Дмитрий Петров ЧТО БЫ ТАМ ни говорили экономисты и политологи, но реальная ситуация в России такова, что страна сейчас зависит и будет в течение ближайших лет зависеть от добычи, экспорта нефти и нефтепродуктов, а также природного газа. Это, безусловно, не может радовать, но справедливости ради надо заметить, что не нефтяники и газовики в этом виноваты. Они просто раньше других научились выживать самостоятельно и пользоваться инструментами мирового рынка.
В данном случае возникают три основные проблемы, которые уже касаются не только и не столько нефтяников, сколько государства и его отношения к сырьевой отрасли:
во-первых, контроль над доходами нефтяных компаний и предотвращение вывода валютной прибыли за рубеж;
во-вторых, правильное и стратегически осмысленное использование средств, которые в виде налогов и акцизов получает правительство;
в-третьих, вопрос о том, как должна развиваться нефтяная сфера, т.е. вопрос о статусе и основных направлениях геологоразведки.
На третьей проблеме надо остановиться особо.
За последние годы геологоразведка в России переживает глубокий кризис. Об этом свидетельствует хотя бы значительное падение соотношения разведанных запасов и ежегодной добычи, что обусловлено стремлением руководства многих сырьевых компаний к получению максимальной прибыли в минимальное время. Что, увы, стало нормой переходного периода. По мере стабилизации общей ситуации в стране такое хищническое отношение к природным ресурсам будет постепенно изживаться. Стремление нахапать, будем надеяться, уступит место желанию долго и продуктивно работать. Важно уже теперь, в том числе и при участии правоохранительных органов, создавать соответствующую общественную атмосферу. Однако есть и более существенные аспекты проблемы.
К примеру, становится все более опасным юридический вакуум в сфере использования морского шельфа в наиболее перспективных с сырьевой точки зрения регионах. Это, в частности, касается ряда участков дна Баренцева моря, поскольку принадлежность некоторых акваторий к "полярным владениям" СССР (о чем в одностороннем порядке было объявлено в 1926 г.) с точки зрения международного права сомнительна. К тому же Россия - не СССР, и это многие, например Германия и Япония, стали замечать. В результате вряд ли корректными с формально-юридической точки зрения выглядят объявленные в мае 1999 года Минприроды конкурсы на освоение этих нефтегазоносных провинций. Не удивительно, что российские власти испытывают затруднения даже в таком выгодном для иностранных инвесторов деле, как СРП.
Дошло до того, что в российском полярном секторе активно работают иностранные географические, гидрографические и геологоразведочные партии, которые готовят почву для постановки вопроса о передаче некоторых акваторий под экономический контроль других стран. Тем более что Россия не производит на многих из них серьезных работ. Однако дело тут не только в попытке экспансии иностранных фирм в России. Вопрос в том, что Россия сама создает условия для серьезных финансовых потерь в обороте природных ресурсов.
К примеру, возьмем ситуацию в сфере геологоразведки. В 1990 году (на заре эры демократии, когда государственный аппарат еще подавал признаки жизни) некое совместное предприятие Роlаr Pacific, созданное трестом "Дальморнефтегеофизика" и известной американской фирмой Halliburton Geophysical Services, проводило сейсморазведку на шельфах Дальнего Востока. В частности, там, где теперь осуществляются проекты Сахалин 1, 2, 3. Так вот - вся документация испарилась, магнитные носители были вывезены американцами в США, а следов СП найти не удалось даже нашим компетентным органам. Причем российские фигуранты этой истории, включая чиновников областного и федерального уровня, как-то странно путались в показаниях. Но вопрос-то касается региона, в котором сосредоточено, по многим оценкам, 10-13,8 млрд. тонн нефти (при том что в России сейчас добывается около 300 млн. тонн в год), то есть фактически будущее российской нефтяной отрасли. Это, надо сказать, самая вопиющая из ситуаций, в которой наглость зарубежных партнеров превысила все мыслимые пределы. Кстати, репутация Halliburton и в США далеко не блестяща. Многие скандальные факты о ее деятельности вылились на страницы американской печати во время предвыборной кампании нынешнего вице-президента США Ричарда Чейни, который входил в руководство Halliburton.
