Татьяна Кошкарева Все смешалось в Белом доме. Экономические начальники России словно сорвались с цепи. Дня не проходит, чтобы они публично не опровергали заявления друг друга.
Пять центров власти
Вице-премьер и министр финансов российского правительства Алексей Кудрин открыто спорит со своим непосредственным начальником Михаилом Касьяновым. Касьянов говорит о том, что часть долгов Парижскому клубу может быть погашена акциями российских предприятий. И тут же Кудрин поправляет премьер-министра: нет, никаких акций отдавать не будем, а будем настаивать на реструктуризации и частичном списании долгов. Премьер-министр России Касьянов категорически не согласен с экономическим советником президента Андреем Илларионовым. Илларионов называет работу правительства в этом году провальной, а Касьянов в ответ заявляет, что деятельность его кабинета можно оценить на "четверку с плюсом".
Министр экономического развития и торговли Герман Греф публично пикируется все с тем же Илларионовым. Советник президента настаивает на том, что надо, пока есть деньги, немедленно заплатить по всем внешним долгам, а Греф замечает - правительство не имеет права тратить дополнительные доходы исключительно на борьбу с долгами. Главный банкир страны Виктор Геращенко вообще не обращает внимания на каких-то там Грефов с Илларионовыми. Так, министр экономики и советник президента агитируют за то, чтобы плавно опустить рубль, а Геращенко в это время направляет в Думу свой проект "Основных направлений кредитно-денежной политики" в 2001 году, где черным по белому написано - Центробанк и дальше будет укреплять рубль.
Одним словом, еще чуть-чуть - и высшие госменеджеры России сойдутся в кулачном бою или в закоулках Белого дома начнут таскать друг друга за баки. И было бы это даже смешно, если бы вся эта разноголосица не вскрыла главного - в эшелонах власти сейчас нет единого взгляда на экономическую политику. А раз так, то выходит, что нет в России и правительства как единого штаба по управлению экономикой.
В исполнительной власти мы можем разглядеть по отдельности Касьянова, Кудрина, Грефа, Геращенко, Илларионова. Каждый из них что-то из себя представляет как экономист, но команды из них не получилось. Исполнительная власть в результате распалась как минимум на пять самостоятельных центров по управлению экономикой, каждый из которых претендует на роль мозгового и тянет одеяло на себя. Первый центр - это Касьянов со своим окружением, второй - Кудрин с Минфином и другими фискальными ведомствами, третий - Греф с Минэкономикой и Центром стратегических разработок, четвертый - Геращенко с Центробанком, пятый - Илларионов сам по себе.
Если представить себе, что каждый из перечисленных чиновников имеет доступ к президенту, то Владимиру Владимировичу можно посочувствовать. В самом деле, ну как тут разобраться? Один приходит и говорит - давайте немедленно заплатим Парижскому клубу. Другой заходит - никаких выплат деньгами, вернем долги акциями. Третий вообще уговаривает не платить и предлагает добиваться еще одной отсрочки по долгу. Тут протискивается в дверь четвертый с криком: "Инфляция нас задушит, давайте ронять рубль!" Из-под стола вылезает пятый: "Только не это, рубль должен стоять насмерть!" А ведь есть еще и олигархи, некоторые из которых мучают президента своими экономическими советами.
Назад, в Август 1998 года
Подобный раздрай уже имел место как-то раз в экономической истории России. Накануне августа 1998 года буквально сцепились друг с другом Центробанк в лице Дубинина и Минфин в лице Задорнова. Кроме того, в схватку активно пытались вмешиваться заинтересованные олигархи.
Тогдашнего президента Ельцина запутали до такой степени, что за несколько дней до 17 августа он клятвенно обещал, что девальвации рубля не будет. Вы будете смеяться, но сейчас, в декабре 2000 года, суета и мельтешение экономических чиновников в деталях воспроизводят картину 1998 года. И в самом деле, почему вдруг так задергались Касьянов, Кудрин, Греф, Илларионов и Геращенко (в меньшей степени)? Ведь показатели в экономике хороши как никогда. Даже ООН признала, что экономическое развитие России в 2000 году было лучшим за последние 30 лет.
