Владимир Назаров ХЕРСОНСКИЙ нефтеперерабатывающий завод (АО "Херсоннефтепереработка") - предприятие мощностью немногим более 7 млн. тонн в год, недогруженное последние годы - как и другие НПЗ Украины, устаревающее - как и другие заводы бывшего Союза. Но в сентябре - октябре здесь произошли события, выходящие из ранга рядовых.
Украина передала в управление Национальной нефтегазовой компании "Казахойл" госпакет акций "Херсоннефтепереработки", а в качестве оператора проекта комплексного развития НПЗ была привлечена "Группа Альянс". Эта компания учреждена целым рядом регионов и промышленных предприятий России и специализируется на антикризисном управлении. Президент "Альянса" Зия Бажаев стал председателем наблюдательного совета "Херсоннефтепереработки".
По мнению Бажаева, Херсонский проект - больше, чем просто проект по выводу конкретного предприятия из кризиса. Его следует рассматривать как один из начальных этапов реального сотрудничества Украины, Казахстана и России, формирования их общего рынка.
В чем преимущества, открытые проектом для трех стран? Выгоды Украины очевидны. Обладая шестью нефтеперерабатывающими заводами с суммарным потенциалом 52,5 млн. тонн в год, Украина добывает сама 3,9 млн. тонн и с учетом импорта загружает свои заводы лишь на 22%. Такой уровень переработки заставляет ввозить не только сырье, но и нефтепродукты, ликвидируя и консервируя собственные мощности.
Например, мощность Херсонского НПЗ уже урезана на 1,5 млн. тонн, и из двух оставшихся установок первичной переработки одна законсервирована. За 9 месяцев текущего года завод 117 суток простоял сухим. Гарантированные нынешним соглашением 3 млн. тонн казахстанского сырья в год - это брошенный тонущему предприятию спасательный круг. В конце октября на завод уже пошла нефть. В дальнейшем, помимо казахстанского сырья, будут налажены поставки из России. Между тем прибывшая в Херсон команда специалистов "Альянса" приступила к анализу положения предприятия и разработке конкретных мероприятий. Речь идет не только о загрузке и обеспечении приемлемой рентабельности. Через 3-4 года, по убеждению Бажаева, "Херсоннефтепереработка" станет современным конкурентоспособным предприятием.
Не менее очевидны выгоды Казахстана. Внутриконтинентальная республика остро нуждается в рынках для своей нефти, объемы добычи которой стремительно растут. Если в 1998 г. здесь было добыто около 26 млн. тонн, то уже в 2001 г. Казахстан способен произвести 40 млн. тонн, причем такой потолок определен не промысловыми, а экспортными возможностями. До сих пор главной отдушиной для Казахстана был транзит через Россию. В последнее время возможности прокачки по системе российской "Транснефти" с успехом дополнены вывозом железнодорожным транспортом. У Казахстана есть и другие варианты выхода на новые рынки, главными из которых являются проекты нефтепроводов на юг через Туркменистан-Иран и на восток, в Китай. Оба пока пробуксовывают, а западные эксперты уже и вовсе склонны считать их несостоявшимися.
Казахстанская сторона неоднократно подчеркивала, что для обеспечения рентабельности строительства и гарантии полной загрузки трубы в Китай к проекту целесообразно подключить российских нефтедобытчиков Западной Сибири. Действительно, кратчайший путь в КНР лежит через Павлодар. Имеется магистральный нефтепровод Омск-Павлодар, который, однако, практически бездействует. Павлодарский НПЗ, отданный в концессию малоизвестной американской компании, то и дело простаивает. Российские поставщики потеряли интерес к Павлодару, хотя еще 6 лет назад здесь успешно действовало казахстанско-российское совместное предприятие и строились планы удвоения мощности завода.
