Василий Климов
Президент США Рональд Рейган пожимает руку застройщику недвижимости Дональду Трампу на приеме в Белом доме 3 ноября 1987 года. Фото 1987 года из Президентской библиотеки Рональда Рейгана
В преддверии своей инаугурации на митинге в Вашингтоне 19 января Дональд Трамп провозгласил, что намерен создать систему противоракетной обороны (ПРО) под названием «Железный купол» для защиты всей территории Соединенных Штатов.
Подобное уже встречалось в американской истории – 23 марта 1983 года президент Рональд Рейган в ходе телевизионного обращения к нации призвал научное сообщество США разработать такую широкомасштабную систему ПРО, которая была бы способна сделать ядерное оружие «бессильным» и «устаревшим». На официальном уровне эту программу впоследствии назвали «Стратегическая оборонная инициатива» (СОИ), а для широких кругов общественности – «Звездные войны». В рамках этой фантастической идеи, поразившей в то время не только американское общество, но и весь мир, планировалось разместить на земле и в космосе различные средства поражения, в том числе на новых физических принципах: лазерное и пучковое оружие, высокоскоростные электромагнитные пушки. Масштаб планов впечатлял – разработчики СОИ планировали вывести в космос сотни боевых станций, а на земле разместить тысячи ракет-перехватчиков. Считалось, что за счет комбинированных средств поражения и многоуровневой информационно-управляющей системы удастся уничтожать советские баллистические ракеты на всех участках траектории полета.
Но реализация программы СОИ столкнулась с технологическими ограничениями, обоснованной критикой со стороны американских и советских экспертов, широким противодействием представителей законодательной власти США, которые были убеждены, что планируемые испытания систем ПРО в космосе нарушат Договор об ограничении систем противоракетной обороны 1972 года. Противодействие программе СОИ явилось предметом для профессионального взаимодействия советских и американских ученых, совместно выступивших с обоснованной критикой, доказавшей несостоятельность амбициозных планов администрации Рейгана. Под давлением убедительной аргументации программа СОИ постепенно теряла первоначальную поддержку в кругах исполнительной и законодательной властей, что напрямую отразилось на масштабах ее финансирования. Общие затраты на СОИ с 1984 по 1993 год составили 30 млрд вместо изначально запланированных 400–800 млрд долл. В итоге на закате холодной войны программа СОИ распалась на ряд самостоятельных проектов, лишь частично реализованных в последующие десятилетия.
Однако не прошло и 40 лет, как вторично избранный президент Трамп вернулся к идее широкомасштабной системы ПРО для защиты США. Еще в июле 2024 года, в разгар предвыборной гонки, Трамп заявил о намерении заняться созданием чего-то вроде «второй СОИ»: «Мы собираемся построить железный купол над нашей страной, что даст нам уверенность, что ничто не сможет нанести ущерб нашему народу». При этом с оглядкой в прошлое он отметил, что у Соединенных Штатов появились «невероятные технологии», которых как раз и не хватало во времена Рейгана.
Психологически привлекательная идея построить железный купол могла бы так и остаться частью предвыборной кампании, но не в случае с Трампом.
В конце января 2025 года уже в статусе президента США он подписал указ о создании широкомасштабной системы ПРО нового поколения для защиты США от ударов «баллистическими, гиперзвуковыми, перспективными крылатыми ракетами и другими перспективными средствами воздушного нападения». После выхода из Договора по ПРО в 2002 году США возводили и развивали национальную систему ПРО для защиты своей территории от ограниченных ударов третьих стран, а именно – со стороны Северной Кореи и Ирана. Итогом этого подхода стало развертывание 44 стратегических ракет-перехватчиков на базах в Форт-Грили (Аляска) и Ванденберг (Калифорния).
Ссылаясь на ускоряющуюся гонку вооружений и развитие более совершенных средств ракетного нападения у потенциальных противников, новая администрация США посчитала такую конфигурацию системы противоракетной обороны недостаточной. Министру обороны Питу Хегсету было поручено в 60-дневный срок представить президенту обновленную архитектуру эшелонированной системы национальной ПРО и поэтапный план ее развертывания. В этом отчете должна содержаться информация о развертывании систем перехвата на всех участках траектории полета вражеских ракет, в особенности на начальном, который будет обеспечен информационным и ударным компонентами космического эшелона ПРО.
