Фондовые качели в регионе

ПОСЛЕДНИЙ скачок курса доллара и последовавшее за ним некоторое оживление спроса на наличную валюту в обменных пунктах несколько изменили характер вложения средств жителями нашего края.

Картина получалась любопытная. Данные, предоставленные одним из членов Ассоциации профессиональных участников рынка ценных бумаг, показывали, как менялось отношение населения к тем или иным событиям, во что и кому хабаровчане верили, как сообразно этой вере распоряжались своими деньгами.

Индикатором такого процесса был взят график ежедневных продаж ценных бумаг. Всерьез рассматривать акции предприятий как экономический инструмент (прошу не путать с правами на собственность - это не совсем одно и то же), к сожалению, пока нет оснований. Если 1996 год был ознаменован выборами президента (что совпало со всплеском интереса к акциям отечественных предприятий), то в 1997-м сначала - "Купим акции "Хабаровск-энерго", "Спутника", "Амурского речного пароходства!". Резкий взлет котировок акций, объемов продаж. Почему, откуда? Ведь весь 1996 год народ упорно вкладывал деньги в экономику США, скупая наличные доллары (тем самым поддерживая и отечественную теневую экономику, и бегство капиталов за рубеж), из-за того, что не верил ни режиму (по крайней мере его стабильности и предсказуемости), ни мерам правительства. Президент остался тот же, правительство - то же, а упорные меры по ограничению инфляции и удержанию валютного коридора сделали актуальным вопрос: что делать с деньгами? Речь, понятно, не о тех деньгах, которые дедушка с бабушкой прятали на черный день и пытались получить в кассе родного предприятия рабочие, а о тех больших деньгах, которые где-то крутятся так называемыми большими людьми (или олигархами, или портфельными инвесторами - кому как нравится).

Эти деньги пришли в экономику хабаровских предприятий в 1997 году. За время повышенного спроса на акции предприятий, длившегося с января по октябрь, и с учетом последовавшего спада котировок с октября по декабрь 1997-го (из-за мирового финансового кризиса), по оценкам Ассоциации профессиональных участников рынка ценных бумаг, в край пришло около 250 млн. долл., которые давали возможность участвовать в управлении предприятиями, иметь гарантии сохранности вложений, право претендовать на собственность. Примерно такую же сумму рассчитывала получить краевая власть из инвестиционного кредита, который мог быть выделен Японией для России. А деньги были рядом, в крае, за них не надо было ни бороться с московскими чиновниками, ни лавировать на переговорах с японцами. Надо было просто суметь взять нужную сумму у родного народа, готового (!) с ней расстаться. Не сумели.

Впрочем, тогда не только краевая власть "отличилась". Когда Америка во время мирового кризиса варьировала ставки рефинансирования (для большей привлекательности своих ценных бумаг), когда население Кореи собирало золото для удержания курса воны, когда другие страны прилагали максимум усилий для сглаживания последствий обвала бирж, Россия упорно сбрасывала свою нефть по невыгодным для себя ценам, откачивала у США лишние доллары, всеми силами стремясь удержать от критических колебаний американскую экономику. Когда сейчас вспоминают уроки того кризиса, любят говорить о том, как устоял Китай (благодаря в меру приоткрытой экономической модели), но о стратегической ошибке России предпочитают молчать, хотя и нет худа без добра.

Веря в независимость собственной судьбы от принимаемых правительством решений, денежный люд продолжал создавать свою материальную базу, и акции хабаровских предприятий со взлетами и падениями (в целом умеренно) держались на волне платежеспособного спроса, создавая атмосферу, в которой вместо портфельного инвестора приходит инвестор стратегический, а предприятия с продвинутым менеджментом решаются на вторичную эмиссию. Правда, наш край выгоды от этого не получил ввиду ряда объективных (например, малая капитализация рыночных активов) и субъективных (менталитет директорского корпуса в целом) причин.

А в Москве происходит знаковое событие - смена премьера. Приход Сергея Кириенко и его программа ускорения реформ испугали людей с деньгами в Хабаровском крае: спрос на валюту возрос, а на акции стал стремительно падать с весны 1998 года. Упали и котировки. Пресловутый финансовый кризис августа 1998 года был просто "контрольным выстрелом". Доллар "вырос" втрое - это очень неприятно, но когда котировки акций с 45-50 центов упали до 2-2,5 цента - это крах. Крах надежд на стабильность материального благополучия.

