Реки против энергомонополии

CОВЕРШЕННО очевидно, что оптимальная реформа РАО "ЕЭС России" - в его национализации и, в дальнейшем, управлении соответствующим государственным ведомством. Напомню, что всего лишь 10 пет назад Министерство энергетики и электрификации СССР находило средства для инвестиций в строительство и реконструкцию энергообъектов, мощность и выработка электростанций из года в год росли, о срывах поставок топлива на электростанции и тем более о "веерных" отключениях потребителей никто не мог бы даже и помыслить, а тарифы были более чем не обременительны. В таком случае энергетикой можно было бы управлять не мифическими "механизмами рынка", а практикующимися в мире уже не одно десятилетие инженерными методами оптимального управления.

Однако СМИ пока не сообщали о предложениях в качестве альтернативы реформе "по Чубайсу" национализировать РАО "ЕЭС" (с такими предложениями должны были бы выступить экономисты и политики левой ориентации, и удивительно, что они этого не делают).

КОНКУРЕНЦИЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ

Предложения "Росэнергоатома" и Минатома РФ по образованию Единой генерирующей компании (ЕГК) в атомной энергетике, будучи осуществлены, стали бы первым шагом к реальной конкуренции производителей электроэнергии.

Важность этих предложений еще и в том, что производители объединяются по физико-технологическому признаку: дальнейшая реструктуризация производства электроэнергии смогла бы объединить в другую генерирующую компанию гидроэлектростанции, в третью - электростанции, работающие на угле, в четвертую - на газе, и т.д. И именно конкуренция генерирующих компаний с разными технологиями и видами топлива сможет их вынудить к совершенствованию технологического процесса и снижению эксплуатационных издержек, а не к согласованному взвинчиванию тарифов, как это было в августе истекшего года в Калифорнии - образце реформы "по Чубайсу". Оставив, однако, в покое тепловую энергетику, ограничимся лишь предложением образовать на основе действующих гидроэлектростанций Единую генерирующую компанию (ЕГК) в гидроэнергетике.

Как и в случае с ЕГК в атомной энергетике, никакой монополии у этой компании не будет: согласно Закону РФ "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" (ст. 4) "не может быть признано доминирующим положение хозяйствующего субъекта, доля которого на рынке определенного товара не превышает 35%", а доля ГЭС в выработке электроэнергии в РФ составляет лишь 20%.

ПРАВО НА ВОДЯНУЮ СИЛУ

По отношению к гидроэлектростанциям у нас бытует дикое мнение: кто ее приватизировал, тот и вправе получать доход от сбыта электроэнергии.

Но едва ли кто будет оспаривать простой тезис, что энергоноситель, энергию которого кто-то использует в своих целях, должен быть объектом его собственности. Так, чтобы поехать на автомобиле, я должен сначала стать собственником известного количества бензина. А чье "топливо" "сжигает" ГЭС? Поскольку в соответствии со ст. 35 "Водного кодекса РФ" реки РФ являются государственной собственностью, постольку и "сжигаемый" на российских ГЭС "белый уголь" - государственный.

Отметим, что присвоение принадлежащей государству водной энергии оборачивается для акционеров РАО "ЕЭС" нарастающими сверхприбылями: себестоимость производства электроэнергии на ГЭС была в конце 80-х гг. в среднем в 8 раз ниже, чем на ТЭС, а в настоящее время в 13-15 раз.

Для комплексного управления водными ресурсами и дальнейшего развития гидроэнергетики как составной части будущей Единой водохозяйственной системы, следует образовать специальное ведомство: Министерство водных ресурсов, в состав которого вошли бы действующие ГЭС, нынешние бассейновые структуры Минтранса и Минприроды, а также все остальные принадлежащие ныне разным владельцам пруды и водохранилища на реках с их подпорными сооружениями.

В результате все гидротехнические сооружения на всех реках РФ получат одного, и притом ответственного, владельца, и появится возможность проведения единой водохозяйственной политики.

