Андрей Литвинов УЖЕ В ИЮНЕ этого года Россия намеревается решить для себя очередную дилемму - форсировать ли ей процесс вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО) или все-таки пока остаться за пределами этой авторитетной международной организации. Собравшаяся на днях в Доме правительства комиссия по вопросу вступления России в ВТО решила провести за это время третий раунд переговоров, посвященный тарифному регулированию и формированию свободного рынка услуг. От его результатов и будет зависеть выбор дальнейшей российской политики. По словам возглавившего комиссию вице-премьера Алексея Кудрина, "вступление в ВТО - это благо, и динамизм переговоров со странами - членами этой организации необходимо увеличить". Впрочем, если судить по количеству встреч, которые провели в Женеве с сентября прошлого года российские представители, темпы уже взяты немалые - 77 раундов переговоров по тарифам и 55 - по услугам.
Однако добиться этого "блага" не так просто. Камень преткновения - насколько наиболее влиятельные члены ВТО, то есть США, ЕЭС, Япония и Канада, образующие так называемое квадро, согласятся считаться со спецификой нынешнего экономического положения России. Перед российской делегацией на переговорах стоит сложная задача - добиться вступления нашей страны на условиях приемлемого для ее слабой экономики уровня открытости рынков. Доля России в международной торговле сейчас очень мала, что делает защиту наших интересов на переговорах особенно трудной.
В последнее время целый ряд государств вынужден был стать членами ВТО на условиях, отличных от стандартных, предполагающих более слабые позиции их экономик перед конкурентами из развитых стран. Речь идет о таких бывших советских республиках, как Киргизия и Грузия, а также о Китае, для которого вступление в ВТО увязывалось с определенными уступками в политической сфере. Правда, как сообщил на заседании правительственной комиссии ответственный за ведение переговоров заместитель министра экономического развития и торговли Максим Медведков, за последние месяцы удалось добиться принципиального согласия на вступление России на общих основаниях. Кроме того, если раньше встречи с представителями ВТО носили характер информационных обменов, то в конце декабря "квадро" дало добро на изменение формата переговоров - они приобретут более конкретный характер. Со своей стороны и в Москве собираются, кажется, более серьезно относиться к переговорам, во всяком случае, правительственная комиссия по ВТО будет работать в расширенном составе - с участием представителей Госдумы и Совета Федерации.
За следующие месяцы предстоит провести десятки, если не сотни, раундов переговоров с каждой из стран ВТО. У многих из них уже есть свои требования к России. Традиционные экспортеры продовольствия - Австралия и Новая Зеландия - заинтересованы, чтобы она как можно меньше поддерживала свое сельское хозяйство. Даже такая далекая от наших пределов страна, как Панама, ставит перед Россией вопрос о предоставлении ей режима наибольшего благоприятствования в сфере услуг морского транспорта - это, конечно, очень выгодно для страны, под флагом которой плавает значительная часть мирового торгового флота.
Традиционной для современной России проблемой является отсутствие единой позиции различных государственных институтов иногда даже по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики. Коснулось это и ВТО. Как отметил Максим Медведков, в то время как одни представители России ведут переговоры о вступлении в ВТО, другие подписывают международные документы, не соответствующие нормам этой организации. Так произошло в случае с российско-австрийским соглашением о защите капиталовложений и рядом договоров о коммерческом сотрудничестве в космической сфере. Выход из положения нужно искать в пересмотре законодательства и усилении межведомственной координации.
По ряду вопросов Россия потихоньку смягчает свои позиции - например, представители Минсельхоза на заседании комиссии были настроены менее жестко в отношении защиты отечественного производителя. Впрочем, чрезмерная уступчивость может сделать вопрос о вступлении в ВТО еще более спорным для российского общества, тем более что выгоды от этого шага очевидны далеко не для всех.
