Андрей Кортунов
|
|
Премьер-министр Нарендра Моди поставил задачу превратить Индию из преимущественно континентальной в по-настоящему глобальную державу. Фото Reuters |
Тем не менее многие индийские и иностранные политики и эксперты начинают задумываться о том, как будет жить страна после завершения протяженной «эры Моди». Не заглядывая слишком далеко вперед, попробуем представить, как могла бы выглядеть Индия, скажем, к 2030 году, когда она уже вступит или окажется на пороге вступления в новый политический цикл.
Экономический гигант пубертатного возраста
Предполагается, что в 2030 году в Индии будут жить 1,515 млрд человек – примерно на 100 млн больше, чем сегодня. Демографический рост продолжится еще на два-три десятилетия, после чего численность населения стабилизируется на уровне 1,7 млрд, а затем начнет сокращаться. Средняя продолжительность жизни за пять лет вырастет на 2,5 года – до 75,7 года у женщин и 72,0 года у мужчин (для сравнения отметим, что ожидаемая продолжительность жизни в России в 2030 году должна составить 78 лет). Урбанизация будет набирать темпы: городское население превысит 600 млн, а число городов-миллионников возрастет с нынешних 42 до 68. Но в 2030 году большинство индийцев по-прежнему будут жить в деревнях. Продолжится быстрый подъем среднего класса – если сегодня к нему относятся около 100 млн индийских семей, то в 2030-м таких будет уже 165 млн.
В ближайшей перспективе Индия будет развиваться быстрее, чем другие ведущие экономики. Темпы роста в 6,5–7,0% в год позволят к 2030 году обеспечить уровень ВВП выше 7 трлн долл. (предсказывают и еще более стремительный рост – вплоть до 10 трлн долл.), что позволит Индии прочно занять место третьей экономики мира – после США и КНР.
Однако Индия останется относительно бедной страной – ВВП на душу населения едва ли превысит 4 тыс. долл. (сейчас он составляет менее 2,5 тыс. долл.). По этому показателю Индия будет существенно отставать не только от Запада, но и от Китая, где ВВП на душу населения к началу следующего десятилетия приблизится к 20 тыс. долл.
Трудно ожидать, что к 2030 году Индия добьется технологического суверенитета и совершит прорыв, например, в производстве современных полупроводников или в квантовых компьютерных технологиях. Технологическая самодостаточность не является национальным приоритетом для руководства страны. Вероятно, нынешняя зависимость Индии от западных, преимущественно американских, технологических решений со временем будет лишь возрастать.
Модернизация все еще в начале пути
Сегодня в Индии 72% национального богатства находится в руках наиболее состоятельных 10% населения, причем на 1% сверхбогатых приходится 20% всего ВВП. Очень велики региональные экономические диспропорции: разрыв между лидирующими южными штатами и отстающими северными продолжает расширяться. При этом Индия ни в коей мере не является социальным государством – на образование здесь тратится лишь 3% ВВП, а на здравоохранение – 1,1%.
Проблемы социального неравенства не утратят остроты. Правительство Моди ставит амбициозную цель к 2030 году сократить бедность вдвое, обеспечив ускоренный рост доходов наименее обеспеченных 40% населения. Но сделать это будет нелегко, учитывая, что главной целью правящей коалиции остается стимулирование экономического роста, а не утверждение социальной справедливости.
Уинстон Черчилль как-то весьма безапелляционно заметил: «Индия – это географический термин. Называть ее нацией – все равно что называть нацией экватор». Возможно, во времена Черчилля это в какой-то степени отражало реальное положение дел в Южной Азии. Индия как политическая нация складывалась долго, и этот процесс нельзя считать полностью завершенным даже сегодня; региональная идентичность во многих случаях более важна для индийца, чем общенациональная. Положение осложняется тем, что постепенно меняется этноконфессиональная структура индийского общества, в котором повышается доля мусульман, составляющих на данный момент 15% населения. А доля буддистов и сикхов снижается, впрочем, как и доля индуистов, которых сегодня в стране 79%.
