В пользу интеграции

СТРАНЫ СНГ имеют не только общую историю. У них общее будущее - или нет достойного будущего. В контексте происходящих сегодня в мире экономических и политических изменений - интеграция Европы, военно-политическое доминирование НАТО во главе с США, рост крупнейших стран Азии, и прежде всего КНР и Индии, - это особенно очевидно. С другой стороны, возможности сотрудничества и развития государств СНГ, столь же очевидно, огромны. Необходимо соответствующее политическое решение.

Уникальность СССР заключалась в его максимально возможной способности к автаркии, обеспечиваемой природными ресурсами и многосторонне развитым народным хозяйством (хотя и стагнировавшим последние годы существования союзного государства). Широко распространенный тезис о том, что Союз, убрав железный занавес, стал жить нефтью (нефтедолларами) и в итоге развалился из-за падения мировых цен, конечно, утрирован, но изрядная доля истины в нем есть. Нефть - это потенциал развития и интеграции. Но потенциал этот не был в полной мере и нужным образом использован в советское время - и еще меньше используется сегодня.

С распадом Союза его мощный нефтяной комплекс оказался разорванным. Выстроить действительно самодостаточные собственные комплексы не удалось никому - даже России. Между тем сотрудничество взаимодополняющих, по сути, комплексов соседних стран - путь более естественный и скорый. Необходимость и выгоды интеграции обусловлены целым рядом внутренних и внешних факторов. Остановимся на двух, пожалуй, достаточно очевидных, но не вполне замечаемых факторах, доказывающих возможность и необходимость интеграции.

Рассмотрим пример России, Казахстана, Украины и Белоруссии - стран, располагающих мощными нефтедобывающими и (или) перерабатывающими предпритиями и способных составить основу более широкого объединения. Россия - нетто-экспортер нефти и нефтепродуктов, Казахстан - нетто-экспортер нефти и импортер нефтепродуктов, Украина - импортер сырья и нетто-импортер - но потенциальный экспортер - нефтепродуктов (а также производитель нефтяного оборудования), Белоруссия - импортер сырья и нетто-экспортер продуктов.

В 1998 г. экспорт в целом по группе превысил 175 млн. тонн нефти и нефтепродуктов. При этом загрузка мощностей нефтепереработки едва превышает 52%. Увеличение загрузки (и тем самым рентабельности) заводов четырех стран возможно за счет сокращения экспорта сырья из России и Казахстана в дальнее зарубежье, а затем и за счет увеличения добычи (для чего необходимы соответствующие стимулы). Соответственно это позволило бы нарастить экспорт нефтепродуктов. Для справки: на конец 1998 г. российская экспортная смесь (РЭБКО) стоила 73 долл. за тонну на условиях поставки СИФ (цена, включающая фрахт), тенгизская нефть - 79 долл., а российское дизтопливо - 99 долл. за тонну, то есть в плане валютных поступлений экспорт продуктов может компенсировать уменьшение поставок сырой нефти. Что более важно, рост внутреннего потребления означал бы оживление экономики, общее снижение цен по цепочке, а значит, и решение социальных проблем.

Разумеется, реальное сотрудничество не может развиваться на основе только арифметического баланса. Объективные факторы должны подкрепляться субъективным интересом. Такой интерес именуется общим рынком, на котором убраны искусственные барьеры и созданы привлекательные условия для движения ресурсов и приложения капиталов.

Государства СНГ соединены между собой системой магистральных трубопроводов. Это - своего рода кровеносная система экономики и хорошая основа взаимодействия.

В настоящее время Россия, Казахстан и Украина заняты проектами транспортировки дополнительных объемов нефти в Европу. При этом первые две страны объединили свои усилия по созданию системы Каспийского трубопроводного консорциума и, возможно, распространят взаимодействие на Балтийскую трубопроводную систему.

В 1998 г. из стран СНГ на рынки Китая и АТР попало лишь 5,8 млн. тонн нефти и нефтепродуктов, на рынки США, Центральной и Южной Америки - 3,3 млн. тонн.