На первый взгляд нашим компаниям, да и России вообще, проект, подобный тогдашнему Павлодарскому или сегодняшнему Херсонскому, не особенно нужен. Для России, которая добывает и перерабатывает все еще много нефти, выгоды не очевидны. Но не будем близорукими. Нефтяной бизнес интернационален по определению, и страны СНГ, безусловно, входят в сферу экономических интересов российских нефтяных компаний. Более того, нефть - стратегический ресурс, и нефтяной бизнес непосредственно связан с геополитикой. Вопрос, собственно, формулируется просто: будем ли мы, то есть Россия, Украина, Казахстан, субъектами или только объектами нефтяного бизнеса, геополитики, истории. Останемся ли мы "бывшим СССР" или обретем наконец настоящее имя. Но для этого нужны, разумеется, не громкие фразы, а конкретные проекты, каждый из которых должен быть коммерчески состоятельным и политически выгодным с точки зрения нашего неизбежно общего интереса.
Как известно, один из ключевых элементов стратегии мировых держав - это контроль над энергоресурсами и рынками их сбыта. Страны СНГ - обладатели крупнейшей доли мировых запасов углеводородного сырья. Китай и Индия - крупнейшие рынки XXI века. Консолидация стран СНГ и их стратегическое партнерство с КНР и Индией - залог достойного будущего наших народов. Сегодня, когда свежа еще память о событиях в Югославии и продолжает кровоточить Чечня, когда отношение к нам со стороны "цивилизованного Запада" не может вызывать иллюзий, обсуждать тему геополитической необходимости интеграции и сближения с Востоком не нужно. Нужно активно действовать в этом направлении.
Нынешние нефтяные комплексы России, Казахстана и Украины - словно рассыпавшийся конструктор. Достаточно взглянуть на энергобалансы трех стран, чтобы убедиться, что наши комплексы могут быть взаимодополняющими. В экономике (и особенно в политике) соединение усилий дает эффект, значительно превышающий арифметическую сумму. Но ныне усилия нефтяников России и Казахстана канализированы в направлении нескольких пунктов на франко-границе с "развитым миром" - Аугуста, Фенешлитке, Адамово, Роттердам... Хотя иногда (по привычке) у нас еще называют нефть "локомотивом экономики".
Россия экспортирует в дальнее зарубежье свыше 35% добываемой нефти, в страны СНГ - лишь около 7%. Правда, в текущем году вывоз в СНГ вырос почти на 4,5% по сравнению с прошлым годом, но в абсолютном выражении это немного. Небольшой объем взаимооборота в СНГ объясняется не заведомым отсутствием экономического интереса, но лишь тем, что мы понаставили сами себе лишних препон. Нужно сделать верный вывод, то есть убрать эти препоны. Херсон - один из примеров того, что работать можно. На очереди - Надворнянский и Дрогобычский НПЗ, "ЛИНОС".
Надежды на многостороннее сотрудничество по этим заводам вынашивались еще с весны 1997 г. И не случайно Херсонский проект продвинулся вперед именно сейчас. В момент роста мировых цен на нефть Россия, как и нефтеэкспортер Казахстан и нефтеимпортиртирующая Украина, очутилась на грани бензинового кризиса. И мы наконец вслух сказали о том, что знали всегда: причина российского абсурда - в недоразвитости внутреннего рынка, в однобокости нашего нефтяного комплекса. Свертывание промышленного производства означает ограниченность платежеспособного спроса на нефтепродукты. В свою очередь, экономический подъем невозможен без наращивания добычи и переработки. Но - порочный круг - для подобного наращивания нет экономических условий. Немаловажно, что последние два года наглядно продемонстрировали ущербность ориентации на экспорт сырья на внешние рынки. В долгосрочном плане наша нефть работает на чужие экономики. В непосредственном же отношении внешний рынок ставит нас в узкие рамки. Не мы контролируем рынок, а он нас.
Стабилизация мировой цены на нефть и ее последующий рост были достигнуты прежде всего усилиями ОПЕК по сокращению поставок. Но те же страны ОПЕК в течение месяца способны поднять поставки так, что цены рухнут. Рухнут до уровня, вполне приемлемого для Саудовской Аравии и других производителей Залива - у них несравнимо меньшие затраты, чем в Сибири, - и тем более приемлемого для нетто-импортеров - стран Запада.
