Академик Алексей Арбатов – о последствиях эскалации конфликта вокруг Украины

«Ярс» – самый массовый ракетный комплекс в российских войсках стратегического назначения. Фото Reuters

В сфере глобальной безопасности сегодня наблюдается нагнетание напряженности. Если в начале специальной военной операции в Украине тема ядерного оружия была фоном, то в последнее время сигналы России и Запада стали все более ориентированы на возможность его применения. О том, насколько далеко может зайти эскалация, ответственному редактору приложения «НГ-дипкурьер» Юрию ПАНИЕВУ рассказал академик РАН, руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Алексей АРБАТОВ.

– Алексей Георгиевич, президент Владимир Путин назвал ядерную доктрину РФ живым инструментом, допустив, что в нее могут быть внесены коррективы. Считаете ли вы, что речь может идти о понижении порога применения ядерного оружия?

– В нашу ядерную доктрину регулярно вносятся коррективы. Нынешняя доктрина в ее развернутом виде – «Основы государственной политики РФ в сфере ядерного сдерживания» – была принята летом 2020 года. С тех пор ситуация кардинально изменилась. Было бы удивительно, если бы в доктрину как центральный элемент нашей военной политики и важный компонент внешней политики не вносились изменения.

Что касается ядерного порога, то предсказывать здесь трудно. Исключаю, что на крайне негативном фоне будет принято обязательство о неприменении ядерного оружия первыми, как предлагают наши китайские и индийские партнеры. Скорее изменения будут носить прямо противоположный характер. В каких формулировках это будет выражено – можно только гадать.

Вернемся к азам: что такое ядерное сдерживание? Это угроза применения ядерного оружия для предотвращения каких-либо нежелательных акций со стороны наших противников. Доктрина направлена на них. Для нас ядерная доктрина не является законодательным актом или статьей Конституции. Если когда-то придется рассматривать вопрос применения ядерного оружия, вряд ли президент начнет с чтения ядерной доктрины.

В документе содержатся два основных случая, при которых Россия может применить ядерное оружие. Во-первых, в ответ на ядерное нападение на РФ или ее союзников. И, во-вторых, в случае агрессии с использованием обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства. Вокруг второго пункта сейчас и ведется дискуссия. Должна ли Россия ответить ядерным оружием на удары ракет вглубь своей территории или на вторжение сил противника?

– Некоторые наши депутаты, политологи и эксперты полагают, что у Запада якобы пропал страх перед ядерной эскалацией. Так ли это на самом деле?

– Нет, это не имеет ничего общего с действительностью. На Западе очень боятся ядерной эскалации. Только безумец может предложить развязать ядерную войну, когда на карту не поставлено существование своего государства и его союзников. Именно поэтому за два с половиной года конфликта в Украине США не дали санкции Киеву на удары с применением своих вооружений по «канонической» российской территории. Вместе с тем НАТО постепенно расширяет диапазон воздействия на Россию через военную помощь Украине. Сейчас остро стоит вопрос о поставках ракет значительной дальности в обычном оснащении и санкции на их применение вглубь международно признанной российской территории.

Какие могут быть внесены изменения в нашу доктрину? Например, к перечню случаев применения ядерного оружия могут добавить еще один пункт: в ответ на удары по жизненно важным объектам экономического, военного и административного характера. Тогда возникнут вопросы: что такое жизненно важные объекты и с какого момента будет ядерный ответ? Ведь такие удары уже наносились по военным аэродромам и энергетическим объектам.

Другой момент. В ответ на ядерное нападение мы союзников прикрываем угрозой ядерного возмездия, а в ответ на обычную агрессию – нет. При этом НАТО в лице США, Британии и Франции ядерные гарантии союзникам распространяют и на нападение с обычным оружием. Поскольку мы с Белоруссией теперь ядерные союзники, то можно было бы внести в доктрину такую коррективу, что явится некоторым понижением ядерного порога.

– Кстати, прописан ли в военной доктрине США превентивный ядерный удар?

– Буквальной формулировки о превентивном ударе в их доктрине нет. Правда, США, как Британия и Франция, всегда отвергали обязательство о неприменении ядерного оружия первыми. По стратегической логике это значит, что они допускают такое применение, например, как ответ на неядерное нападение на себя и своих союзников, как упреждающий удар по третьим ядерным и потенциально ядерным государствам (как КНДР и Иран). В эпоху своего ядерного превосходства над СССР они открыто провозглашали такую концепцию, а до недавнего времени – и в отношении Китая, который, впрочем, быстро снижает эту возможность для США. Российская концепция ядерного ответа на агрессию с применением обычного оружия подразумевает как раз превентивный удар, хотя не использует этот термин. Тем более это относится к предложениям о понижении ядерного порога в качестве ответа на ракетные удары вглубь российской территории или локальное нарушение ее территориальный целостности.

– Значит ли это, что дело все-таки может дойти до ядерных ударов?

