Андрей Захватов
Начальник управления Минэкономразвития Таджикистана Манучехра Маджон потребовала объяснить, как выполняется Стратегия развития страны. Фото с сайта www.gov.kz
Таджикистан еще в 2016 году принял важнейшую для республики Национальную стратегию развития на период до 2030 года. Ссылаясь на Всемирный банк, 2 июля 2022 года госинформагентство «Ховар» сообщило, что, несмотря на COVID-19 и изменение климата, «в 2021 году экономика страны начала стремительно восстанавливаться, она догнала и перегнала по темпам экономического развития допандемийный период». И что «объем роста ВВП страны уверенно приблизился к планке в 9% (около 6 млрд долл.), превысив показатели 2020 года на 4,7 пункта» (дословная цитата).
В докладе Международного банка реконструкции и развития / Всемирного банка об экономике Таджикистана в 2024 году отмечено, что экономический рост в 2024 году несколько снизится, но ожидается до 6,5%, то есть довольно высокий. Но в докладе также отмечено, что Всемирный банк не гарантирует точность данных, и тогда возникает вопрос – если точность не гарантирована и не отражает официальную точку зрения, зачем приведены эти цифры?
Между тем, как писала ранее «НГ» (см. номер от 12.02.23), в Стратегии перечислены правильные цели, но планка достижений была установлена так высоко, что у экспертов появились сомнения в их достижении. Прошло около двух лет, и вот теперь, судя по словам начальника управления инвестиционной политики и регионального развития Минэкономразвития Таджикистана Манучехры Маджон, наступило время объяснить, что происходит с реализацией Стратегии-2030 и какие пункты не выполнены.
О пересмотре Стратегии речь не идет, значит, плановые цифры остались. Однако о проблемах изменения климата и о стихийных бедствиях в ее заявлении не говорилось. Из всех возможных осложнений были выбраны две причины – пандемия и «сложная политическая ситуация в мире». Вспоминая фразу о том, что самые большие небылицы сочиняются на войне и на рыбалке, появляется вопрос – чему верить? Цифрам Стратегии, или сообщениям СМИ, или цифрам Всемирного банка, или начальнику Управления инвестиций Минэкономразвития?
Но пандемия уже давно завершилась. В марте 2022 года было отменено ношение масок – как раз в это время в Таджикистане отметили рекордный рост экономики. Как и все, страна приняла все меры против вируса – в рамках международного механизма распределения вакцин COVAX республика получила бесплатные зарубежные препараты. Все въехавшие в страну обязаны были предъявлять справки о тесте на COVID-19 или пройти карантин. В республике работали лаборатории, куда можно было обратиться в случае подозрения на болезнь. В стране ужесточили требования к правилам поведения в мечетях, в других общественных местах и к соблюдению дистанции. В Таджикистане хорошо сработала система здравоохранения – число смертей от COVID-19, по статистике сайта coronavirus-graph.ru, на середину ноября 2024-го составило 124 человека (!) – 0,7% от числа зараженных. Любая смерть – это трагедия, но стоит заметить, что смертность от рака по всему миру в разы выше.
Если же говорить о «сложной политической ситуации в мире», то в чем состояли сложности и как они подействовали на страну – эти подробности не были названы. Просто было сказано, что ситуация сложная – и все. Но совсем без сложностей не бывает, и соседний Китай настолько успешно развивается, что слово «кризис» применять к нему неуместно. В ходе подготовки к 75-летию Китая Пекин опубликовал отчет об экономическом развитии, который поражает. Кроме того, свободные денежные средства у банков и стран во всем мире не просто большие, а огромные. За семь дней августа 2024 года глобальные инвесторы «приобрели глобальные фонды денежного рынка на сумму 98,58 млрд долл.».
