Юрий Александров CЕГОДНЯ, когда в нефтяной отрасли завершен первичный раздел собственности и развернулась острая борьба за ее передел, идет погоня за деньгами, поток которых вот уже два года водопадом низвергается на российских нефтяников и их коллег по всему миру. За одно лишь первое полугодие нынешнего года экспорт российской нефти в дальнее зарубежье увеличился на 7%, достигнув 67 млн. тонн, в ближнее - в 2,6 раза (4,3 млн. т). Компании борются также за право лучшего доступа к источникам нефтяных доходов и их сохранение. Отношения между собой выясняют: правительство с нефтяными компаниями; те, кто добывает сырую нефть, - с транспортирующей ее по магистральным трубопроводам государственной компанией "Транснефть"; крупные корпорации - с небольшими участниками рынка.
Главные темы в непрекращающейся "нефтяной" дискуссии в последнее время - это налогообложение нефтяной отрасли, экспортные пошлины, квоты и правила допуска нефтяников к магистральным трубопроводам, особенно к экспортным.
МОНОПОЛИЯ ИЛИ КОНКУРЕНЦИЯ?
Экспортировать нефть хотят все. Крупные компании, мелкие, производители и посредники. На этом участке фронта "нефтяной войны" правительство выступает, с одной стороны, оппонентом нефтяников, а с другой - арбитром между ними самими, пытаясь одновременно использовать эту карту в своей собственной игре. Проблема "трубы" имеет два аспекта. Во-первых, желание и правительства, и нефтяных компаний так или иначе упорядочить процедуру использования экспортерами магистральных трубопроводов, находящихся в распоряжении компании "Транснефть", включая и вопрос о порядке доступа к ним для небольших добывающих предприятий. Во-вторых, принципиальный выбор между государственной монополией на прокачку нефти по магистральным трубопроводам и конкуренцией.
Монополия или конкуренция? Речь идет не только о конъюнктурных интересах частных или государственных структур, но и о таких фундаментальных проблемах, как регулирование экспорта энергоносителей в условиях, когда еще не вполне сложился их внутренний рынок, внешнеэкономическая стратегия нации, место государства и частного бизнеса в формирующейся российской рыночной экономике.
Потерпев неудачу в попытке получить существенную долю в уставном капитале компании "Балтийские нефтяные магистрали", которая была создана для строительства силами "Транснефти" Балтийской трубопроводной системы (БТС) и целиком контролируется государством, частные нефтяные компании начали подступаться к освобождению от государственного контроля с другой стороны. Прецедент был создан компанией "ЛУКОЙЛ", которая построила свой собственный терминал в Варандейской бухте Печорского моря для экспорта нефти из северной части Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции. Там, где компания "Транснефть" воплощала в себе одновременно и монополию на магистральные нефтепроводы государства как собственника, и естественную монополию, появились первичные условия для возникновения конкуренции не между различными способами доставки нефти в пункты вывоза, а между магистральными нефтепроводами - государственным и частным. Одновременно это также попытка поставить под сомнение целесообразность и саму возможность сохранения монополии государства не только на экспортную прокачку нефти, но и на квотирование ее объема. И, как следствие, право правительства облагать нефтяные компании специальным инвестиционным тарифом для развития системы магистральных нефтепроводов.
Представители частных нефтяных компаний в принципе могут оспаривать доводы в пользу целесообразности строительства нефтепроводов стратегического значения силами "Транснефти" и ее подрядных организаций. Но есть и соображения противоположного характера. Во-первых, российские нефтяные компании имеют сравнительно невысокую капитализацию. Например, "ЛУКОЙЛ" - пионер альтернативного государственному трубопроводного строительства, по одной из последних классификаций (с капитализацией в 6,9 млрд. долл.), находится на 231-м месте среди 500 крупнейших компаний Европы. В то же время строительство трубопроводов компании приходится финансировать в основном из собственной прибыли. Поэтому крупных успехов на всех актуальных направлениях, включая и развитие транспортной инфраструктуры, ожидать трудно.
Не так давно был обнародован еще один альтернативный проект - "Ненецкий трубопроводный консорциум" (НТК). Правда, пока это только идея - нет ни акционеров, ни технико-экономического обоснования. Но если трубопровод (выход в Баренцево море, проектная пропускная способность 10 млн. т нефти в год в 2005 г. и 30 млн. т в 2010 г.) будет построен, новый консорциум окажется еще одним претендентом на прокачку нефти Тимано-Печорского региона. К этим двум примерам можно добавить и другие. В том числе усилия крупных частных нефтяных компаний, извлекающих попутный газ, нарушить экспортную монополию "Газпрома". Поиски альтернативных магистральным трубопроводам путей вывоза нефти.
Существует и проблема несанкционированного экспорта сырой нефти, транспортируемой к удобным для этого пунктам под видом поставок на российские НПЗ - по внутренним тарифам, которые существенно ниже экспортных. Масштабы вывоза в прошлом году оцениваются экспертами в 7-8 млн. т.
