Поздравлять или соболезновать?

С ТЕХ ПОР как задолго до нашей эры, по преданию, древние финикийцы изобрели деньги, человечество значительно облегчило себе жизнь, но в то же время и усложнило. Разнообразие национальных валют с постоянными перепадами, скачками и порой нервными срывами курса создает массу проблем и непроизводительных расходов. Неспроста уже в трактатах мыслителей XIV-XV веков встречаются суждения о пользе общей монеты для народов Европы. Попытки ее создать предпринимали Наполеон и Бисмарк, Австро-Венгрия и Скандинавия. И хотя вражда и распри размывали эти недолговечные унии, интерес к идее не угасал. В итоге экономическое и политическое объединение Европы, начатое в послевоенный период и приведшее к сплочению пятнадцати ее государств в союз, всей своей логикой привело к необходимости иметь единый денежный знак. Простой пример говорит о целесообразности такого решения... Один мой знакомый французский журналист проделал следующий эксперимент: положив в карман 10 тысяч франков, отправился из Парижа по всем странам Евросоюза с единственной целью - в каждой менять эту сумму на национальные марки (лиры, песеты и так далее) - с тем, чтобы выяснить, сколько останется в результате такого обмена с учетом разницы курсов и уплаты комиссионных. В Париж привез всего шесть с половиной тысяч франков - остальные осели в меняльных кассах. Если учесть, что страны Европейского союза при расчетах между собой ежедневно оперируют миллиардными суммами, то можно себе представить размеры никчемных потерь.

Это были трудные роды. Сколько стран, столько и мнений. Даже с названием общей валюты пришлось основательно повозиться. Сначала это было ЭКЮ, но именование не привилось - восстали немцы. Оказывается, когда-то в прошлом во Франции ходила некая монета - экю, и потому-де получается, что у французов в этом приоритет. В конце концов сошлись на нейтральном евро - по имени части света.

Главными факторами обеспечения коллективной валюты надежной прочностью признаны соблюдение участниками определенных норм в отраслях экономики и жесткая финансовая дисциплина. В итоге в зону евро вошли 11 стран. Великобритания, Дания и Швеция решили пока не "переплавлять" свои валюты в общеевропейскую, заняв выжидательную позицию заинтересованных наблюдателей. Греции очень хотелось бы вступить в Евроленд, но, как говорится, грехи не пускают - состояние хозяйства, финансов и социальных дел не отвечает предъявляемым требованиям.

Нельзя сказать, однако, чтобы народы стран-участниц горели желанием расстаться со своими традиционными деньгами, психологически это не так-то просто. Скажем, если во Франции сторонников евро 65%, то в Германии всего около 50%. Учитывая это обстоятельство и определенные технические причины, отцы евро постановили: растянуть процесс внедрения новой валюты на несколько лет. Поэтому хотя евро и существует с 1 января 1999 года, но как бы бестелесно, фигурируя лишь в банковских операциях, котировках на биржах, в чеках. В обращении же банкноты и звонкие монеты появятся 1 января 2002 года и какое-то время будут сосуществовать параллельно с национальными денежными знаками, постепенно их вытесняя. Таким образом, европейцы получат возможность привыкнуть к новым деньгам, к пересчитанным в них ценам.

Спору нет, в истории Европы, даже человечества это событие исключительное, и эйфории было изрядно. Устраивались празднества, лилось шампанское, раздавалось огромное количество сувениров и приборов для пересчета национальных валют в евро. Французы преподнесли всем детям, появившимся на свет одновременно с евро - в канун 1999 года, именные сберкнижки с уже зачисленной на текущий счет сотней евро. Особенно рекламировался установленный паритет к доллару - более высокий, что символизировало как бы превосходство над американцем. Действительно, в день своего рождения новая расчетная единица европейцев выглядела крепышом: в "метрике" ее вес значился 1,18 долл. В беседе с корреспондентом "НГ" бывший в ту пору председателем комиссии ЕС Жак Сантер говорил, что это еще одно подтверждение тому, что у стран Европы общая судьба и все они вместе взятые являются гарантом прочности евро. Это будет ведущая мировая валюта. Для этого есть объективные предпосылки. Так, на сегодня в зоне евро проживают до полумиллиарда человек. На страны Евроленда приходится 18% производимого на планете валового продукта. Европа лидирует по объему торговых операций - примерно 20%. Экспорт в целом превышает импорт, и положительное сальдо, продолжал Жак Сантер, исчисляется в 100 млрд. долл., у американцев же хронически значительный внешнеторговый дефицит.

