Владислав Белов
Фото Reuters
Последний день февраля ознаменовался относительно неожиданным решением консервативного блока Христианско-демократического и Христианско-социального союзов (ХДС/ХСС) и Социал-демократической партии Германии (СДПГ) немедленно начать коалиционные переговоры. Первоначально предполагалось это сделать после окончания карнавальных мероприятий и традиционной «пепельной среды», в рамках которой партии активно критикуют друг друга. Однако растущая глобальная нестабильность, углубление кризиса в трансатлантических отношениях и растущие противоречия внутри Евросоюза побудили руководство консерваторов и социал-демократов ускорить переговорный процесс. Партии быстро сформировали делегации, в которые вошли их ведущие политики.
Основная задача переговорщиков – сформировать общие подходы к спорным ключевым вопросам, другими словами, найти компромиссные решения и объединить их в общем знаменателе стратегических целей на период до 2029 года. Среди них одно из ведущих мест традиционно отводится внешней политике.
В предвыборных программах ХДС/ХСС и СДПГ будущему внешнеполитическому курсу немецкого государства уделено достаточно много места. Несмотря на идеологические разногласия между партиями, их объединяет необходимость преодоления экономического кризиса, укрепления влияния Германии в ЕС и выстраивания новой политики в отношении основных мировых игроков, включая Россию. Исходя из партийных положений и озвученных в ходе предвыборной кампании позиций, политическую логику предстоящих договоренностей можно оценить следующим образом.
Коалиционные партнеры в отличие от прошлого «светофорного» правительства больший акцент будут делать на сбалансированный прагматизм, а не на ценностно-идеологические подходы, которые олицетворяла Анналена Бербок и возглавляемое ею Министерство иностранных дел (борьба за права человека, феминизация внешней политики, активная поддержка Украины, жесткий курс против России и Китая). В центр внимания возвратятся экономические интересы.
Христианские партии продолжат занимать чуть более строгую атлантистскую позицию, ориентированную на прочные связи с США и НАТО, подчеркивать необходимость учета интересов немецкого бизнеса, выступать за жесткость по отношению к России, не исключающую точечного диалога. Социал-демократы после «светофорного» кризиса начнут возвращаться к более прагматическому курсу, сохраняя приверженность европейской стратегической автономии, атлантизму и хорошо зарекомендовавшим себя дипломатическим механизмам урегулирования конфликтов.
Безусловный внешнеполитический приоритет будущей коалиции – по-прежнему европейский вектор, в котором выделяются несколько ключевых направлений.
Центральным партнером по ЕС останется Франция – наравне с Германией ведущая экономическая и политическая сила союза. Среди непростых задач – усиление ослабевшего в последние годы тандема.
Особое внимание будет уделено реанимации «веймарского треугольника» и восстановлению отношений с Польшей как стратегического союзника Берлина в Восточной Европе и важного фактора формирования общеевропейской политики безопасности.
Один из крупнейших экономических партнеров ФРГ и ключевая страна в обсуждении реформирования Евросоюза – Италия. С ее руководством предстоит найти решение вопроса о перераспределении финансовых потоков в ЕС. Для Берлина важно сохранить конструктивные связи с Испанией – важным торговым партнером, который усиливает свою роль в энергетической безопасности Европы, в том числе в контексте развития зеленой экономики и поставок водорода. Растет значение Балтийско-Скандинавского макрорегиона – он становится одним из ключевых партнеров в вопросах энергетики, логистики и безопасности.
В Европе за пределами ЕС более значимым контрагентом в области торговли, безопасности и обороны становится Британия. А также Балканы, где ФРГ активно участвует в процессе их евроинтеграции и стабилизации экономической ситуации. Важное место в миграционной и энергетической политике сохранит Турция.
Вторым стратегическим вектором германской внешней политики бесспорно являются трансатлантические отношения и НАТО. США, несмотря на возникшие с приходом Дональда Трампа к власти противоречия вокруг путей решения украинского конфликта и двусторонних торговых связей, останутся важным союзником. Очевидно, что в этом контексте коалиционеры согласуют ряд шагов по обеспечению большей автономии Брюсселя и Берлина в принятии решений, особенно в вопросах европейской безопасности. Именно этот вектор может существенно ускорить проведение переговоров между ХДС/ХСС и СДПГ.
