Сменится ли стратегия ростом?

НАЧАЛО XXI века - эпоха глобальной конкуренции, турбулентное развитие, новый виток межэтнических и геополитических столкновений. Кто не адаптируется к этой новой ситуации, исчезнет в трюме корабля истории. Как цель - антитеза к сложившимся реалиям - выдвинута идея устойчивого развития хотя бы для пассажиров первого класса, т.е. "золотого миллиарда". Остальных 5 миллиардов пассажиров просят не беспокоиться даже о сохранении численности населения и его защите от террористов.

Один из замечательных знаков нового времени - трансформация левых сил в Западной Европе. В 60-х они выступали против вьетнамской войны, НАТО и "американской военщины". В конце 90-х, после прихода к власти, они бомбят Югославию, расширяют НАТО и берут на содержание военно-промышленный комплекс США. Голуби переквалифицируются в ястребов, что можно было бы считать вполне разумной адаптацией, если бы не угрожающее снижение курса евровалюты. Даже вполне благополучное народное хозяйство не выдерживает слишком большой милитаризации и поддержки конкурента. Этот пример показывает одновременно, как надо адаптироваться к текущей ситуации и что произойдет, если перегнуть палку. Впрочем, не нам учить западноевропейцев и американцев.

Ведь Россия в советском варианте вообще не выдержала глобальной конкуренции. Плановая экономика стала неэффективной, а власть-монополист не имела достаточных интеллектуальных ресурсов для эволюционной трансформации. Неэффективный режим рухнул, и по закону маятника страна качнулась из левого тупика в правый. Чтобы выйти на магистраль нормального экономического роста, надо понять механизм нынешнего тупика и парадоксальность российской ситуации, когда под лозунгом рыночных реформ шло разрушение важнейших элементов рынка.

Вместо экономического роста экономическая стагнация. Под флагом приватизации общенародная собственность стоимостью в триллион долларов и неоцененные природные ресурсы были "проданы" частным лицам всего за 5 миллиардов долларов. На рынке таких сделок не бывает. Антирыночная приватизация привела к существенным антирыночным последствиям.

Примерно треть собственности ежегодно переходит из рук в руки в результате криминальных разборок и банкротств. Средний срок владения - 3 года. При таком быстром обновлении класса собственников доминирует не идеология экономического развития, а идеология спекулянтского хапка с последующим вывозом капитала за границу. Смешно выглядят люди, которые говорят о незыблемости результатов приватизации и не замечают процессов стихийной квазидеприватизации с ежегодным переделом собственности на треть. Но рынок без стабильного собственника развиваться не может.

Отсутствует стабильность важнейшего вида частной собственности - сбережений. Регулярные финансовые катастрофы, организованные правительством в 1992, 1994 и 1998 годах, лишили миллионы граждан их сбережений, окончательно подорвав доверие к финансовой политике, отечественной банковской системе и рублю. Но рынок не может развиваться без доверия к отечественной валюте и стабильной надежной банковской системы, трансформирующей сбережения граждан в производственные инвестиции.

Внутренний рынок страны не только сжат, он продолжает сжиматься. Тотальное перемещение собственности и доходов от массового потребителя и государства к немногочисленной экономической элите привело к сокращению внутреннего платежеспособного спроса на продукцию отечественных товаропроизводителей в 3 раза, поэтому производство сократилось в 2 раза, а инвестиционный спрос - в 5 раз. Одним из показателей состояния внутреннего рынка является доля оплаты труда в ВВП. У нас она опустилась до 25% ВВП, в развитых же странах она составляет 55-60% ВВП. Только за 1999 год реальная зарплата упала на 23%, это означает, что внутренний рынок продолжает сокращаться. Но без рационального распределения доходов и полноценного внутреннего рынка нормальный экономический рост невозможен.

В условиях нестабильности и малого инвестиционного спроса избыточные сбережения массового потребителя и экономической элиты долларизуются и вывозятся за границу. Девальвация рубля в 1998 году только подстегнула эти процессы, а 1999 год стал рекордным по вывозу капитала. Ожидаемое введение земли в товарный оборот приведет к долларизации выручки за нее и увеличению вывоза капитала. Поскольку финансовые, интеллектуальные и природные ресурсы откачиваются на Запад, то в стране не создаются новые рабочие места и не обновляются технологии. Но без обновления технологий и рабочих мест рынок не растет.