На первых порах евро вызвал заметный интерес, и в день его провозглашения котировка на мировых валютных биржах поднялась даже несколько выше установленного курса. Министр финансов Франции Доминик Стросс-Кан (ныне он уже не министр и находится под следствием) буквально аплодировал такому успеху. Мировые рынки, утверждал он, отвесили нашему евро поклон, о чем ярко свидетельствует возросший курс по отношению к доллару.

Сначала евро и в самом деле держался молодцом, и ему кланялись. Ряд стран решил воспользоваться этой новой и вроде бы многообещающей валютой, за которой стоит чуть ли не вся Европа, чтобы умерить господство доллара в мировом хозяйстве. Это целая группа азиатских государств - Иран, Ирак, Китай, многие страны Африки, а также Восточная Европа, где с энтузиазмом приветствовали альтернативу зеленым билетам, подчеркивая свою приверженность идеям и делам европейского единства. Так, например, Центральный банк Чехии сразу же объявил, что конвертирует в евро две трети своих валютных резервов.

Затем началось падение евро с пьедестала заявленного паритета. Падение происходило рывками, и прочерченная кривая выглядит зубчатой лестницей под уклон. В конце концов, когда курс скатился ниже, как здесь говорят, психологической черты - 0,9990 цента, возникло закономерное беспокойство и начались поиски причин. Беспокойство проявляли и продолжают проявлять те контрагенты, которые начали было делать ставку на евро. Ведь катание доллара на американских горках - курс то вниз, то вверх - устраивает далеко не всех. Например, в течение последних пятнадцати лет котировки доллара в немецких марках колебались от 1,32 до 3,42 марки! Некоторые финансисты (вроде Сороса) на этом спекулировали и приумножили свои миллионы, но большинство предпринимателей такая свистопляска котировок разоряет. Когда на таких же качелях стал раскачиваться и евро, во внешнем мире, за пределами его зоны это вызвало разочарование и соответственно возврат к доллару.

Поиск причин ослабления евро вели все - и профессионалы своего дела, и журналисты с поверхностными знаниями в этой области. Внутри Евросоюза произошла даже перепалка. Президент Европейского центрального банка (ЕЦБ) голландец Вин Дуизенберг взвалил ответственность на Германию. По его словам, хотя Германия и является экономической державой в группе стран - учредителей евро, но спад прироста ее валового продукта в начале и середине этого года и разбухшая до четырех миллионов армия безработных дискредитируют имидж Евросоюза и его валюту. Немцы, в свою очередь, обвинили главу ЕЦБ в подрыве евро подобными заявлениями и нанесении ущерба экономической репутации страны.

В такой сложной атмосфере прошел первый год существования общеевропейской денежной единицы, курс которой, как нервная стрелка амперметра при неполадках в электросети, колеблется буквально каждый час. Но вот под занавес уходящего года один из столпов ЕЦБ, его главный экономист Отмар Иссинг, взял да и признался честно и откровенно, что курс евро с самого начала был завышен. Отсюда, собственно говоря, и следует танцевать: если так сделано, то, стало быть, это кому-то нужно, не правда ли? Ларчик просто открывается: объединенная Европа, как уже говорилось, экспортирует своих товаров намного больше, чем импортирует, и тем, кто приобретает ее товары, стало выгодно увеличивать закупки, расплачиваясь более дешевой валютой - евро. Поэтому метаморфоза с евро в данном конкретном случае - не результат стихийных бурь мирового рынка, а спланированный ход. Умышленно занизить курс, чтобы от этого выиграли европейские экспортеры, что и произошло. Потому-то в странах Еврозоны к вибрациям своего детища отнеслись спокойно - как к должному.

Можно сказать больше по этому поводу: финансовые бонзы Евросоюза легко и просто могли бы остановить сползание евро - при условии если бы хотели. Во-первых, достаточно было выбросить на мировые финансовые рынки часть имеющихся у них долларовых запасов, и курс доллара упал бы. Во-вторых, достаточно было ощутимо, а не символически, как это сделали, поднять процентную ставку по вкладам в евро, и его курс пошел бы вверх. Такая ставка по долларовым вкладам на конец года составляет 4,50%, тогда как по евро всего лишь 2,25%. Но ни то ни другое не было выполнено по тем же соображениям, которыми руководствовались европейцы, изначально завышая курс своей валюты.