Коротко о других внешнеполитических приоритетах возможной будущей коалиции. Во-первых, это Китай и Индия – конкурирующие друг с другом ключевые игроки в рамках глобального Юга. Во-вторых, Средний и Ближний Восток – регион, имеющий стратегическое значение для Германии в сфере энергетики, безопасности и миграционной политики. Среди ключевых субъектов – Саудовская Аравия, ОАЭ, Иран и Израиль.
В-третьих, Африка. Берлин уделяет все больше внимания сотрудничеству с ее ведущими государствами (ЮАР, Нигерия, Египет, страны Сахеля), особенно в сфере инфраструктурных проектов, энергетики и борьбы с нелегальной миграцией. В-четвертых, Латинская Америка, интерес к которой в последние годы несколько снизился. Тем не менее ФРГ продолжит укреплять экономические связи с Бразилией, Аргентиной, Мексикой и Чили, особенно в контексте поставок стратегического сырья.
Особое место во внешнеполитической повестке будущего правительства традиционно займет Россия. При этом можно утверждать, что новый кабинет министров (не важно, в каком составе) столкнется с объективной необходимостью пересмотра политики в отношении одного из ведущих игроков на Евразийском континенте. В последние годы Берлин по отношению к РФ занимал крайне жесткую позицию, поддерживая санкции и стремясь ограничить все сферы сотрудничества. Однако усиление глобальных кризисов и смена геополитической реальности вынудят его внести коррективы в такую стратегию.
На наш взгляд, нынешние коалиционные переговорщики первоначально сохранят «недружественный» подход к Москве. Он включит продолжение поддержки антироссийских первичных и вторичных санкций и ужесточение контроля за их исполнением. Берлин по-прежнему будет занимать позицию отказа от любых переговоров до выполнения требований ЕС и НАТО, делая при этом акцент на поддержку восточноевропейских союзников, включая Польшу и страны Балтии. Одновременно есть предпосылки встраивания в такой подход элементов прагматизма, например выражение готовности на фоне сохранения санкционного давления к точечному сотрудничеству в отдельных сферах. Вполне можно допустить политические сигналы Брюсселю о возможности начать обсуждение условий восстановления энергетического диалога с РФ на фоне кризиса в ЕС.
Берлин наверняка предпримет попытки более активно подключаться к дипломатическому урегулированию кризисов, в первую очередь украинского. В случае определенных успехов в этом направлении коалиционеры могли бы поставить вопрос о поэтапном смягчении санкций в обмен на уступки со стороны Москвы. Немецкий бизнес заинтересован в восстановлении прежних экономических контактов, в том числе в сфере технологий и инфраструктуры (отметим, что его малые и средние компании сохранили присутствие на российских рынках, обеспечив минимальный уровень хозяйственного взаимодействия в условиях СВО). Будущее правительство в средне- и долгосрочной перспективе также заинтересовано в усилении роли Германии в переговорах по безопасности в Европе.
Мы увидим усиление роли будущего канцлера в определении внешнеполитического вектора Германии и его более конструктивное взаимодействие с главой внешнеполитического ведомства. С высокой долей вероятности им станет представитель СДПГ. Нынешние спекуляции допускают, что это может быть популярный в народе Борис Писториус. Но, на наш взгляд, он постарается сохранить свой пост министра обороны – ему предстоит продолжить начатые в 2023 году реформы Бундесвера, а также курс на «милитаризацию экономики».
Таким образом, внешняя политика будущей коалиции ФРГ будет зависеть от множества факторов, включая внутриполитическую динамику и экономическую ситуацию в стране, давление со стороны руководства ЕС и НАТО. Несмотря на нынешнюю риторику жесткости, Германия с учетом происходящих геополитических изменений будет вынуждена выбрать более прагматичный курс в отношении России, особенно в вопросах энергетики и экономической дипломатии. Однако значительных перемен в ближайшей перспективе ожидать не стоит. Прежней «остполитик» быть не может. Но понимание необходимости для достижения своих стратегических целей (в первую очередь по украинскому треку) выстраивать «содержательные» отношения с «восточным противником», каковым раньше был СССР, а теперь Россия, и у вероятного канцлера, лидера ХДС Фридриха Мерца, и у социал-демократов есть. Берлин продолжит балансировать между европейской солидарностью и национальными интересами, что сделает его позицию менее предсказуемой, но в среднесрочной перспективе потенциально более гибкой.
