Андрей Кортунов
Принятая в Казани декларация БРИКС – заявка на снижение уровня неопределенности в международных делах. Фото Reuters
Новогоднее настроение – это, помимо всего прочего, еще и ожидание близкого чуда. Ожидание того, что вопреки логике и здравому смыслу, несмотря на все несбывшиеся надежды и горькие разочарования завершающегося года, в нашей жизни и в мире что-то обязательно должно измениться к лучшему, а все или хотя бы многое из плохого должно остаться в прошлом. Это наивное и явно нерациональное ожидание, конечно же, идет из раннего детства, когда Дед Мороз или Санта-Клаус оставляли свои волшебные дары под праздничной елкой.
В новогодних фантазиях взрослых роль сказочных персонажей с неизменным мешком долгожданных подарков нередко отводится сильным мира сего – будь это непосредственный начальник, папа Римский Франциск, Дональд Трамп, Си Цзиньпин или Владимир Путин. Конечно, для кого-то ожидание новогоднего чуда сегодня ассоциируется с перспективой окончания российско-украинского конфликта или с прекращением вооруженного противостояния на Ближнем Востоке. Кто-то хотел бы найти под своей елкой «большую сделку» между Вашингтоном и Пекином или исторический прорыв на очередной конференции ООН по проблемам изменения климата.
Однако даже длинные новогодние праздники быстро проходят и постепенно в очередной раз появляется грустное осознание того, что смена одной цифры на календаре не так уж и много меняет – ни в нашей частной жизни, ни в мировой политике. Неожиданности и сюрпризы в международных делах, конечно, время от времени все же случаются, но они далеко не всегда соответствуют радужным надеждам и ожиданиям. Гораздо чаще бывает ровно наоборот; согласно общеизвестному закону Мёрфи, «если что-то может пойти не так, оно пойдет не так».
Применительно к международным делам закон Мёрфи совсем не означает, что в наступившем 2025 году нам надо непременно ожидать повсеместных кровопролитных войн, новой Великой депрессии, невиданных природных катаклизмов и техногенных катастроф, повторения пандемии COVID-19 в еще более опасном формате, всемирного потопа или вообще всеобщего ядерного Армагеддона. Любое такое событие в принципе может произойти в ближайшие 12 месяцев, но вероятность каждого из них не слишком высока. Однако, даже оставляя столь модные ныне эсхатологические предсказания за скобками, стоит соизмерять свои ожидания с существующими тенденциями, не внушающими особого оптимизма.
Третья мировая война в 2025-м скорее всего не начнется, но добиться справедливого и устойчивого мира в Европе и на Ближнем Востоке едва ли удастся – в лучшем случае начнется какое-то движение в этом направлении. Равным образом в наступившем году ни Корейский полуостров, ни африканский Сахель не станут регионами мира и стабильности, и можно лишь рассчитывать на то, что существующая в Восточной Азии и Африке напряженность не приведет к неконтролируемой эскалации. Добавим к этому продолжающееся насилие в Мьянме и Судане, беспорядки на Гаити и в Демократической Республике Конго, возможную нестабильность в Иране или также вполне вероятную серию крупных террористических актов в любой точке земного шара.
Всего в многочисленных вооруженных конфликтах на планете на протяжении года может погибнуть до четверти миллиона человек, не менее 3 млн, по всей вероятности, станут беженцами, а совокупные общемировые военные расходы, без всякого сомнения, установят новый исторический рекорд, увеличившись на очередные 100–150 млрд долл. Притом что шансы на возобновление в 2025 году каких бы то ни было переговоров о контроле над вооружениями – ядерными или конвенциональными – практически равны нулю.
Глобальная экономика, по всей видимости, не войдет в штопор новой рецессии и продемонстрирует впечатляющий рост в диапазоне от 2,7 до 4% при снижении инфляции до 3,5% с почти 6% в 2024-м. Но торговые войны, односторонние санкции и другие действия, подрывающие единство и устойчивость этой экономики, так или иначе продолжатся. Продолжится и идущая уже несколько лет «технологическая расстыковка» США и Китая, которая ляжет дополнительным бременем на все сектора мирового хозяйства. Вполне возможны продолжение стагнации в отдельных регионах мира, в частности в Европе, резкая волатильность на многих сырьевых рынках и неожиданные скачки валютных курсов.