Эта наша зависимость от внешнего рынка, по существу, не дает строить рынок собственный. Подчеркнем, это не должен быть рынок внутрироссийский. В то время как Европа интегрировалась, страны СНГ просто обязаны ускорить создание своего общего рынка. История не оставляет нам больше времени, "переходный период" пора завершить, поднявшись вверх, иначе нас скинут вниз.
Вполне понятно, что мы способны увеличить технические возможности экспорта нефти в Западную Европу, - как понятно и то, что на этот же рынок нацелены многие другие производители, и в том числе Ирак (который еще не развернулся в полную силу). Чрезмерные объемы нефти из СНГ на западноевропейском рынке просто не нужны, и ее туда не пустят. При росте предложения уже на 0,5% равновесие на нефтяном рынке нарушается. Учитывая, что прирост спроса не будет в обозримой перспективе превышать нескольких процентов в год, по самым оптимистическим прогнозам, Россия и Казахстан не могут рассчитывать на сбыт более 150 млн. тонн. При недоразвитых и изолированных внутренних рынках наших стран, при нестыкующихся бюджетах, растущих социальных проблемах и проч. 150 млн. тонн экспорта (дающие нефтяникам более трех четвертей выручки) не позволят добывать в сумме более 350-370 млн. тонн. То есть Россия и Казахстан не смогут наращивать добычу и вынуждены будут столкнуться друг с другом в борьбе за долю западного рынка. Свои нефтеперерабатывающие мощности нам придется сокращать.
Собственно, именно так и видят наше будущее представители развитого Запада. Например, в одном из последних номеров британского еженедельника "Петролеум Аргус", в статье о перспективах модернизации нефтеперерабатывающей отрасли России, написано черным по белому: "Что Европа на самом деле хочет от России - это то, что она и так покупает сегодня... Россия должна цепляться за то, что она делает лучше всего - экспортировать сырую нефть и нефтепродукты-полуфабрикаты. Пора расстаться с фантазиями".
Итак, надежда жить дальше экспортом в Европу иллюзорна. Но гораздо большие объемы нефти нужны Китаю и Индии. Не говоря уже о том, что собственное развитие невозможно без роста энергопотребления. Например, по расчетам Минтопэнерго России, для обеспечения экономического роста на 1% стране требуется дополнительно 3-5 млн. тонн нефти. Но, по данным того же Минтопа, за 1999 г. российская добыча сократится на 1,5 млн. тонн, а при сохранении нынешних экономических условий - и однобокой ориентации нефтяного комплекса в том числе - к 2005 г. мы "упадем" до 225 млн. тонн.
Требуемое изменение экономических условий включает в себя, повторим, объединение нефтяных комплексов стран СНГ. Тем самым мы заложим основу развития наших стран в расширенном экономическом пространстве - собственном общем рынке, параллельно развивая связи со стратегическими азиатскими партнерами. Реконструкция и модернизация перерабатывающей отрасли должны стать безусловным приоритетом. Поэтому вместо Аугусты узловыми пунктами на наших картах должны стать Херсон, Павлодар и, надеемся, многие другие украинские, казахстанские и российские предприятия, возвращаемые из разряда бывших в строй действующих. Путь к тому - государственный подход и политическая воля, плюс инициатива коммерческих структур наших стран.
Совместный проект по комплексной загрузке и модернизации Херсонского НПЗ в общественном восприятии, конечно же, проигрывает громкому политическому заявлению об экономической интеграции. Но это лишь на первый взгляд, и для непосвященных. На самом деле конкретный проект гораздо более весом, нежели дюжина заявлений, потому что он конкретен, реален. Тот факт, что Казахстан и Украина начали интегрировать свои энергетические отрасли, является реальным шагом в XXI век. А то, что в этом проекте активно работает российская "Группа Альянс", дает возможность другим российским компаниям, России участвовать в создающемся евроазиатском общем рынке.
Дарья Гармоненко