"Мы сделаем вас счастливыми"

-ГОСПОЖА Кемпер, кто больше заинтересован в ратификации Россией договора Энергетической хартии, покупатели или экспортеры энергоресурсов?

- Я считаю, что хартия обеспечивает баланс интересов и производителей, и потребителей. Она объединяет всю Европу и все государства СНГ. Из 51 страны-участницы 45 уже завершили процесс ратификации договора. Из стран СНГ только Россия и Белоруссия не ратифицировали договор. Но позиция России как крупного экспортера для нас очень важна.

- Вы вели переговоры с представителями российского правительства, депутатами Госдумы, бизнесменами. Кто вас поддерживает в Москве?

- Ратификацию договора поддерживает правительство, в частности, МИД и Минэкономразвития, то есть главные ведомства, курирующие отношения России с хартией, а также Министерство энергетики. Правда, есть нюанс в позиции Минатома, который считает, что этот договор не решает вопросов ядерной торговли.

- Кто из бизнесменов выступает за ратификацию договора?

- В первую очередь РАО "ЕЭС России" - это один из главных сторонников. В целом этот процесс поддерживает и нефтяная промышленность, главным образом "Транснефть". Пожалуй, сегодня наш главный критик в российском бизнесе - это "Газпром".

- Вы встречались и с главой "Газпрома" Алексеем Миллером, и с членом правления, курирующим экспортную политику, Юрием Комаровым. Вам удалось сблизить позиции?

- Меня внимательно выслушали в "Газпроме". Но, по нашему мнению, их доводы базируются на неправильном понимании договора. Например, господин Комаров утверждает, что ратификация не отвечает интересам государства, поскольку оно должно будет открыть свою трубопроводную систему третьим сторонам. Но в договоре есть четкое положение, по которому доступ к трубе открывается только при наличии свободных мощностей.

- Если у "Газпрома" все-таки есть свободные мощности, кому он обязан их предоставить?

- В конечном итоге всем заинтересованным сторонам. Почему-то у "Итеры" никогда не возникает вопроса о свободных объемах. Я согласна, что раз "Газпром" вложил в эту систему свои деньги, его интересы необходимо учитывать. Но речь не идет о том, чтобы лишить оператора его прав.

Доступ третьих сторон будет осуществляться на основе транзитных тарифов. Они в несколько раз выше внутрироссийских. Договор предполагает выравнивание внешних тарифов, которые распространяются на экспорт или импорт, для всех стран. Повышать внутренние цены России не придется. Поэтому прогнозы господина Комарова о том, что ратификация договора будет стоить России 20% дохода федерального бюджета, не соответствуют действительности.

- Алексей Миллер с вашими доводами согласился?

- Он сказал, что эксперты "Газпрома" читают договор по-другому. Поэтому я предложила обсудить этот вопрос на экспертном уровне. Я прекрасно понимаю, что "Газпром" имеет большой вес в политических кругах и без его одобрения Россия вряд ли ратифицирует договор.

- Вопрос о ратификации до сих пор не обсуждался на уровне экспертов?

- Такие контакты были, но мы готовы разъяснить нашу позицию еще раз. Мы уверены, что ратификация договора не только не повредит "Газпрому", но и принесет ему пользу.

- В чем вы видите интересы "Газпрома"?

- Я хотела бы все-таки подойти к этому вопросу более глобально и сказать, что ратификация договора отвечает интересам России.

- "Газпром" наполняет до четверти российского бюджета, так что интересы во многом совпадают...

- Говоря об интересах государства, я хочу сослаться на стратегию внешней политики России. В ней есть несколько приоритетов. Во-первых, привлечение иностранных инвестиций в Россию. Во-вторых, создание надлежащей правовой основы для международного сотрудничества. В-третьих, полноценное участие в тех международных организациях, где интересы России могут быть защищены. И с нашей точки зрения, ратификация договора полностью отвечает этим задачам.

- Эти задачи могут решаться по-разному. По вашим словам, договор не противоречит интересам "Газпрома", но в чем же все-таки заключается польза для компании?

- Господин Комаров все время говорит об ущемлении интересов России, а не "Газпрома". Я понимаю озабоченность компании, связанную с возможным сокращением доли долгосрочных контрактов на рынке. Но я объяснила господину Миллеру, что договор никак не затрагивает долгосрочные контракты.

- Европа открывает свои трубопроводы вне зависимости от того, кому они принадлежат. Хартия также способствует появлению на рынке свободных объемов газа. Не ставит ли это под вопрос систему долгосрочных контрактов?

- Еще раз повторю, что я не услышала ни одного убедительного довода о том, что договор вредит интересам "Газпрома". Долгосрочные контракты остаются в силе - они действуют по принципу "бери или плати".

- Но в перспективе их доля будет сокращаться. Кредиты для строительства новых трубопроводов можно привлечь только под крупную прибыль, которую дают долгосрочные контракты. На ваш взгляд, газотранспортная система уже достаточно совершенна?

- В общем, конечно, дополнительные мощности нужны. Сейчас мы изучаем газовый рынок. Но договор позволяет привлечь инвестиции и повысить добычу внутри России. По данным Минэнерго, до 2005 года "Газпрому" понадобится 9,5 миллиарда долларов, а в последующие 5 лет еще более 12, чтобы поддержать добычу на сегодняшнем уровне.

- Российские компании получают кредиты в 2-3 раза дороже, чем западные. А чем дешевле обходится добыча, тем больше места в трубе можно занять. Как это соотносится с интересами России?

- Я не хочу сказать, что на следующий день после подписания договора западные банки сократят кредитные ставки для российских компаний. Чем больше риск на рынке, тем выше ставка. Энергетическая хартия не занимается финансированием проектов. Но ратификация договора может стать своеобразным сигналом к тому, что риски снижаются. Международное сообщество ждет от России сигнала о готовности создать режим инвестиционной привлекательности.

- То есть хартия предлагает обеспечить равный доступ к трубе при неравном доступе к инвестициям?

- Но это очень ограниченное видение Энергетической хартии. Например, ратификация договора будет способствовать вступлению России в ВТО. Президент Владимир Путин заявил, что это один из главных приоритетов государства. Договор распространяет на Россию все права ВТО в отношении энергетики. Я не согласна с господином Комаровым, который считает, что это совсем разные процессы и что договор - это специальный инструмент для получения доступа к российским ресурсам. Это несправедливая оценка. Я еще раз повторяю, что членство в хартии - очень полезная промежуточная стадия для России. Кстати, в перспективе в договоре появятся инструменты для защиты от незаконного отбора газа.

- Пока таких механизмов нет?

- Мы готовим проект протокола о транзите, в котором несанкционированный отбор газа абсолютно исключается. Подписывающие договор суверенные государства берут на себя ответственность за нарушение обязательств. Но у нас, конечно, нет вооруженных сил, чтобы заставить, например, Украину отказаться от практики несанкционированного отбора.