Александр Леонидов
-АЛЕКСАНДР ЛЬВОВИЧ, вы уверены, что справитесь с "Валом Гамбурцева"?
- Абсолютно. У нас семилетний опыт нефтедобычи в Республике Коми и в Ненецком автономном округе. "Северная нефть" - это специализированная компания, которая создавалась для разработки новых месторождений в районах Крайнего Севера. Нет нужды пояснять, что работа там имеет свою специфику и требует определенных подходов, создания определенной управленческой, производственной, социальной базы. У нас все это есть.
Мы вводим в действие в среднем по месторождению в год. Причем все они были разведаны за много лет до создания "Северной нефти", но не осваивались: там полностью отсутствовала инфраструктура, не было достаточной информации об имеющихся запасах. Поэтому их разработка оценивалась как рисковая, и в начале 90-х годов ни один из инвесторов не решился вложить туда серьезные средства, кроме тех, кто принял участие в становлении "Северной нефти". Было построено более 200 километров трубопроводов, сотни километров дорог. Я не знаю других прецедентов, когда вновь созданная компания наладила комплексную производственную инфраструктуру и освоила целый ряд месторождений в условиях тундры.
- Но нынешняя ситуация иная: помимо вас еще восемь компаний готовы рискнуть деньгами. Говорят, это чуть ли не единственный крупный проект, который остался в России.
- Это не так. "Вал Гамбурцева" объединяет три компактно расположенных небольших месторождения с разведанными запасами около 65 миллионов тонн. На мой взгляд, ажиотаж вокруг них объясняется в основном тем, что в Ненецком АО на сегодняшний день почти не осталось нераспределенных ресурсов. Разобраны все месторождения, которые гораздо крупнее и потенциально эффективнее.
Мы вышли в округ за счет собственной инфраструктуры и собственных средств и, естественно, в наши стратегические планы входит дальнейшее расширение деятельности на территории НАО. Что касается эффективности нашей работы, приведу только две цифры, характеризующие инвестиционную активность компании и налоговую нагрузку: капвложения у "Северной нефти" в четыре раза выше, чем в среднем по отрасли, - 50 долларов на тонну добытой нефти. И налогов мы платим примерно столько же. Если бы все платили так же, то уровень налоговых поступлений в консолидированный бюджет только от нефтедобычи составил бы в прошлом году 400-450 миллиардов рублей.
- Зато у нефтяных гигантов высвобождаются средства для приобретения новых активов. Если бы "Вал Гамбурцева" выставлялся не на конкурс, а на аукцион, у вас почти не было бы шансов, не так ли?
- Но в том то и дело, что законодательство предусматривает две абсолютно равноправные формы предоставления прав на пользование недрами. Если государство выбрало аукцион, это значит, что на данный момент оно сформулировало как приоритетную задачу немедленное поступление средств в бюджет, а вопросы дальнейшей разработки месторождений, инвестиций, сроков решаются во вторую очередь. Если же проводится конкурс, то критериями при определении победителя являются технический уровень проекта, степень извлечения нефти, сроки решения соответствующих проблем. И здесь у нас объективно были преимущества.
Неудивительно, что наше ТЭО было признано лучшим. Ведь ни одна из компаний не сможет приступить к реальному освоению этих месторождений уже в следующем году. А мы сможем. Просто потому, что, работая рядом с "Валом Гамбурцева", уже фактически вложили в него больше 100 миллионов долларов, создали на подходах к нему инфрастуктуру, которую любому нашему конкуренту придется делать заново. Мы формировали свои предложения с позиций общей эффективности проекта и его доходности для государства - имея в виду прежде всего прямые доходы, которые оно получит благодаря предлагаемым нами решениям. В том числе благодаря ускоренному вводу месторождений в разработку. По консервативным подсчетам, только за первые 5 лет мы перечислим в бюджет около 900 миллионов долларов.
На мой взгляд, сегодня государству необходимо выработать среднесрочную и долгосрочную политику, ориентированную, в частности, на создание базы для стабильных бюджетных поступлений. Практика бонусов, разовых платежей, которая получила распространение в начале 90-х, когда все бюджеты, в первую очередь региональные, были абсолютно дефицитными, больше себя не оправдывает. Она и тогда-то была палкой о двух концах: по НАО, например, почти все лицензии выданы, бонусы получены, а месторождения простаивают. В результате недоинвестирования нет добычи. А значит, государство не получает доходов и ему нечем рассчитываться по текущим обязательствам.
В прошлом году в России было введено 43 месторождения, из них одно - нами. Но мы там сделали полное обустройство, сразу обеспечили его нормальную эксплуатацию, и оно в итоге дало 15,4% всей нефти, полученной из новых месторождений по стране. При расчетах учитываются только те из них, которые реально эксплуатируются, а не заморожены сразу после получения лицензии. За счет высокой инвестиционной активности мы создаем ту самую налогооблагаемую базу, создаем рабочие места. Полтора года назад в "Северной нефти" работали 400 человек, сейчас - больше 1600 без учета подрядчиков. Это тоже входит в систему государственных интересов.
- Какова, по вашей оценке, стоимость проекта и откуда вы намерены взять деньги?
- Общая сумма капитальных вложений на период разработки - а лицензия выдается на 25 лет - составит около 900 миллионов долларов (плюс те 100 миллионов, о которых я уже сказал). Значительная ее часть будет покрыта за счет прибыли от реализации проекта. Еще 140 миллионов мы привлечем на начальном этапе в виде кредитов. Основными кредиторами, с которыми уже достигнуты соответствующие договоренности, выступают Сбербанк РФ и швейцарская компания "Гленкор". Это наши давние партнеры, они готовы выделять нам необходимые средства под наши собственные гарантии. Благо "Северная нефть" - абсолютно прозрачная компания, и это работает на ее инвестиционную привлекательность. Уже несколько лет мы вкладываем фактически всю прибыль в развитие производства. Все вновь созданные активы, фонды и производственные мощности находятся у нас на балансе, мы ничего никуда не выводим. Согласитесь, такую политику может вести только компания, которая рассчитывает на долгосрочное развитие.
Мы ожидали появления претензий со стороны конкурентов. И сами предложили конкурсной комиссии включить в лицензионное соглашение ряд дополнительных обязательств с нашей стороны. Во-первых, если "Северная нефть" не выполнит план по заявленным объемам добычи, а они достаточно большие - свыше 15 миллионов тонн за первые пять лет, - то за каждую недобытую тонну она заплатит штрафы в размере удвоенной ставки действующей платы за нефть. Во-вторых, если органы управления недрами, следящие за выполнением лицензионных обязательств, сочтут, что компания теряет контроль над проектом, мы согласны, что это может служить основанием для отзыва лицензии. В-третьих, мы готовы обсуждать любые другие предложения, которые станут для государства дополнительной страховкой.
- Итоги конкурса должны утвердить Министерство природных ресурсов РФ и администрация НАО. Предположим, что этого не произойдет. Вы будете оспаривать такое решение в судебном порядке?
- Конечно. Мы считаем, что выполнили все условия конкурса и имеем все основания для того, чтобы претендовать на победу. А потому будем доказывать свою правоту.
Дарья Гармоненко