Нацеленность на экономический рост способна породить препятствия для быстрого выхода страны на траекторию устойчивого развития. Нынешними планами достижение углеродной нейтральности откладывается до 2070 года. И хотя к 2030 году планируется существенно сократить углеродные выбросы (примерно на 45% по сравнению с 2005-м) и довести долю возобновляемых источников в энергетике до 50%, общая динамика энергетического перехода пока остается неясной.
Новая роль в глобальной политике
Следующее пятилетие может стать решающим для превращения Индии из преимущественно континентальной в по-настоящему глобальную державу. Великодержавные амбиции будут подкрепляться ростом военных расходов. Оборонный бюджет уже достиг 75 млрд долл., что выводит Индию на четвертое место в мире после США, Китая и России. Военные расходы к 2030 году, по разным оценкам, составят от 90 до 120 млрд долл. При этом доля импорта зарубежных вооружений в военных закупках будет снижаться за счет наращивания собственного производства.
Другим показателем индийских амбиций станет прогнозируемый взрывной рост внешней торговли. Если сегодня годовой внешнеторговый оборот составляет менее 800 млрд долл., то уже к 2030 году он вполне может приблизиться к 2 трлн. Особенностью индийского экспорта будет очень высокая доля (почти половина всего объема) услуг по сравнению с другими развивающимися экономиками, включая китайскую.
Будет меняться и система индийских международных приоритетов. Пока большинство практических внешнеполитических проектов и инициатив, включая основные программы технического содействия, фокусируются на индийском «ближнем зарубежье», охватывая такие страны, как Бангладеш, Шри-Ланка и Мальдивы. В дальнейшем к сфере непосредственных интересов Дели будут все чаще относиться регионы Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока, а в перспективе – также Центральной Азии и Восточной Африки.
На глобальном уровне усилия Дели будут отражать стремление повысить статус страны в международной системе через активное участие в многосторонних группах (G20, БРИКС, ШОС и Quad), равно как и за счет приобретения статуса постоянного члена Совбеза ООН. При этом Дели будет и дальше избегать любых ограничений своего суверенитета, а потому во многих многосторонних структурах именно Индия окажется в роли «наименьшего общего знаменателя».
Противостояние Индии с Китаем и Пакистаном продолжится, хотя и в том и другом случае сохраняется надежда на ограниченную разрядку. Вероятно, в ближайшее время политиков в Дели будут волновать угрозы и вызовы, исходящие не столько от соседних государств, сколько от транснациональных экстремистских группировок, проникающих на индийскую территорию и укореняющихся в местной среде, в первую очередь – в мусульманской общине. Тем не менее экзистенциальный китайский вызов будет и дальше диктовать необходимость сближения с Соединенными Штатами при сохранении стремления развивать привилегированное стратегическое партнерство с Россией.
В треугольнике Дели–Вашингтон–Москва Индия скорее всего займет примерно ту же позицию, которую занимает Россия в треугольнике Москва–Дели–Пекин. Нельзя исключать попыток при благоприятных условиях выступить в роли посредника между двумя индийскими стратегическими партнерами. Будущее отношений России и Индии выглядит в целом благоприятным, особенно исходя из перспективы завершения активной фазы российско-украинского конфликта.
Гарант стабильности миропорядка?
При всех многообразных вызовах и проблемах, с которыми Индии придется иметь дело в ближайшие пять лет, ее положение представляется более устойчивым по сравнению со многими другими центрами силы. Индийское общество не находится в состоянии глубокого раскола, как, скажем, американское или бразильское. Страна не вовлечена в масштабный военный конфликт, как Россия. Индия пока не испытывает такого давления демографических или структурных экономических проблем, как Китай. Поэтому можно предположить, что Индия будет оставаться одним из элементов стабильности и предсказуемости в фундаментально нестабильном и непредсказуемом мире.
Индийское руководство и общество не проявляют интереса к революционному ниспровержению существующего миропорядка, который в целом благоприятствует быстрому развитию страны. Но Индия, безусловно, заинтересована в постепенном изменении своей роли в этом миропорядке, и к своей цели она будет двигаться с грацией пантеры Багиры и с упорством медведя Балу.
