощаться со своим товаром, чем командировать за рубеж своих представителей, нанимать адвокатов и обивать пороги международных судов. Эта система выгодна лишь для крупных торговых акул, у которых уже налажена четкая система реагирования на подобные ситуации. Если наше правительство не определится по специальным защитным мерам, право на принятие которых необходимо сохранить за собой в области сельского хозяйства и сельхозпереработки, агросектор, как это уже случалось, может стать разменной монетой в торге за интересы других отраслей. Вспомните хотя бы переговоры с Украиной по поводу задолженностей за газ. Тогда Киев сказал: хорошо, мы выплачиваем все долги за газ, но за это позвольте нам без пошлин торговать продукцией определенного вида. Почти полностью это была продукция аграрного происхождения. И Россия шла на уступки, потому что газовое лобби сегодня гораздо сильнее аграрного.
- Вы сказали, что нужна жесткая переговорная позиция. Какие, говоря образно, бастионы нельзя сдавать при любых обстоятельствах? Какие условия имеют стратегическое значение для развития и усиления конкурентоспособности отечественного агросектора? Чему учит нас в этом плане опыт независимых государств бывшего СССР, уже вступивших в ВТО?
- Нам ни в коем случае нельзя идти по пути таких стран, как скажем, Монголия, Грузия, Молдова, которые приняли максимально либерализованный набор условий ВТО, делающий очень уязвимыми продовольственные рынки этих стран. Но есть примеры, достойные подражания, - это Литва и Латвия. Во-первых, они настояли на предоставлении им более длительного переходного периода. ВТО обычно ограничивает его сроком в 5-6 лет. Но Латвия и Литва добились увеличения переходного периода до 9 и 8 лет соответственно. Во-вторых, они получили более комфортные условия по тарифным ставкам, которые для отдельных видов товаров составляют от 10 до 50%, при средних показателях для других стран 10-35%.
- Это полностью заслуга переговорных делегаций этих стран?
- Я полагаю, что тут решающую роль сыграл политический фактор. Но факт остается фактом - можно пойти по пути наименьшего сопротивления, получить условия, на которые после будут жаловаться наши внуки и правнуки, а можно отстаивать каждый пункт, убеждать, доказывать. Если делать это аргументированно, можно добиться того, что будет выгодно нашему агросектору. Не обойтись нам и без применения специальных защитных мер по отдельным товарам агросектора. В странах Евросоюза, например, при возникновении серьезных угроз включается механизм взимания пошлин, которые достигают порой 700-800% стоимости товара. Применение специальных защитных мер не противоречат нормам ВТО. Международным торговым акулам выгодно, когда страна отказывается от таких мер. Но столь щедрых подарков нам делать не следует.
- Некоторые эксперты ругают Максима Медведкова как руководителя российской делегации за то, что его команда "зациклилась" на сумме господдержки агросектора в 16 миллиардов долларов. Дескать, это завышенная цифра, она многократно перекрывает все бюджетные вливания в агросектор, и можно спокойно идти на компромисс ради прогресса в переговорах.
- Россия настаивает на том, чтобы максимальный уровень агрегированных мер (совокупных дотаций) сельскому хозяйству на момент вступления составлял 16,2 миллиарда долларов с последующим сокращением его в течение 6 лет до 12,9 миллиарда, а ограничение экспортных субсидий соответственно ограничить коридором в 626-454 миллиона долларов. Если примерять эти суммы к реалиям сегодняшнего дня, то они чрезмерно велики. По правилам ВТО расчет разрешенного уровня госдотаций ведется по факту за три последних года. У нас этот уровень был едва ли не самым худшим - правительство выделяло буквально крохи. И нельзя закладывать этот мизер как базу на завтрашний день. Здесь справедливо будет ориентироваться на развитые западные страны. Так, прямая господдержка агросектора в странах ЕС в 2000 году составила 37,5 миллиарда долларов. Иначе никакой честной конкуренции не будет. Думаю, это верная позиция.
- Если вопрос о присоединении к ВТО - дело лишь времени, что, на ваш взгляд, необходимо срочно предпринять, чтобы вхождение российского агросектора в новые условия было менее болезненным?
- Нужно срочно создавать систему мониторинга и оперативного реагирования на конкретные ситуации, возникающие в агросекторе и требующие оперативного вмешательства. Как мне представляется, это должна быть цепочка, которая соединит сельхозпроизводителя с госструктурами, полномочными принимать соответствующие решения как законодательного, так и организационного характера. В нее обязательно надо включить отраслевые союзы и ассоциации, которые должны готовить предложения по "расшивке" узких мест, решению назревающих проблем. К сожалению, сегодня некоторые из этих общественных объединений заняты обслуживанием интересов не столько агросектора, сколько политических амбиций собственных лидеров. Сейчас в России, чтобы добиться, скажем, применения мер спецзащиты от демпинга других стран в интересах поддержки своего сельхозпроизводителя, требуются месяцы, а то и годы. Применяемая на Западе модель позволяет включать законодательные механизмы в течение месяца. Там в соответствующих министерствах и ведомствах защитой национального продовольственного рынка занимаются специальные подразделения со штатом в сотни человек. Они ежемесячно получают информацию о состоянии отрасли, мы - раз в год. В Минэкономразвития на этом направлении работают в лучшем случае 10-12 человек. Если новая система будет отлажена к моменту вступления России в ВТО, вхождение агросектора в новые условия будет "мягким" и потому более эффективным.
