Алексей Портанский
Президент США Дональд Трамп раскритиковал союзников в Европе, которые «зачастую ведут себя хуже, чем наши враги», когда речь идет о торговле. Фото Reuters
С самого начала своей избирательной кампании Дональд Трамп не скрывал намерения повысить барьеры в торговле с другими странами. Подсчитано, что он ввел больше новых пошлин на ввозимые в страну товары, чем любой другой президент США после Великой депрессии. Оправдывая свои действия, Трамп говорит, что если другие страны стремятся воспользоваться частью богатства Соединенных Штатов, они должны заплатить за эту привилегию. Поэтому, с его точки зрения, США вправе ввести «взаимные» пошлины на товары из многих государств, чтобы к Соединенным Штатам «относились одинаково с другими странами».
Последняя мысль вроде бы звучит логично, создавая ощущение установления справедливости. Но это лишь поверхностное впечатление, которое далеко от действительности. Да, средний импортный тариф США по всей линейке ввозимых товаров меньше 3% и является самым низким в мире. Поэтому множество стран заинтересовано поставлять свои товары в США. Новоизбранный президент усматривает в этом несправедливость, которую он полон решимости исправить, подняв пошлины. Трамп даже нашел подходящую, как ему кажется, историческую аналогию. Так, в ходе своей избирательной кампании он, в частности, заявлял, что в 1890-х годах «мы были умной и богатой страной… мы имели максимальный импортный тариф и никакого налога на прибыль».
Речь идет о последнем десятилетии XIX века, ознаменовавшемся принятием в 1890 году так называемого акта Маккинли, в тот момент конгрессмена-республиканца от штата Огайо. За этот акт он получил прозвище Тариф мэн (тарифный человек), которое теперь с нескрываемым удовольствием примеряет на себя Трамп. Однако последствия тарифа Маккинли были далеко не однозначны, о чем Трамп либо сознательно умалчивает, либо сам не совсем в курсе дела.
Согласно акту Маккинли, средний импортный тариф увеличился с 38 до 49,5%. Как следствие, в стране резко выросли внутренние цены, и мера стала крайне непопулярной. Она быстро привела республиканцев к политической катастрофе, когда на выборах в Палату представителей в 1890 году они потеряли половину принадлежавших им мест (со 171 до 88).
Позднее, став президентом в 1897 году, Маккинли проявил куда больше дальновидности в сравнении с периодом, когда был конгрессменом. Он стал поддерживать взаимность в торговле и считать, что пришло время отказаться от протекционистских тарифов путем заключения торговых соглашений. Когда его однопартийцы-республиканцы в Сенате проповедовали протекционизм, он выступал против них. Его обновленная позиция заключалась в том, что взаимные торговые соглашения с другими странами должны тщательно культивироваться и продвигаться в либеральном духе. И самое яркое его высказывание, которое Трамп скорее всего никогда не процитирует: «Торговые войны невыгодны». Ибо сопоставление этого высказывания с трамповским «Торговые войны – это хорошо и в них можно побеждать» может привести к когнитивному диссонансу.
Аналогия с временами тарифа Маккинли хромает еще и потому, что условия торговли в XIX и XXI веках в корне различны. Если в позапрошлом столетии торговля была подчинена простому правилу «произведи товар здесь и продай его там», то есть в другой стране, то в XXI веке в условиях глобализации большая часть товаров, особенно сложных, изготавливается в рамках производственных цепочек или цепочек добавленной стоимости, которые охватывают одновременно несколько стран.
Так, соседняя Мексика служит площадкой для крупнейших мировых автоконцернов, в том числе американских Ford, General Motors, Crysler. По ходу производственного процесса узлы и детали автомобилей могут неоднократно пересекать границу. И если при этом каждый раз надо уплачивать импортную пошлину, то конечный продукт в виде готового авто просто станет неконкурентоспособным из-за высокой цены.
Этот довод подтверждает Морис Обстфельд, бывший главный экономист МВФ и бывший советник президента Барака Обамы. По его мнению, новые тарифы «могут быть особенно разрушительными» для Мексики и Канады, но также «разрушительными» для Соединенных Штатов. Характерным примером, на его взгляд, как раз является автомобилестроение, которое «зависит от цепочки поставок, охватывающей три страны. Если вы нарушите эту цепочку, это приведет к массовым сбоям на автомобильном рынке». Это грозит вызвать рост цен, снижение спроса на продукцию и уменьшение прибыли компаний, что, в свою очередь, может снизить уровень инвестиций, объясняет он.