За таким развитием событий кроется чрезвычайно серьезная и сложная проблема: что лучше - сохранение естественной монополии или переход к конкуренции. Ведь монополия признается естественной только при условии, что отсутствие конкуренции в этой сфере хозяйственной деятельности приносит выигрыш по сравнению с конкуренцией именно по критериям рыночной экономики. Есть и еще как минимум два аспекта проблемы. Стратегический - геоэкономические интересы российских экспортеров всех вместе и геополитические интересы государства. А кроме того, специфика формирования рыночной экономики в нашей стране - процесса, который еще отнюдь не завершился. В самой нефтяной отрасли объем поставок на российский рынок определяется не только платежеспособным спросом, но и правительственными балансовыми заданиями на основе внутренних потребностей. Возможность достижения равновесия внутренних цен с мировыми рассматривается правительством как поэтапный процесс в перспективе до 2020 года.
"Стихийная приватизация" трубопроводной системы пока не соответствует реальному состоянию ни российской экономики, ни государства. Подобные механизмы далеко не всегда работают на интеграцию экономического и политического пространства страны. Одна из ярких иллюстраций - острые проблемы энергоснабжения при высоком уровне общей обеспеченности страны энергоносителями и энергетическими мощностями. При таких ограничителях масштабная приватизация магистральных нефтяных и газовых трубопроводов, железных дорог может оказаться опасной. А в конкретном случае с нефтью еще больше усложнит проблему стыковки увеличения экспортного потенциала с обеспечением внутренних потребностей страны. По крайней мере с этой точки зрения прав глава "Транснефти" Семен Вайншток, утверждая: что хорошо для его компании - хорошо для государства. Вопрос, однако, в том, "что такое хорошо" с точки зрения государства.
ПОШЛИНА ПО ФАКТУ
В острой полемике продолжается обсуждение решений и инициатив последнего времени - введение объединенного сырьевого налога вместо трех (роялти, на воспроизводство минерально-сырьевой базы и акцизов), "справочных" цен для налогообложения доходов в нефтяной отрасли и новой методики установления пошлин на экспорт нефти. В первом случае внесенный правительством законопроект, несмотря на аргументы диаметрально противоположного характера, был принят Госдумой. Вторая идея - необходимость разработки методики справочных цен для уточнения налогооблагаемой базы у нефтяников, вызвала бурные возражения.
Авторы документа - представители Минфина - не без оснований говорят о непреодолимых затруднениях в выяснении реального экономического состояния предприятий отрасли. Нормально рассчитать налоги при условиях, когда внутри вертикально интегрированных крупных нефтяных компаний используются трансфертные цены, практически невозможно. Ведь в продажу поступает лишь 5-7% сырой нефти, предназначенной для потребления внутри страны, а остальное идет на НПЗ, включенные в структуру ВИНК. Кроме того, широко распространен бартер, а также сильны подозрения насчет занижения экспортных цен и манипуляций финансовой статистикой.
Предложение Минфина сразу же вызвало опасения, что пересмотр налоговой базы в сторону расширения приведет к существенному повышению цен на нефтепродукты. Спор только о том, на сколько. А это зависит от того, какая методика определения цен будет выбрана. Если взять за основу экспортные цены на сырую нефть, резкий взлет внутренних цен неизбежен. Если исходить из цен реализации нефтепродуктов внутри страны (вариант, предусмотренный правительственной стратегией в отношении ТЭК на перспективу до 2020 г.), придется пересчитывать показатели издержек и рентабельности вниз по технологической цепи внутри ВИНК, и результат будет схожим. Ориентируясь на издержки производства (еще один вариант), придется вернуться к механизмам ценообразования, напоминающим советские. Так что одинаково удовлетворяющего все стороны - нефтяников, государство и потребителей - решения проблемы пока не видно.
Но нагляднее всего метод проб и ошибок демонстрируется правительством в регулировании пошлин на экспорт нефти. В марте 2000 года была установлена шкала экспортных пошлин в зависимости от динамики мировых цен на российскую нефть, но без четких гарантий ее неизменности. Поэтому когда выяснилось, что шкала не вполне отражает реальный рост цен, пошлина была произвольно установлена в размере 48 евро за тонну. Это было время самых больших волнений по поводу кризиса в связи с приближающимся пиком выплаты внешних долгов и выбывания основных производственных фондов. Заметное снижение цен на нефть в начале нынешнего года вынудило правительство уменьшить экспортную пошлину в марте до 22 евро, затем вслед за очередным изменением конъюнктуры поднять в июне до 30,5 евро. С сентября она должна быть снова снижена - до 23,4 евро. Но теперь ее можно менять только в рамках четких границ по плавной шкале, имеющей силу закона, на основе мониторинга Минэкономразвития цен на смесь Urals на рынках Средиземноморья и Роттердама.
Таким образом, достигнут существенный компромисс между интересами государственного бюджета и экспортеров нефти. Но на принципиальном уровне проблема взаимоотношений между нефтяными компаниями и государством остается еще не решенной. Внося огромный вклад в федеральный бюджет, нефтяники не без оснований претендуют также на роль лидера российской экономики. И все же в этом вопросе нет достаточной ясности. Как и в том, достаточен ли этот вклад.
В каких пределах нефтяные компании в целом способны стать локомотивами роста, которые энергично потянут в гору другие отрасли промышленности и всю российскую экономику, пока не очень понятно. Ахиллесова пята всего российского ТЭК сейчас в том, что он ограничен в своих возможностях низкой платежеспособностью российских потребителей его продукции и навязанной ему ролью амортизатора экономических и социальных противоречий внутри страны. Оттого его потенциал лидера развития рыночной экономики ограничен. Ведь взаимоотношения между государством и ТЭК, включая и нефтяников, будут еще довольно долго строиться на основе поиска взаимных компромиссов.