Мировой опыт убедительно показал, что рынком наиболее успешно управляют двухпартийные властные системы, которые находятся в условиях постоянной конкуренции. В этом варианте с помощью демократических выборных процедур к власти приходят попеременно то левоцентристы, то правоцентристы. Общественный маятник качается, но с небольшой амплитудой, избегая левого и правого тупика. Беда советской власти была не в коммунистической окраске, а в ее монополизме, который и привел к катастрофе. В последние годы мы были свидетелями возникновения новой власти-монополиста, который использует для своего сохранения все финансовые и информационные ресурсы государства. Но эффективный рынок без конкуренции в области управления невозможен.

Уничтожение перечисленных ключевых элементов рынка в России сначала привело к экономическому обвалу, а затем к "устойчивому" режиму экономической стагнации. Этот режим не исключает временных периодов оживления, связанных с конъюнктурой мирового рынка, циклами Кондратьева и девальвацией рубля. Но эти временные периоды оживления не имеют принципиального значения, 2000 год начался с инфляции с годовым темпом в 40-50%, далее этот темп будет увеличиваться. Назревает четвертая финансовая катастрофа с национальным дефолтом. Причем решение о дефолте будет принято не в Москве, а в одной из западных столиц исходя из геополитических интересов Запада. Министерство финансов вновь печатает деньги и просит взаймы, невзирая на инфляцию, убегающие капиталы и огромный долг. Внутренний рынок снова сжимается. Конец такой безумной экономической политике может положить только разумная власть сверху или социальный катаклизм снизу. Пока же остается констатировать, что магистральный экономический рост и социальная стабильность в России невозможны без восстановления всех перечисленных элементов рыночной системы.

Пока корыстные интересы доминируют над чувством ответственности и инстинктом самосохранения, вряд ли российская правящая элита захочет восстановить рациональное распределение доходов и внутренний рынок, отказаться от вывоза капиталов. Поэтому выход из стагнации возможен только на путях социальной активности населения, которое приведет к власти новых лидеров.

Однако население не знает и не обязано знать экономическую теорию, оно воспринимает жизнь в терминах "хорошо" и "плохо", "лучше" и "хуже". К тому же 30-40% граждан легко поддаются информационному внушению. Поэтому население выйдет из депрессии, созреет до осознания необходимости настоящих реформ и станет социально активным только после того, как пройдет суровую школу жизни в условиях социальной конфронтации и информационного манипулирования. Для этого требуется время, которого в условиях жесткой глобальной конкуренции уже нет.

За последние 400 лет Россия пережила 9 социальных катаклизмов. В 6 случаях правящий режим удержал впасть, в 2 случаях победила оппозиция (1917-1921, 1991-1993), в одном случае проведена реформа сверху (1861). Этот исторический опыт подсказывает, что после 26 марта 2000 года возможны все варианты и даже маловероятный вариант реформирования сверху. Вероятность десятого социального катаклизма также пока невелика, но монотонно растет. Этот расклад может изменить только глобализация, о которой так много говорилось в Давосе-2000. До сих пор всем серьезным внешним силам было выгодно удерживать Россию в состоянии стагнации, но ситуация может поменяться в связи с вступлением мира в новую фазу кондратьевского цикла. Практически закончена фаза застоя, которая ознаменовалась чередой финансово-экономических катастроф в развивающихся странах, кончиной авторитарных и олигархических режимов, приходом левых к власти в Западной Европе. Начинается фаза экономического подъема и процветания временной протяженностью примерно в 20-25 лет. Если Россия не выйдет из режима экономической стагнации и социальной конфронтации, она окажется а противофазе со всем мировым сообществом. Удерживать ее в таком состоянии будет чрезвычайно сложно. Поэтому наши шансы на экономический рост и переход к обществу социального партнерства повышаются, что не отрицает возможности и других вероятностных исходов.