Но есть примеры и более простых цепочек поставок. Таков случай канадской нефти. Трамп пообещал поднять пошлины на товары из Мексики и Канады на 25%, включая канадскую нефть, правда, пока отсрочил реализацию данной меры. Канада традиционно поставляет свою нефть в США, где перерабатывающие заводы специально созданы под смесь американской и канадской нефти. Введение пошлин на канадскую нефть вынудило бы менять технологию переработки на этих предприятиях, сделало бы их убыточными, и, как следствие, тут же возникла бы угроза роста цен на топливо в США. Поэтому американские нефтепереработчики попытались сразу же договориться с властями, чтобы повышенная пошлина не распространялась на нефть.
Недавняя история свидетельствует, что президенты-республиканцы не раз побеждали на выборах, выступая за более свободную торговлю. В 1980 году Рональд Рейган проводил кампанию за свободную торговлю в Северной Америке. Его преемник, президент Джордж Буш-старший, договорился со своими канадскими и мексиканскими коллегами о заключении Североамериканского соглашения о свободной торговле (NAFTA). Как распорядился этим наследием Трамп?
В 2020 году в результате весьма непростых переговоров соглашение NAFTA было преобразовано в USMCA. Сделано это было по настоянию Трампа, стремившегося ввести в рамках данного формата дополнительные ограничения для поставок комплектующих из Китая и одновременно добиться торговых уступок со стороны Канады и Мексики. Партнеры, особенно Канада, с большим трудом согласились. Сегодня, как видно, Трампа уже не устраивает то, чего он добился пять лет назад, и вопреки правилам зоны свободной торговли он грозит соседям пошлинами, рискуя разрушить USMCA.
Разумное объяснение нынешней политике Трампа найти сложно. Похоже, в нынешнем окружении Трампа не так много людей, которые могли бы предостеречь президента от необдуманных и необоснованных действий. А близость к его персоне и влияние на него миллиардера Илона Маска лишь усугубляют вероятность субъективных решений. Создается впечатление, что Трамп чувствует себя вообще не связанным какими-либо правилами, что уже отметили многие международные эксперты и медиа. Характерный заголовок в этом смысле появился в начале февраля во влиятельном французском еженедельнике Le Point: «Дональд Трамп: тарифный воин без стратегии». Вероятно, он и дальше будет продолжать жонглировать импортными пошлинами, превращая их из применяемого в соответствии с правилами инструмента торговой политики в страшилки, используемые по настроению.
И все-таки, может быть, повышенные пошлины пойдут на пользу экономике США? Приведенный пример периода конгрессмена и президента Маккинли свидетельствует об обратном. В наше время если предположить, что Трамп реализует обещанное ранее введение импортной пошлины в размере порядка 10% на все товары, ввозимые в Америку, то это одним махом утроит средний американский тариф на импорт. Прямые издержки такой меры будут весьма серьезными, ибо тарифы станут действовать как налог на потребителей и наносить ущерб большинству производителей. При этом подсчитано, что общий ущерб далеко превзойдет выгоду от сбора дополнительных импортных платежей. Кроме того, такой торговый барьер подорвет и связи Америки с ее союзниками, грозя разрушить глобальную торговую систему.
Сказанного в принципе достаточно, чтобы усомниться в наличии у нынешней администрации осмысленной торговой и в целом экономической политики. Об этом, в частности, убедительно высказывается старший научный сотрудник Американского института предпринимательства Десмонд Лахман. Торговые тарифы и планируемое президентом США сокращение налогов противоречат основным экономическим реалиям. Во время своего первого срока Трамп проводил агрессивную политику тарифов и снижения налогов, что привело к резкому росту бюджетного дефицита. Похоже, он ничему не научился и намерен продолжать эту разрушительную политику, рискуя вызвать глобальный спад, утверждает Лахман.
Весьма близко к этим оценкам мнение Обстфельда, который полагает, что введение необоснованно завышенных тарифов в мире, сильно зависящем от торговли, может нанести ущерб экономическому росту и привести к рецессии. Вопрос лишь в том, как скоро это произойдет.
Действующие поныне правила международной торговли формировались в течение всей второй половины ХХ – начала ХХI века. Сама постановка вопроса о возможности их замены «правилами Трампа» выглядит абсурдно. Однако 47-го президента США абсурд, похоже, не смущает, и он, судя по всему, считает, что такая задача ему по плечу.
Но чудес не бывает. Вероятнее всего, «правила Трампа» уйдут в историю вместе с окончанием его президентского срока, а может быть, раньше. Что потом? Потом придется восстанавливать нормальный согласованный государствами международный порядок с общепризнанными правилами. И это потребует огромных усилий и времени.
После Трампа политиков и дипломатов ждет тяжкий труд. Авгиевы конюшни потребуют основательной и глубокой чистки, после которой топор торговой войны должен быть надежно зарыт.