Почти весь период премьерства Примакова краевой рынок ценных бумаг пребывал в анабиозе - объемы продаж были мизерными. Котировки, правда, с шоковых 2-2,5 цента с октября 1998 года по февраль 1999 года поднялись до пяти центов. Именно с февраля пошли первые осторожные разговоры о возрождении производства, а к лету в отечественного производителя не верил только абсолютно безнадежный пессимист.

Неспешное плавание курса рубля в течение длительного времени убедило самых горячих и рисковых "портфельщиков" в возможности вести привычную игру, и, совпав с приходом на премьерское кресло Сергея Степашина и общими позитивными ожиданиями, начинается всплеск. Объемы продаж приближаются к показателям начала 1997 года, котировки возрастают с пяти до десяти центов. Потом - спад: нет рывка в экономике, по-прежнему ориентированной на сброс нефти за доллары, общие позитивные ожидания не оправдались, а назначение премьером Владимира Путина скорее насторожило, чем обнадежило. Котировки в сентябре 1999 года были около шести центов, и объемы спроса на акции были чуть больше, чем в примаковские времена.

С ноября 1999 года начинается рост и того, и другого. Казалось бы, неблагоприятное время для вложения средств в российскую экономику вообще и в дальневосточную в частности: война в Чечне съедает средства и силы, спрос и мировая цена на нефть по-прежнему высоки, приближаются декабрьские выборы в Госдуму (фактически решается судьба не только премьера, но и режима в целом), у краевой власти уйма проблем с северным завозом, энергетиками, бизнесменами, у городских - с автотранспортниками, бюджетниками. Но именно в этот период денежный люд, просчитав возможные варианты развития событий, делает ставку не только на Россию, но и на местного производственника: объемы увеличиваются до оптимистических, котировки акций взлетают до десяти центов.

Нам не раз показывали этот сюжет: Виктор Геращенко говорит Владимиру Путину, что рынок ценных бумаг не заштормило, позиции российских евробондов укрепились на мировых рынках ценных бумаг - это реакция на отставку Бориса Ельцина. Не знаю насчет евробондов, но та "дохлая" акция, что 30 декабря 1999 года в Хабаровске стоила 2,5 цента, утром 31 декабря в котировке поднялась до 3,4 цента, а акции лидеров краевого рынка, что на торгах 30 декабря стоили восемь центов, выросли уже 6 января 2000 года до 13-13,5 цента. Словом, рост котировок - от 30 до 90%. При этом объемы продаж с "мертвых" 1-1,5 млн. руб. в день подскочили до 7-8 млн. руб. И это - в нашем депрессивном Хабаровском крае. Ай да Ельцин, ай да...

Такая замечательная картинка смазана шебуршением на валютном рынке. Обидно! Доставшийся из прошлого года бюджетный профицит в 20 млрд. долл., тенденции к сохранению устойчиво высокой цены на нефть при продолжающейся войне в Чечне будут укреплять российскую экономику (рубли от продажи нефтедолларов идут в виде госзаказа на оборонку, которой в крае достаточно), а продолжение защитных мер по отношению к своему производителю в виде плавного понижения курса рубля вновь сделают привлекательными акции хабаровских предприятий. И тенденции роста профессионалами просматриваются весьма отчетливо. Хоть говорят скептики, что история учит только тому, что ничему не учит, но надо все-таки быть к такому повороту событий готовым.

Это, между прочим, уже видно по Москве, где пейджинговые компании предоставляют своим клиентам котировки устойчивых рыночных бумаг - акции "Аэрофлота", РАО "ЕЭС России" и ОАО "Газпром", "Мосэнерго". Кстати, из разговора с финансовыми брокерами стало ясно, что акции наших предприятий не хуже московских. И если не учитывать уровень капитализации, то "Мосэнерго" выигрывает, допустим, у "Хабаровскэнерго" только из-за хорошей раскрутки.

Мы сейчас не такие, какими были в 1997 году: и директорам не надо объяснять пользу вторичной эмиссии (дармовых, по сути, денег, которые предприятие получает, если его акции первого выпуска котируются у спекулянтов устойчиво высоко), и инвесторы набили себе руку, и губернатор наш - экономист, доктор наук. Наверняка теперь инвестиционные ожидания оправдаются с большей долей уверенности в успехе, чем два года назад. Не к лицу ведь наступать на те же грабли второй раз!