Какими должны быть эти проекты? Существует концепция, увязывающая разнородные водные проблемы в одно целое. Она предполагает постепенную реконструкцию рек России в сеть шлюзованных глубоководных путей (каскадов, подпертых плотинами бьефов), объединенную межбассейновыми искусственными водными путями, причем гидроэнергетический потенциал рек должен быть использован гидроэлектростанциями при ступенях каскадов. За всем этим закрепился термин "Транспортно-энергетическая водная сеть). (ТЭВС) России". Действующей частью ТЭВС является Единая глубоководная система европейской части РФ с ее водохранилищами, гидроэлектростанциями, межбассейновыми соединениями (Канал им. Москвы, Волго-Дон, Волго-Балт, Беломоро-Балтийский канал).

"БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ"

Напомню, что до 1931 года все реки Российского государства находились в ведении одного Министерства (с 1917 года - Народного комиссариата) путей сообщения (между прочим, первое название ведомства с его основания в 1798 году - "Департамент водяных коммуникаций").

Выдвигая в 1909-1917 годах планы шлюзования рек с использованием их водной энергии, МПС предполагало достижение для государства и населения одновременно многих полезных эффектов. Так, шлюзование Волховских порогов позволило бы увеличить размеры и осадку грузовых судов, снижая этим энергоемкость и себестоимость водной перевозки, что повлекло бы за собою и снижение рыночных цен на привозные товары.

С разделением НКПС в 1931 году водные проекты выдвигали и осуществляли народные комиссариаты тяжелой промышленности, водного транспорта, внутренних дел, землеустройства и земледелия (позднее - Минводхоз). Госплан с его экспертными органами и правительство пытались координировать водную политику, и осуществленным в 30-50-х годах гидротехническим проектам все-таки свойственна транспортно-энергетическая и водохозяйственная комплексность.

Но уже в начале 60-х годов межведомственные перегородки стали непроницаемыми. Невозможность судоходства по осуществленным для переброски стока гидротехническим системам (Иртыш-Караганда, Днепр-Донбасс и др.), или по разорванной плотинами гидроэлектростанций Ангаре (всегда бывшей для Сибири исключительно важным путем сообщения), или же отсутствие гидроэлектростанций при сотнях плотин для водоснабжения, судоходства, орошения земель - все это объясняется тем, что частные водные проблемы решались без единой государственной водной политики, осуществляемой единым ведомством и на средства, даваемые самой водой - гидроэнергетикой.

ВОДА И ВЛАСТЬ

По оценке Лондонского института стратегических исследований, в XXI веке главной причиной конфликтов и войн будет борьба за водные ресурсы. Эксперты предупреждают, что становящаяся "международным товаром" вода будет в XXI в. тем же, чем в XX в. была нефть, а в недалеком будущем цена литра воды превысит цену литра бензина.

Однако создается впечатление, что наши политики просто не знают, что Россия очень богата водными ресурсами. И что последним свойственна территориальная и сезонная неравномерность, предопределяющая необходимость их перераспределения во времени и по территории. И что хотя от воплей "общественности" строительство сооружений для переброски стока северных рек в Волгу и Оби в Среднюю Азию прекращено, сами водные проблемы (имеющие в действительности характер не водохозяйственный, а геостратегический) не исчезли, и их надо решать. И что водными ресурсами нужно управлять - с помощью водохранилищ и гидротехнических сооружений.

Реконструируя реки в каскады водохранилищ для управления водными ресурсами и развития системы водных путей, государство вправе использовать водную энергию рек. А ее в нашей стране столько, что топливо для получения электроэнергии и тепла можно вообще не добывать, не возить и не сжигать: технический гидроэнергетический потенциал рек РФ составляет 1670 млрд. кВт.ч в год - столько энергии мы реально могли бы получать с помощью гидроэлектростанций. Но наличные гидроэлектростанции утилизируют лишь 167 млрд. кВт.ч/год, неиспользуемый гидроэнергетический потенциал рек в 1,4 раза превышает выработку всех электростанций РСФСР в "пиковом" 1990 г. (1082 млрд. кВт.ч).