Но если кто-то думает, что геологическое подразделение Halli-burton - фирма-однодневка, созданная только для того, чтобы единожды сорвать куш в варварской России, то он жестоко ошибается. Американцев не только продолжают допускать к геологоразведочным проектам в России, но они, кажется, пользуются в этой сфере режимом наибольшего благоприятствования. Именно Halliburton сейчас занимается проектом реабилитации знаменитого Самотлорского месторождения, именно Halliburton обустраивает Тимано-Печорскую провинцию (думается, примерно так же, как обустраивали в начале 1990-х Дальний Восток). Именно Halliburton возводит инфраструктуру для транспортировки нефти Варандейского и Торавейского месторождений в Баренцевом море.
Так что Halliburton уже затмил в России полнеба. Не боятся ли в Кремле, где много говорят о России как о великой державе, что Halliburton скоро затмит уже все небо? Или присутствие на съезде Республиканской партии США видных функционеров "Единства" Бориса Грызлова и Михаила Маргелова считается достаточной гарантией сохранности нашего суверенитета?
Сейчас Halliburton принимает активное участие в тендере на поставку программного обеспечения для одной из российских нефтедобывающих компаний. Последняя имеет государственный статус. И встает вопрос, сможет ли даже государственная нефтяная компания провести проверку данного программного обеспечения, чтобы гарантировать отсутствие в нем "закладок", способных вывести его из строя путем дистанционных электронных воздействий. Ведь именно так частично была выведена из строя иракская аппаратура связи и системы ПВО в ходе войны в Персидском заливе. И что интересно, министром обороны США в тот момент был Уильям Чейни, который в промежутке между этой должностью и постом вице-президента США успел поработать одним из высших руководителей Halliburton. Как говорится, делайте выводы сами.
Удивляет и еще одно обстоятельство. Не секрет, что фактический в недавнем прошлом глава Halliburton Ричард Чейни является активнейшим лоббистом южного варианта транспортировки каспийской нефти и дальнейшего развития концепции "великого шелкового пути", которым легко можно удушить все российские проекты в области евразийского транзита. И несмотря на это, американская фирма пользуется фактически режимом наибольшего благоприятствования в российских властных коридорах. К чему тогда эта бесконечная борьба за каспийскую нефть, за статус Каспия? К чему многочисленные представители МИДа по странам СНГ, по борьбе с международным терроризмом, а также на переговорах по статусу Каспийского моря? Это что - еще один "пиар" нашей власти?
Таким образом, встает вопрос о системности и контролируемости в сфере нефте- и газодобычи. А лозунг "наведения порядка" в сырьевой сфере должен помимо понятного всем аспекта борьбы с переводом нефтедолларов в офшоры касаться и вопросов геологоразведки и централизации управления результатами исследований. Конечно, борьба с утечкой нефтедолларов справедлива, однако, как показывает практика, неэффективна и дает только пропагандистские очки. Но если государство сможет обеспечить - и за счет средств, получаемых от нефтяных компаний через налоги, и за счет привлечения частных инвестиций - поступательное развитие геологоразведки, то эффект будет стратегическим.
К тому же надо всегда помнить, что информация, которая получается в результате геологоразведки, гидрографических и океанографических исследований, безусловно, относится к сфере национальной безопасности. Ибо позволяет прогнозировать и возможности страны в добыче нефти, и ее будущее финансовое состояние, и потребности в заемных средствах, и многое другое. Такие сведения в руках конкурентов создают опасность периодически провоцируемых "управляемых кризисов", а вслед за ними - попыток экономического и политического давления на Россию. И это не домыслы: недавние скандальные заявления о статусе Калининградской области - прямое тому доказательство. Надеемся, что в России уже мало осталось тех, кто наивно полагает, что на Западе спят и видят, как помочь российской экономике. И если так, то и нам надо вести себя пожестче. И не допускать в такой чувствительной сфере столь откровенного "прекраснодушия", как это было в середине девяностых. Нежелательно и доминирование одной компании, даже (тем более?) если к ней имеет отношение вице-президент США.