Россия и Казахстан прекрасно сознают выгоды выхода на азиатские рынки, и прежде всего рынок КНР. Как известно, Казахстан даже отдал при приватизации "Актобемунайгаза" предпочтение Китайской национальной нефтяной корпорации (КННК), поскольку одним из условий сделки было строительство нефтепровода, объединяющего нефтетранспортную систему республики в единое целое и идущего далее, в Китай. Однако разработка ТЭО этого транспортного проекта затягивается. Казахстанские специалисты не раз подчеркивали, что труба Казахстан - Китай дает возможность подключения к экспорту российских производителей, а без их участия экономическая обоснованность проекта снижается. Без западносибирской нефти, которая может поступать по нефтепроводу Омск - Павлодар, Казахстан не может гарантировать загрузку нефтепровода Атырау - Кумколь - Китай по крайней мере в ближайшей перспективе.

Напомним, что в советское время добываемая в Западном Казахстане нефть перерабатывалась на территории России, а почти равное количество сырья поступало из Западной Сибири в Восточный Казахстан. До сих пор Орский НПЗ загружается в значительной степени актюбинской нефтью, а конденсат с Карачаганака идет на переработку в Оренбург. Растут и объемы прокачки на самарском направлении (часть которых транзитом уходит в дальнее зарубежье). Вместе с тем поставки западносибирской нефти на Павлодарский НПЗ (ПНПЗ) и далее "Шымкентнефтеоргсинтез" ("ШНОС") почти прекратились.

ПНПЗ периодически простаивал в этом году. ПНПЗ и "ШНОС" относятся к наиболее современным на территории бывшего Союза заводам и располагают мощностями каталитического риформинга на облагораживание бензина, гидроочистки керосина и дизтоппива, газофракционирования. ПНПЗ, кроме того, имеет установки вакуумной перегонки мазута и каталитического крекинга, а на "ШНОСе" введен процесс замедленного коксования и наполовину построен комплекс каткрекинга.

Необходимости интеграции можно также найти немало доводов от противного. Рассмотрим такой момент, как вероятное воздействие на мировой рынок будущих поставок из Каспийского региона, а также новых регионов добычи в России (прежде всего на условиях СРП). Прогнозы в отношении возможных объемов нефти, которая может хлынуть на рынок, значительно рознятся, но в любом случае порядок цифр чрезмерно велик. Чрезмерно потому, что в первую очередь этот планируемый экспорт ориентирован прежде всего на рынки Европы. Туда же идет значительная часть восстанавливаемой иракской добычи. Лишь сахалинские проекты России ориентированы на рынок АТР.

По расчетам Минтопэнерго России, реализация соглашений о разделе продукции обеспечит в ближайшем будущем прирост добычи на 80 млн. тонн. Большая часть этой нефти предположительно хлынет на европейский рынок через системы "Транснефти", КТК, БТС и, вероятно, также "Северные ворота" морским путем.

Казахстан планирует нарастить объем экспорта до 46 млн. тонн в 2005 г. и 86 млн. тонн в 2010 г. А вот Украина запланировала к 2010 г. сократить перерабатывающие мощности до 44 млн. тонн (надеясь загрузить их на 70,5%).

Мы не будем здесь рассматривать такой фактор, как возможная конкуренция Саудовской Аравии, Кувейта и Ирана, которые готовы открыться для западных инвесторов и соответственно могут перетянуть на себя львиную долю кредитных ресурсов. Ограничимся простыми вопросами: ждет ли рынок нефть из "экс-СССР", пустят ли ее туда? И что произойдет, если она поступит на рынок?

Промысловые возможности таких производителей, как США, Саудовская Аравия и Венесуэла, используются далеко не на полную мощь. В принципе даже одна из этих стран в состоянии нарушить рыночное равновесие в течение нескольких месяцев.