До истечения этого срока исследователям остается лишь гадать, в каком виде будет представлена запланированная конфигурация ПРО США: какие системы в ней будут задействованы? Какое количество ракет-перехватчиков будет предусмотрено? Какие сроки будут обозначены для ее развертывания? Известно лишь, что Трамп намерен выстроить архитектуру ПРО исключительно из произведенных в США систем перехвата.
Команда Трампа будет планировать развертывание новой конфигурации ПРО на четыре года с возможностью продления еще на четыре в случае гипотетического переизбрания Трампа. Как правило, для разработки столь сложных технических изделий и их развертывания в целостную боевую и информационную структуру требуются длительное время и огромные финансовые средства. Поэтому в технологическом плане не приходится ожидать чего-то принципиально нового. Скорее всего Пентагон будет исходить из того, что имеется «на этапе разработки» и из опыта реализации закрытых проектов.
В основу этой архитектуры, по всей вероятности, будут положены наземные многозарядные перехватчики, которые не только заменят собой устаревшие перехватчики на базах в Аляске и Калифорнии, но и будут развернуты дополнительно. Не исключено, что для решения поставленных задач будет создан дополнительный позиционный район(ы), например, на восточном побережье США. Вероятно, в новой архитектуре найдется место и для систем ПРО морского базирования Aegis – велика вероятность, что восточное и западное побережье США будут усилены эсминцами с этой системой (возможно, будет реанимирован закрытый в 2013 году проект разработки перехватчика SM-3 IIB со скоростью 5–5,5 км/c). С учетом прямой отсылки в обращении к израильской системе ПРО ожидается, что некоторые достижения совместного сотрудничества будут воплощены в национальной системе ПРО США, например перспективные ракеты-перехватчики Arrow-4. При этом большое внимание будет уделено космическому эшелону ПРО – будет ускорено развитие и развертывание системы космических спутников и не исключено возобновление проекта вывода перехватчиков в космос – идея, которая так и не получила развития в первом президентском сроке Трампа.
Современная стратегическая обстановка принципиально отличается от времен провозглашения программы СОИ. Во-первых, число ракетных угроз для США заметно расширилось: если в 1980-е ПРО предназначалось для отражения гипотетического удара со стороны стратегических ракетных сил СССР, то в 2020-е ПРО США может использоваться для защиты как от более сложных баллистических, гиперзвуковых и крылатых средств нападения со стороны России и Китая, так и менее сложных – со стороны КНДР и Ирана. Поэтому, если не удастся обеспечить оборону от первостепенных противников, то по крайней мере по остаточному принципу рассчитывают обезопаситься от второстепенных.
Во-вторых, для Вашингтона больше не существует международных договорно-правовых ограничений по созданию стратегической противоракетной обороны. Таким образом, администрация Трампа может осуществлять свой замысел без оглядки на международное право.
Намерение переориентировать национальную систему ПРО США на задачи более широкого противодействия ракетно-ядерным потенциалам России и Китая имеет мало шансов на успех. Вопреки звучащим у нас подчас легковесным оценкам, все что задумывается в США, как правило, проходит через состязательный процесс с участием исполнительных ведомств, Конгресса и экспертного сообщества. Кроме прочего, исторический опыт показывает, что препятствия для построения эффективной системы противоракетной обороны от ударов равного по силе противника лежат не только и не сколько в степени развития технологий и договорно-правовых ограничениях, а скорее в достигнутом во времена холодной войны примерном стратегическом равенстве (паритете) сторон, при котором за каждым действием одной стороны следует «противодействие» другой. Иными словами, попытки США выстроить систему стратегической обороны от ядерного удара неизбежно вынудит потенциальных противников приложить усилия к созданию новых наступательных систем с более совершенными средствами преодоления ПРО. Эта закономерность, вероятнее всего, послужит ключевым доводом за выстраивание более «скромной» системы ПРО, отличной от той, которую обрисовал Трамп. И хотя судьба этих начинаний решится лишь в будущем, уже сейчас можно сказать наверняка, что стратегической стабильности грозит очередное испытание.