Вот так на сегодня выглядит евро: вроде бы ослабленный и похудевший, но между тем исправно работающий на европейскую экономику, раскручивая ее экспортный конвейер. Логично возникает вопрос: где предел, где тот рубеж, за который евро не должен переходить в своем падении?

На днях из Канады через Париж в Стокгольм направлялся за получением Нобелевской премии за выдающийся вклад в разработку проблем мировых финансов Роберт Манделл. Это один из когорты тех специалистов высшего класса, которые сконструировали евро в его первоначальном облике. Манделла даже называют "папой евро", но он от такого отцовства из скромности отказывается. Мнение Манделла о чаде, к которому он тем не менее весьма причастен, можно считать наиболее авторитетным.

На его взгляд, "эта дерзкая авантюра с евро" удалась. Во всяком случае, первый год прошел успешно. Он удовлетворен тем, что курс евро снизился. Таким образом опровергнуты утверждения критиков, считавших, что ЕЦБ будет заниматься взвинчиванием его стоимости. Позитивно и то, что, несмотря на понижение своего курса, евро имеет спрос, правда, для обслуживания в основном краткосрочных операций. Будет спрос - будет и подъем! Констатируя эти положительные аспекты, Манделл считает, что дальнейшее ослабление евро представляет серьезную опасность и сейчас самое время, чтобы ЕЦБ вмешался. Есть реальная опасность, что евро упадет до 0,96 или даже до 0,95 доллара. В таком случае начнутся процессы, обратные желаемым, процессы, негативные для стран зоны евро. Ведь Европа все свои потребности в нефти и сырьевых товарах покрывает за счет импорта и платит за это в долларах. В случае чрезмерного падения курса евро и значительного удорожания доллара соответственно за импорт придется платить дороже, и это неизбежно отразится на внутренних ценах, повлечет за собой инфляцию и снижение реальной заработной платы трудящихся. Другая опасность в том, что при дальнейшем падении курса евро волей-неволей придется увеличить процентную ставку, дабы совсем не отшатнуть деловой мир, а это отнюдь не в интересах Европы, для которой важнее, чтобы капиталы вкладывались в экономику, а не в банковские сейфы. Негативно отразится на репутации евро и непостоянство котировок, скачкообразность курса. Даже между долларом и маркой никогда не было таких зыбких взаимоотношений. Где выход? Сегодня открывается уникальная возможность - приравнять евро к доллару. И этой возможностью необходимо воспользоваться. Как и кто это может сделать? Конечно, не единолично Вим Дуизенберг. Изменение паритета евро - это коллективная прерогатива и компетенция всех участников. В общем, доллар США - воплощение стабильности, он так же крепок, как скала Гибралтара, и евро должен быть таким же. Колебание валютных курсов - явление закономерное, считает Роберт Манделл, но в принципе целесообразно, чтобы паритет евро-доллар варьировался в пределах вилки от 1,05 до 1,15.

Беспокойство по поводу затяжного ослабления евро высказывает также президент Института мировой экономики Хорст Зиберт, один из пяти советников или, как их называют, "мудрецов" при правительстве Германии.

Серьезный стратегический просчет, ошибка - продолжать играть на понижение евро по отношению к другим валютам с единственной целью - стимулировать европейский экспорт. Это неизбежно приведет к пертурбациям, к конфликтным ситуациям в сфере международного разделения труда, где в евро поверили. Это будет также будоражить финансовые рынки и вызовет соответствующую ответную реакцию со стороны других действующих лиц на международной экономической арене. Надо усвоить простую вещь: прочность любой валюты на внешних рынках неотделима от ее стабильности на рынке внутреннем. Так что если евро и дальше будет продолжать катиться под откос на мировых биржах, то это неминуемо отразится на Европе - приведет к инфляции, к росту цен.

Так или иначе при всех тревогах, сомнениях, даже каких-то просчетах и перегибах, но евро уже есть, существует и обратного хода нет. Ровно через два года новенькие банкноты и медно-никелевые монеты будут запущены в обращение в странах зоны евро. Пока же в ожидании старта электронная техника печатает 13 миллиардов казначейских билетов разного достоинства и чеканит 70 миллиардов монет общим весом 300 тысяч тонн, что равно тридцати Эйфелевым башням.