В период ценового кризиса 1997-1998 гг. Россия и Казахстан были, по сути, пассивными страдальцами (лишь в последнее время Россия действительно стала сокращать экспорт, в связи с... ростом цен, сопровождающимся обострением проблемы загрузки собственных заводов). Стабилизация и затем рост цен на нефть с начала 1999 г. были достигнуты благодаря усилиям ОПЕК, урезавшей квоты на поставку сырой нефти, а также сокращению добычи в США. В настоящее время ОПЕК выбрасывает на рынок на 235 тыс. тонн в сутки меньше, чем в 1998 г., а в США добыча уменьшилась на 60 тыс. т/сут. Поскольку рост добычи и экспорта стран бывшего СССР, Великобритании, Бразилии компенсируется снижением поставок из ряда других стран, в итоге мировые поставки сократились по сравнению со средним значением 1998 г. на 290 тыс. тонн в сутки, то есть менее чем на 3% - и цены на нефть выросли в 2,5-3 раза.

Если обратиться к истории, то к падению цен приводили следующие факторы: начало экспорта из России в начале 80-х гг. XIX века, открытие крупных запасов в Техасе в начале XX века, затем рост добычи в Венесуэле в начале 20-х гг. Скачки цен в 1973-1990 гг. были связаны с резкими срывами поставок из-за военных конфликтов и иранской революции, и ситуация выправлялась усилиями ОПЕК и Запада. Следует иметь в виду, что на всем протяжении нефтяной истории, то есть с 60-х гг. XIX века, при нормальных условиях цена нефти стремится к уровню от 10 до 20 долларов за баррель (в ценах 1998 г.). Однако равновесие нефтяного рынка рушится уже при росте предложения на полпроцента.

Западная Европа в 1998 г. импортировала всего 493,4 млн. тонн, Центральная Европа - 66,3 млн. тонн. Предположим, что к моменту предполагаемого появления на рынке 100-150 млн. тонн дополнительной нефти из СНГ рост поставок с Северного моря и из Ирака не более чем компенсируют рост европейских потребностей, поставки из других регионов останутся на прежнем уровне, а существенной переориентации Европы на газ не произойдет. Каков будет эффект этих 100-150 миллионов тонн?

Объем мировой торговли нефтью и нефтепродуктами в 1998 г. составил соответственно 1585 и 410 млн. тонн.

Каков выход? Во-первых, перенацеливание значительной доли экспорта сырой нефти на высокоперспективные азиатские рынки, завоевание прочных позиций на них. Для этого необходима реализация трубопроводных проектов на восточном и южном направлениях. Участниками таких проектов могут быть наряду с Китаем Узбекистан, Туркменистан, Иран. При этом в одном коридоре могут быть проложены нефте- и газопроводы.

Во-вторых, сокращение поставок сырой нефти в Западную Европу с соответствующим увеличением экспорта нефтепродуктов. Для этого требуется реконструкция заводов, обеспечивающая повышение качества продуктов до уровня ужесточенных западных стандартов.

В нынешних условиях наши страны проигрывают в обоих случаях: цены на нефть низки - мы недополучаем валюту, цены растут - и неизбежно растут внутренние цены на нефтепродукты - до уровня, едва приемлемого нашими квазирынками. Примет ли Европа нефтепродукты? Да.

Следует отметить, что в Европе отчетливо проявляется тенденция к смещению нефтепереработки в восточном направлении, на первых порах в Центральную Европу, а в перспективе и далее. В то время как в Западной Европе было закрыто несколько заводов, в Восточной Германии был построен французской компанией "Эльф Акитен" новый НПЗ, а консорциум западных компаний приобрел 49% чешской нефтеперерабатывающей компании "Юнипетрол". Как зондаж можно расценивать участие "Амоко" в разработке проекта модернизации Рязанского НПЗ.

Направление усилий западных компаний понятно. У себя дома они концентрируются на наукоемких отраслях. Первичная переработка нефти и отчасти нефтехимия как отрасли достаточно "грязные" выносятся на ближнюю периферию. В сущности, переход из категории экспортера нефти в категорию экспортера нефтепродуктов означал бы воспроизведение зависимости перед вырвавшимся вперед Западом - но зависимости на новом уровне, с созданием вместе с тем предпосылок для собственного ускоренного развития.

Поэтому самое важное - это нацеливание интегрированного нефтяного комплекса наших стран на развитие отечественных экономик. Это предполагает комплексные усилия по развитию внутреннего рынка со стороны государства. В первую очередь это необходимые налоговые и ценовые преобразования, создание благоприятного инвестиционного климата.