Система органов ООН не прекратит своего существования. Но деятельность Совета Безопасности будет, как и раньше, частично парализованной, практика использования права вето постоянными членами Совбеза сохранится. Принципиальные разногласия внутри «большой пятерки» скорее всего не позволят перевести в практическую плоскость вопрос о реформе ООН. В 2025 году трудно рассчитывать на полноценное возобновление работы ВТО, правила которой давно и систематически нарушаются. Также нельзя надеяться на решительный прогресс в борьбе с глобальным потеплением – изменения климата будут продолжаться с нарастающей скоростью.
В 2025 году не произойдет и полного развала современной системы международного права, но его базовые принципы будут нарушаться все чаще. Двойные стандарты и выборочное использование универсальных норм останутся не менее распространенными, чем это было в прошлые годы.
Политические контакты и дипломатические коммуникации разного уровня между противостоящими друг другу великими державами не прекратятся и, возможно, даже станут более активными, но фундаментальные расхождения в интересах и ценностях никуда не денутся. Поэтому трудно рассчитывать на то, что в 2025 году великие державы окажутся в состоянии договориться о какой-то «большой сделке» или о «глобальном концерте», которые позволили бы упорядочить их отношения друг с другом.
Главная проблема 2025-го, яркой иллюстрацией которой стали триумфальное возвращение в Белый дом Дональда Трампа и многочисленные политические кризисы в странах Европы и Восточной Азии прошлого года, состоит в том, что исторически предопределенное отступление коллективного Запада как главного архитектора, строителя и гаранта незыблемости современного мироустройства идет намного быстрее, чем вызревает готовность новых центров силы взять на себя основную ответственность за будущее миропорядка.
В Вашингтоне и в Брюсселе, несмотря на все предпринимающиеся усилия, уже не в состоянии и дальше нести все более тяжелое бремя сохранения старой международной системы. Европа и Северо-Восточная Азия утрачивают даже ту более чем ограниченную стратегическую автономию, которую они демонстрировали еще несколько лет назад. А США при Трампе будут без колебаний ставить свои ближайшие интересы выше долгосрочных интересов системной стабильности.
С другой стороны, в Пекине и в Дели еще не готовы предложить свою комплексную и убедительную альтернативу уходящему в прошлое Pax Americana. Китай, Индия, Бразилия и другие поднимающиеся державы мирового большинства до последнего времени оставались в большей степени континентальными, чем по-настоящему глобальными игроками. И вхождение в новый статус хотя и льстит самолюбию амбициозных национальных элит, но дается им не всегда легко.
Такой – будем надеяться, временный – вакуум в глобальном управлении неизбежно ведет к нестабильности, непредсказуемости и чреват самыми разнообразными потрясениями в 2025 году и в дальнейшем. Закон Мёрфи применим именно к таким ситуациям, когда мультипликация разнообразных рисков, порожденных повышенной неопределенностью, резко увеличивает угрозу того, что рано или поздно «что-то пойдет не так» не только в отдельных регионах мира или в отдельных измерениях мировой политики, но в системе в целом. Умножение многочисленных частных рисков способно рано или поздно спровоцировать «идеальный шторм» для всей системы. А если такое случится, то мир ожидает «жесткая посадка» с трудно предсказуемыми, но крайне неприятными для всех последствиями. И тогда уже прошедший 2024 год, который многие аналитики поспешили обозначить как annus horribilis («ужасный год»), на фоне года нынешнего покажется буколической идиллией.
В общих интересах человечества пройти через эту опасную зону нестабильности как можно быстрее и с минимальными сопутствующими потерями. Вот почему большое значение имела принятая 23 октября 2024 года Казанская декларация группы БРИКС. В конечном счете изложенная в документе программа перестройки международной системы – это заявка на снижение уровня неопределенности в международных делах, предложения о фиксации более четких, понятных и универсальных правил игры в мировой политике и экономике. Хотелось бы надеяться, что в 2025 году процесс взросления новых лидеров международной системы получит дополнительное ускорение. А у старых лидеров хватит мудрости, да и просто здравого смысла осознать неизбежность перемен и признать ограниченность своих возможностей сохранять главенствующие позиции в новом мироустройстве.
Процесс упорядочивания международной жизни не означает, что в этой жизни не останется места новогодним чудесам. Наступивший год, разумеется, принесет всем нам немало неожиданностей, в том числе – приятных неожиданностей. Как прозорливо отметил в свое время Курт Воннегут, «история – это просто список сюрпризов. Она может научить нас только одному: готовиться к очередному сюрпризу».