Чиновники суетятся не зря. Похоже, Россию вновь ожидает кризис, сопоставимый с августом 1998 года. И это не наши слова. Так, глава московского представительства Всемирного банка Майкл Картер заговорил о возможности повторения в России кризиса 1998 года. Об этом он заявил в среду на конференции "Россия - защита прав инвесторов и акционеров". Он призвал российскую власть сделать все возможное, чтобы избежать такого сценария.
Но первым о призраке 1998 года в действительности предупреждал в свое время Греф. Еще несколько месяцев назад он заявил, что "если мы ничего не сделаем сейчас, нас постигнет кризис хуже августа 1998 года". На днях Греф детализировал это свое высказывание. По его словам, несмотря на то что правительству пока удается контролировать ситуацию в экономике, "тенденция остается угрожающей". Виной всему Греф назвал "укрепление рубля и увеличение инфляции", которые "идут навстречу друг другу и замедляют экономический рост".
Полон мрачных предчувствий и Илларионов. По его мнению, если правительство не предпримет каких-то экстраординарных мер, экономика "выйдет на тот уровень относительных цен и реального валютного курса, которые сложились в июле 1998 года и послужили основной причиной августовского кризиса".
Вот эти апокалиптические прогнозы и вызвали склоку в правительстве. Все понимают, что экономический кризис неизбежен и нужно что-то делать. Но что делать - не знает никто.
Рубль угрожает России
Какого же кризиса так боятся чиновники? За последний месяц только ленивый не написал об угрозе падения цен на нефть, возможном ухудшении мировой экономической конъюнктуры и долговой петле на шее России. Все это сущая правда. Действительно, если эти три угрозы сбудутся, Россия сильно пострадает.
Но на самом деле экономическая мина замедленного действия заложена и внутри самой России и теми самыми чиновниками, которые руководили хозяйством страны весь последний год. Эта мина называется "крепкий рубль".
Темпы экономического роста в России начали падать еще до появления всяких неприятных международных тенденций. Об этом свидетельствует статистика последних двух-трех месяцев, когда и цены на нефть были высокими, и в Америке все было неплохо. На ломаном языке экономических аналитиков объяснение этому факту звучит так: динамика качественных показателей свидетельствует о постепенном исчерпании ресурсов экономического роста, сформировавшихся в результате девальвации рубля в августе 1998 года. Коряво, но правильно. Другими словами, обесценившийся рубль оживил российскую промышленность, а подешевевшее сырье обеспечивало успехи отечественных экспортеров.
Сейчас рубль вновь окреп настолько, что российские товары вновь стали чрезмерно дорогими, а значит, неконкурентоспособными. Кроме того, доходов от экспорта (а значит, денег в экономике) стало так много, что стала расти инфляция. И если сейчас не переломить эту тенденцию, уже в следующем году инфляция начнет пожирать все выдающиеся успехи 2000 года. Даже если не упадут мировые цены на нефть и экономика США не сползет к кризису.
В правительстве эту угрозу осознают. Путин даже вызвал на ковер Касьянова специально для того, чтобы объясниться по поводу инфляции. Касьянов уверил президента в том, что правительство с инфляцией справится.
Но справиться с инфляцией одними лозунгами невозможно. Правда состоит в том, что у правительства нет ни одного работающего рычага, который позволил бы увести с рынка избыточные деньги и направить их либо в производство, либо в какие-то ценные бумаги. В российское производство и в российские ценные бумаги никто уже давно не верит.
Есть еще один способ предотвращения кризиса - целенаправленно опускать рубль по отношению к доллару. Именно этот рецепт задолго до августа 1998 года предлагали правительству и Центробанку независимые экономисты, в том числе и сам Илларионов. По сути, Илларионов предлагает сейчас то же самое, только в сильно завуалированной форме.
С этой точки зрения понятно то ожесточение, с которым ведутся споры - платить или нет Парижскому клубу деньгами. На самом деле чиновники спорят о том, уводить с российского рынка или нет избыточную денежную массу. По политическим соображениям никто из экономических руководителей не может признаться в том, что с помощью платежей по внешнему долгу можно опустить рубль.
Ведь что на самом деле говорит тот же Илларионов? Он говорит: давайте заплатим Парижскому клубу несколько миллиардов долларов. Это приведет к тому, что уменьшится количество долларов внутри России и курс рубля снизится. Таким образом, заплатив кредиторам, Россия убьет трех зайцев: опять сделает конкурентоспособными отечественные товары, уменьшит инфляцию и создаст благоприятный имидж в глазах иностранных инвесторов.