В минувшем 2023 году мировой рынок инвестиций оценивался в 3,96 трлн долл. По данным компании Research and Markets (глобальный поставщик отчетов об исследованиях рынков и отраслевого анализа), базирующейся в Ирландии, в 2024 году рынок инвестиций достигнет 4,25 трлн долл. К 2028 году рынок будет оцениваться в 5,68 трлн долл., а среднегодовой темп роста составит 7,5%. Поэтому сложно сказать, как при таких свободных деньгах кому-то приходится буквально выбивать их из инвесторов, причем на весьма высоком уровне.
В мире произошли большие перемены. Словосочетание «капиталистические страны» сегодня уже не упоминают, поскольку оно оказалось внесено выросшими на прежней идеологии людьми. Надо признать, что автор статьи в советский период тоже пел «Весь мир насилья мы разрушим», а сегодня у его дома ставят европейские иномарки. И если наличие управления по инвестициям в Таджикистане все еще оправданно, то в развитых странах госструктур по управлению инвестициями нет – этим занимаются сами частные предприятия. Заставлять их находить инвестиции и регулировать их работу – не надо. Известно лишь, что власть ряда стран предоставляет гражданство за инвестиции, и поэтому второй паспорт, как пишет Forbes, для многих в СНГ стал «запасным аэродромом» и обеспечивает сохранность имущества.
О главном инвесторе – трудовых мигрантах в Таджикистане вспоминают редко, – лишь когда их высылают из России, хотя мигранты присылают в Таджикистан до половины ВВП, и на налоги с покупок от этих переводов живет страна и ее власть. С этим согласна эксперт по трудовой миграции из Уральского федерального университета Екатеринбурга Анастасия Фаизова, которая считает, что «экономические трудности, высокая безработица и ограниченные возможности для самозанятости в Таджикистане будут продолжать удерживать мигрантов на рынке труда в России». Значит, если серьезных ограничений работать в России не будет, таджикская власть может быть спокойна за денежные переводы и за свою устойчивость.
Эксперты также обратили внимание, что экспорт драгоценных и полудрагоценных металлов и камней Таджикистаном в 2023 году превысил 1,1 млрд долл., что в 2,2 раза больше, чем в 2022 году. И что доля экспорта этой продукции в общем объеме экспорта составила 46,6%. Насколько можно понять, такая структура экспорта и распродажа золотого запаса сложились не от высоких темпов роста. Цена килограмма говядины с 2016 года возросла с 30 сомони (национальная валюта; 286 руб.) до 90–120 сомони (847–1130 руб.) в 2024 году. Заметно снизился курс сомони к российскому рублю – за 1000 российских рублей сегодня дают 111 сомони, а максимальный курс в минувшие годы превышал 160 сомони.
Объяснять проблемы с инвестициями можно, называя десятки цифр. Можно говорить о темпах роста, о законодательстве, об оплате труда, об инфляции, о налоговом режиме и инвестиционном климате. Можно говорить о грандиозном проекте и о том, что все усилия направлены на то, чтобы обратить внимание мирового сообщества. Но инвесторов, имеющих свободные деньги, интересуют не темпы роста и не усилия власти – их интересует главным образом прибыль от конкретного проекта и сроки ее получения. Инвестиции другого рода – тоже бывают, но они называются благотворительностью, и ее можно получить, а можно ожидать годами.
Указывать чужой стране, как себя вести, – некрасиво, и автор не сторонник этого, но стоит задуматься, почему советником хокима Самаркандской области Узбекистана стал гражданин Китая. Его зарплата, конечно, выше. Но тут же вспоминается рассказ об изобретателе паровой машины. Когда машина сломалась, ее владельцы обещали заплатить ему 100 долл. – большие по тем временам деньги. Тот обошел вокруг машины и попросил принести кувалду. Он ударил ею по корпусу машины, и она заработала. Владельцам стало жалко 100 долл., и они попросили написать счет. Изобретатель написал: за удар кувалдой 1 долл., за то, что знал, куда ударить, – 99 долл.
Константин Ремчуков