Не стоит сбрасывать со счетов и военно-стратегический аспект проблемы. Как показала ситуация вокруг гибели атомной подлодки "Курск", американский флот весьма активно, если не сказать, агрессивно ведет себя в российских прибрежных водах. И как знать, не информация ли, которая была получена в результате деятельности "геологоразведочных фирм" в Баренцевом море, дала возможность командиру американской подводной лодки так опасно маневрировать на небольшой глубине.
Сомнительно, чтобы сейчас Россия могла отказаться от привлечения иностранного капитала в нефтяную сферу. Слишком велики проблемы страны, слишком ограниченны возможности российских компаний и их оборотные средства. Едва ли можно полностью вытеснить и иностранные компании с рынка услуг в геологоразведке, тем более что они стараются действовать на нем в виде "совместных предприятий". Однако государство может спокойно, без истерик и надоевших "масок-шоу" навести в этой сфере порядок.
А что, собственно, надо в этом плане российскому государству? Не так уж и много.
Во-первых, восполнить существующие юридические лакуны в российском законодательстве, касающиеся и полярных владений, и статуса шельфа, и возможностей западных компаний вести геологоразведку в тех или иных стратегических районах. Также необходимо юридически определить статус информации о российских сырьевых ресурсах, благо существующая доктрина информационной безопасности дает для этого полноценную базу.
Во-вторых, гарантировать существование неподконтрольного иностранным компаниям стратегического резерва нефтяных запасов, который давал бы возможность при наиболее тяжелом развитии отношений вести разговор "на равных". Иными словами, иностранные государства (а как показывает опыт Halliburton, существует прямая связь между американскими сырьевиками и сегодняшней администрацией США) не должны знать всего. Это цинично, но, думается, резонно.
В-третьих, все результаты геологоразведочных работ, которые проводились с прямым или косвенным участием иностранных фирм, должны быть доступны для государства, а не исчезать в неизвестном направлении. А для этого фирмы, осуществляющие геологоразведку в сырьевых провинциях, должны быть сертифицированы государством (включая и такие компетентные ведомства, как ФСБ, в том числе и для того, чтобы несколько ограничить число "прикомандированных", которых среди американских "геологов", думается, изрядно). Неплохо было бы также сертифицировать и аппаратуру, которая используется для проведения исследований.
В-четвертых, в России должна существовать альтернатива использованию именно зарубежных геологоразведочных и гидрографических фирм для проведения комплексных исследований. Причем и в этом случае должен быть реализован принцип поддержки национального товаропроизводителя, тем более что как в сфере геологоразведки, так и в упоминавшемся выше производстве программного обеспечения оказываются услуги в области высоких технологий, непосредственно касающихся проблем национальной безопасности.
Главная мораль, которая вытекает из изложенных обстоятельств, - должно существовать специализированное государственное ведомство, желательно президентского подчинения, ибо лоббистские "замесы" в нашем правительстве хотя и весьма забавны, но смеха в связи с переговорами с Парижским клубом и бюджетными проблемами уже не вызывают. И Минприроды пока таким ведомством стать не смогло, ибо у него отсутствует необходимый политический ресурс, который позволил бы сдерживать стремление российских нефтяников и газовиков к неограниченному международному сотрудничеству даже тогда, когда к партнерам нужно подходить более избирательно. В конечном счете разумное недропользование может дать в наступившем веке многие миллиарды, а возможно, и триллионы долларов.
Дарья Гармоненко