Кудрин, как министр финансов, видит опасность в предложениях Илларионова. Если миллиарды долларов уйдут из страны, то как он выполнит свои обязательства перед бюджетниками, пенсионерами и другими клиентами бюджета? Лучше всего опасения Кудрина выразил его предшественник Михаил Задорнов. Он сказал буквально следующее: "Я просто напомню, что такие эксперименты пытался проводить, например, Чаушеску. В свое время он решил, что его страна способна отдать внешний долг Румынии за четыре года, зажал пояса, фактически посадил уровень жизни населения Румынии. Ну чем для Чаушеску кончилась вся эта история, я думаю, что все достаточно хорошо помнят".
Но, похоже, Илларионов имеет возможность чаще общаться с президентом, чем Кудрин или Задорнов. Во всяком случае, совсем недавно Путин изложил свою позицию по внешнему долгу, практически повторив аргументацию своего советника: реструктуризация невыгодна для страны, поскольку платить приходится все больше и больше. Так, если в 1993 году Россия должна была Парижскому клубу 33 миллиарда долларов, то в результате реструктуризации наш долг составляет уже 43 миллиарда долларов, при том что за эти годы отдано 17.
Ловушка для президента
Итак, президент, по-видимому, склоняется к предложению своего экономического советника - платить по внешнему долгу, пока есть деньги, и тем самым плавно девальвировать рубль. Если бы Россия, как в советские времена, жила за железным экономическим занавесом и мало зависела бы от конъюнктуры мирового рынка, то этот эксперимент вполне мог бы оказаться удачным. Однако эта операция на фоне общемировых тенденций выглядит по меньшей мере рискованной. Результатом заигрываний с Парижским клубом может быть не плавная, а обвальная девальвация рубля. В этом смысле призрак 1998 года вовсе не случаен.
Проблема заключается в том, что, пока Россия готовится девальвировать рубль, весь мир находится в ожидании девальвации доллара. И этот процесс уже начался в последние две недели, когда доллар начал падать по отношению к евро. Судя по высказываниям американского Геращенко Аллана Гринспена, этот процесс будет продолжаться. Такого же мнения придерживаются большинство европейских аналитиков.
И в этом случае российская экономика столкнется с очевидным парадоксом: во всем мире доллар будет дешеветь, а в России его будут укреплять. Эти две противоположные тенденции приведут к тому, что сработает мультипликационный эффект - девальвация рубля вместо плавного примет обвальный характер.
Примерный сценарий таков. Россия отдает Парижскому клубу несколько миллиардов долларов. Рубль немного дешевеет. Одновременно в результате девальвации доллара и снижения спроса на сырьевые товары в США падают цены на российское экспортное сырье. Приток долларов в Россию сокращается, что еще больше усиливает девальвацию рубля. В результате девальвации доллара обесцениваются золотовалютные резервы Центробанка России, 95% которых хранится в американских дензнаках. Рубль еще более дешевеет.
Таким образом, вместо одного канала утечки долларов, на который рассчитывают Илларионов и его единомышленники, мы получаем сразу три мощных фактора девальвации рубля. Результатом неудачно выбранного времени для "стерилизации избыточной денежной массы" станет повторение августа 1998 года.
То есть призрак "августа 1998 года" бродит по России в последний месяц совсем не случайно. Его может вызвать падение мировых цен на нефть, спад в США, неудачные игры с долларом, кризис в Турции и Аргентине - словом, любой чих мировой экономики. Скажем больше: этот призрак останется в России до тех пор, пока страной будет управлять не полноценное правительство, а ватага экономических гениев, ответственность которых заканчивается за порогом их кабинета.
Во множестве слухов об отставках и перестановках в правительстве некоторые готовы разглядеть зловещие заговоры, козни журналистов и амбиции отставленных олигархов. Но не мифические заговорщики, не журналисты и не бежавшие "политэмигранты" сорвали переговоры с МВФ и Парижским клубом, допустили инфляцию больше 20% и обрекли Россию на абсолютную зависимость от внешних экономических факторов. Каждая экономическая неудача или промах в каждом конкретном случае будет раз за разом доказывать одно: нет в России правительства, нет экономической политики - нет реформ.
Дарья Гармоненко