Новая расстановка приоритетов

ХОТЯ прошло уже немало времени после совершения террористических атак на Нью-Йорк и Вашингтон, американцы все еще продолжают испытывать чувство такой сильной тревоги, какой не испытывали со времен самых мрачных моментов холодной войны - таких, как Кубинский ракетный кризис или блокада Берлина. Американская экономика уже почти наверняка перешла из состояния некоторого экономического спада в состояние полномасштабной рецессии. Американцы сейчас задумались о разумности своего одностороннего подхода во внешней политике.

Помимо этих изменений есть еще два других, которые могут оказаться такими же сильными по своим последствиям. Сейчас Америка в большей степени чувствует себя сообществом и ощущает более сильное чувство социальной сплоченности, чем было все эти годы, даже десятилетия. На подходе также сильно запоздалый пересмотр роли правительства. Растет ощущение того, что мы могли сбиться с пути, придавая слишком большое значение собственной материальной выгоде и явно недостаточное общим интересам.

Если оглянуться назад, то кое-что из того, что делали администрации Буша и Клинтона в подражание рыночным фундаменталистам во всем мире (правда, их заносило еще дальше), кажется совершенно абсурдным. Не было никакого смысла в "приватизации" такой жизненно важной сферы общественных интересов, как безопасность аэропортов. Низкие зарплаты, которые платили охранникам частных служб безопасности аэропортов, привели к высокой текучести кадров.

У министра финансов в администрации Буша Пола О"Нейла не было никаких оснований в пренебрежительной манере отказываться от заключенного в рамках Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (OECD) соглашения по борьбе с отмыванием денег. И что бы ни говорил мистер О"Нейл, настоящие причины его отказа были ясны - защита финансовых интересов. Возникновение офшорных банковских центров не было случайностью. Они существуют, поскольку Уолл-стрит и другие финансовые центры по всему миру хотели иметь "закрытые гавани", где можно было бы укрыться от законов и налогов. В данном случае налицо было лицемерие обеих партий: в то время как Америка призывала к прозрачности рынков развивающихся стран в ответ на восточноазиатский кризис, Ларри Саммерс (последний министр финансов президента Клинтона) и мистер О"Нейл объединили свои усилия для защиты офшорных банковских центров и фондов хеджирования.

Такое же беспокойство вызывают и другие секретные действия или действия, которые публично практически не обсуждались. В 1997 году в Америке была приватизирована корпорация по обогащению (USEC). Лишь немногим известно, что скрывается за этим невинным названием. Корпорация USEC занимается обогащением урана с целью создания главных компонентов атомных бомб и топлива для атомных электростанций. Она также отвечает за вывоз из России ядерных материалов от старых советских боеголовок и за переработку этих материалов в слабообогащенный уран.

Однако после приватизации у корпорации USEC появились все условия, позволяющие ей не пускать ядерные материалы на американский рынок, так как появление аналогичных российских материалов снизило бы цены на них и уменьшило бы ее доходы. Как председатель Совета экономических консультантов я понимал, что хранение этих материалов в России представляет огромную опасность и что именно это, возможно, является наиболее серьезной угрозой нераспространению ядерных вооружений. Это касалось не только национальных интересов США, но и интересов всего мира. Но искушение частных фирм поставить свои доходы над всеобщими интересами практически непреодолимо.

Приватизировать корпорацию USEC и таким образом искушать ее управляющих не имело никакого смысла. Мои опасения подтвердились, и это произошло быстрее и значительно хуже, чем я когда-либо предполагал. Мы обнаружили секретное соглашение между корпорацией USEC и Минатомом России (министерство, отвечающее за ядерные материалы), согласно которому в ответ на предложение российской стороны послать на хранение в США большее количество своих ядерных материалов USEC ответила: "Спасибо, не надо", а затем заплатила 50 млн. долларов в качестве взятки за то, чтобы русские не заявляли во всеуслышанье о своем предложении.

Корпорация USEC неоднократно пыталась выкачать деньги из американских налогоплательщиков, заявляя, что она не будет доставлять российские материалы в Америку, если ей не будут выделены дополнительные средства. Как может американское правительство продолжать эту приватизацию, которая даже на первый взгляд выглядит так нелепо? Хотя идеология приватизации и сыграла в этом свою роль, но не меньшую роль сыграли также и финансовые интересы: жесткое управление приватизацией со стороны Уолл-стрита сильно лоббировалось и принесло огромные доходы.

В очередной раз Министерство финансов Америки (мистер Саммерс, а также Роберт Рубин) поставило интересы Уолл-стрита выше национальных. Жажда лишнего миллиарда долларов бюджетного дохода за один год - даже если доходы в последующие годы снизятся - скрепила эту сделку. Чем закончится этот печальный эпизод - об этом еще будет отдельный разговор. У конгресса были все основания для беспокойства, когда он передавал корпорации, имеющей слабое финансовое положение и нуждающейся в аттестации Министерства финансов, контроль над производством, связанным с ядерным оружием. И сейчас неясно, сможет ли корпорация USEC соответствовать этим условиям (если только Министерство финансов США не закроет на это глаза). В конгрессе нарастает беспокойство, и выдвигаются предложения о необходимости снова провести национализацию этой корпорации.

Теперь уже ясно, что это решение американского правительства оказало воздействие не только на Уолл-стрит и не только на Америку - оно повлияло на ситуацию во всем мире. Когда Америка допускает ошибки, как это было с ее позицией в отношении отмывания денег и передачи в частные руки ответственности за использование ядерного топлива из боеголовок в мирных целях, она подвергает опасности весь мир. Америка провозгласила наступление глобализации. Вместе с тем она должна осознать, что с глобализацией приходит взаимозависимость, а в условиях взаимозависимости появляется необходимость в совместном принятии решений во всех областях, которые оказывают воздействие на всех нас.