– Ситуация мне представляется очень опасной, поскольку в ходе затягивания и эскалации конфликта в Украине на Западе и в России набирают популярность два ошибочных мнения, дающих в совокупности синергетический эффект. Первое продвигается на Западе некоторыми политиками и экспертами, включая комментаторов среди наших соотечественников за рубежом, что в боевых действиях можно и дальше раздвигать рамки дозволенного, а Россия ядерное оружие не применит. Это очень серьезное заблуждение: в какой-то момент ядерное оружие будет использовано, несмотря на риск эскалации и всеобщей катастрофы.

Это будет определяться не зарубежным, а руководящим российским взглядом на суть «угрозы самому существованию государства», упомянутой в доктрине.

– Какая ошибка бытует в России?

– В Москве сложилось активное политическое и экспертное лобби поклонников ядерного оружия. Его представители утверждают, что если мы избирательно применим ядерное оружие, то большой войны не последует. Запад испугается и скажет: «Извините, я больше не буду». Это вторая опасная ошибка. Такие просчеты Россию не раз подводили в военных кампаниях, когда ожидалось одно, а получалось совсем другое. НАТО открыто вступит в войну и осуществит как минимум массированный удар обычными высокоточными средствами большой дальности и по новым, и по старым территориям РФ. Вслед за этим последуют групповые ядерные удары с российской стороны уже по странам НАТО. В ответ – массированный удар ядерными и обычными средствами по России. Мы даже не сможем определить, что на нас летит, и не успеем созвониться с Белым домом – вопреки сценариям российских энтузиастов ограниченного ядерного удара. Контролировать ход событий будет абсолютно нереально.

Есть только один ядерный порог – первый боевой взрыв ядерного боеприпаса. Дальше будет не размеренное восхождение по «лестнице эскалации», о которой фантазировал эпатажный американский стратег Герман Кан в начале 1960-х годов, а срыв в бездну спонтанного обмена ядерными ударами. Это за несколько дней покончит с нашей цивилизацией. Две указанные ошибки там и тут создают гремучую смесь, которая делает нынешнюю ситуацию опасной в квадрате.

– В чем новизна пересмотренной в Вашингтоне американской стратегии сдерживания?

– Там есть два главных элемента. Первый – как впервые в истории сдерживать две ядерные сверхдержавы. Одна фактическая в лице России, а другая – потенциальная в лице Китая. Через 5–10 лет КНР сможет сравняться с двумя сверхдержавами по ядерному потенциалу. И поскольку Россия и Китай являются американскими противниками, а между собой – стратегическими партнерами, США рассчитывают на борьбу сразу с двумя державами. Во-вторых, США теперь отошли от концепции ограниченной ядерной войны, которую они первыми выдумали еще в 1960-е годы. Ныне к ней склоняется Россия, что американцам, естественно, не нравится. В ответ в США принята стратегия интегрированной многосферной операции с координированным применением обычных и ядерных ударов. Плюс кибервойна, космическая и информационная война.

– Выходит, американцы сбросили со счетов атомные амбиции Северной Кореи?

– Разумеется, Северную Корею американцы держат под прицелом. Если они получат достоверные данные о том, что Пхеньян предполагает ядерный удар по Южной Корее, Японии или по США, они немедленно нанесут то, что называется упреждающим ударом. Для КНДР у них вполне достаточно авиации и высокоточных обычных ракет разнообразного базирования, а «про запас» – баллистических ракет подводных лодок Trident с тактическими ядерными боеголовками.

– Ракеты Tomahawk в 2026 году могут появиться и на территории Германии. Чем это грозит России?

– Это возвращение ракет средней дальности в Европу, что создало большую угрозу в начале 1980-х. Ее удалось благополучно предотвратить, благодаря Договору о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 года после встречи Горбачева и Рейгана в Рейкьявике. Но договор был денонсирован по инициативе США в 2019 году. Сейчас в США и ФРГ указывают, что новые/старые ракеты будут в обычном оснащении. Но без Договора мы не сможем это проверить. К тому же сегодня они в обычном оснащении, а завтра в каком? Тем более что в ВМС США возвращаются такие же ракеты в ядерном оснащении. То же относится и к плану размещения похожих и более новых, гиперзвуковых, ракет в западной части Тихого океана.

– При каких условиях Россия была бы готова вновь обсуждать с США контроль над ядерными вооружениями?

– Здесь наша позиция высказана ясно, но весьма обобщенно с 2022 года: когда США и НАТО свернут свой антироссийский курс. Видимо, конкретно имеется в виду прекращение поддержки Украины и согласие на завершение конфликта на российских условиях. Больше всего Москву возмущает провозглашенная на Западе цель нанесения «стратегического поражения» России, хотя там никогда не разъяснялось, что это означает.

Как бы то ни было, ясно, что возобновление двустороннего, а затем и многостороннего диалога по контролю над ядерными и иными вооружениями возможно только после прекращения огня и начала процесса мирного урегулирования текущего вооруженного конфликта в центре Европы. Конечно, в том случае если две отмеченные выше опасные ошибки до того не взорвут весь мир.