Андрей Кортунов
Большинство зданий в секторе Газа оказались разрушены в результате боевых действий. Фото Reuters
С начала очередной эскалации израильско-палестинского конфликта, последовавшей за массированной террористической атакой ХАМАС 7 октября прошлого года, прошло шесть месяцев. После того как палестинские боевики убили около 1,2 тыс. мирных израильтян и взяли в заложники еще 253 человека, Израиль объявил об операции «Железные мечи» в секторе Газа. Операция оказалась более сложной, затратной и длительной, чем многие предсказывали в ее начале. Робкие надежды на то, что все удастся завершить до начала священного для мусульман месяца Рамадан (то есть до 11 марта 2024 года), разбились о суровые реальности на поле боя. Подразделения ХАМАС в Газе, несмотря на тяжелые потери, продемонстрировали упорство и адаптивность к новой ситуации, снова и снова возвращаясь на уже зачищенные Армией обороны Израиля (ЦАХАЛ) территории. Боестолкновения продолжаются и по сей день, но уже сегодня можно подвести итоги полугодового противостояния.
Масштабы кризиса
Очевидно, что экономические, политические и репутационные издержки кризиса для еврейского государства оказались беспрецедентно высокими. Только первые три месяца операции обошлись в 217 млрд шекелей (59,2 млрд долл.), или в 11% ВВП, что сделало «Железные мечи» самым дорогим конфликтом за всю историю страны. Следующие три месяца практически удвоили эти цифры, и сегодня понятно, что преодолевать последствия 7 октября придется не один и не два года.
Количество погибших в Газе палестинцев в начале апреля превысило 33 тыс. человек – притом что большинство погибших, по всей видимости, составляют женщины и дети; из 2,2 млн жителей сектора 1,9 млн потеряли свои дома. Противостояние затронуло не только Газу, но и Западный берег, пусть и в меньшей степени: здесь с начала эскалации погибли не менее 500 человек, что больше, чем в любой год после второй интифады 2000–2005 годов. У всех погибших палестинцев, равно как и погибших израильтян (а c начала операции в Газе потери составили более 600 израильских военных), остались родственники, друзья и соседи; сегодня закладывается новая основа для долгосрочного взаимного отторжения и ненависти.
Неожиданно для многих Израиль полностью проиграл информационную войну с Палестиной: пожалуй, никогда за всю историю существования еврейского государства антиизраильские – и даже антисемитские – настроения в мире не были столь популярными, а симпатии к палестинцам – столь единодушными. Целый ряд стран глобального Юга отозвали своих послов, а некоторые (например, ЮАР) вообще разорвали дипломатические отношения с Израилем.
С другой стороны, как и предсказывали многие эксперты, прошедшие полгода показали, что большой войны в регионе вполне можно избежать. Последовательную сдержанность продемонстрировали не только соседние арабские страны, имеющие не самые простые отношения с еврейским государством (Египет, Иордания, Сирия), но и разнообразные негосударственные игроки, включая ливанскую «Хезболлу» и радикальные суннитские группировки. «Хезболла» ограничилась спорадическими ракетно-артиллерийскими дуэлями с силами ЦАХАЛ и сковыванием значительной части израильской армии на севере Галилеи. Наиболее масштабными по своим международным последствиям стали атаки йеменских хуситов на коммерческие суда в акватории Красного моря, но эти атаки не могли непосредственно повлиять на ход операции «Железные мечи».
Последствия для Палестины и Израиля
Если кто-то рассчитывал, что эскалация конфликта с Израилем будет так или иначе способствовать консолидации палестинского общества, то он должен быть разочарован. Расколы внутри Палестины сохраняются по многим линиям: ХАМАС и ФАТХ, радикалы и технократы, Газа и Западный берег Иордана, уходящее и новое поколения палестинских политиков. Попытки помочь палестинцам в обретении внутреннего единства на протяжении последних месяцев предпринимались неоднократно, в том числе и Россией, которая 29 февраля – 2 марта провела в Москве встречу 14 основных палестинских фракций. К сожалению, пока перспективы консолидации выглядят еще более туманными, чем до начала кризиса. Теоретически, основные группировки могли бы под давлением чрезвычайных обстоятельств оперативно согласовать состав коалиционного правительства «национального спасения», но вероятность такой договоренности выглядит удручающе низкой.
В другой политической обстановке консолидации могли бы содействовать организованные под международным контролем выборы. Однако единственные выборы, которые были проведены на палестинских территориях в 2006 году, как раз и привели ХАМАС к власти в Газе и к последующему расколу между Газой и Западным берегом. Есть основания полагать, что проведение новых выборов привело бы к аналогичному результату – по крайней мере, если выборы состоятся в ближайшем будущем. Между тем президенту Палестины Махмуду Аббасу в следующем году исполняется 90 лет, и, как легко догадаться, ожесточенная борьба за его политическое наследство уже началась.
Ситуация в самом Израиле выглядит более определенной и предсказуемой, но эти определенность и предсказуемость вряд ли будут содействовать решению израильско-палестинской проблемы. Судя по опросам общественного мнения, в борьбе с ХАМАС израильское общество готово идти до конца, несмотря на усиливающееся внешнее давление и растущую международную изоляцию.
«Правительство военного времени», созданное Биньямином Нетаньяху с участием оппозиционных сил, за шесть месяцев продемонстрировало устойчивость; острые разногласия по вопросам внутренней политики, социального развития и конституционного будущего страны были отложены до завершения ведущейся операции. Чувствительные экономические и иные издержки, связанные с мобилизацией, пока не привели к подъему антивоенных настроений в стране, хотя какие-то признаки растущей оппозиции продолжению войны в Газе начинают проявляться.
Судя по опросам, до 75% израильтян считают желательным, чтобы нынешний премьер-министр поскорее освободил свое кресло. Тем не менее Нетаньяху явно не хочет проводить досрочных выборов, намереваясь оставаться у власти еще как минимум до апреля 2025 года. Впрочем, далеко не очевидно, что возможное поражение правящей партии «Ликуд» и замена на премьерском посту Нетаньяху на его тезку Биньямина Ганца радикально поменяют политический ландшафт страны.
Регион и мир
Через шесть месяцев после того, как «Железные мечи» были вынуты из ножен, Ближневосточный регион остается по-прежнему расколотым. Парадоксальным образом «арабская улица» оказалась менее активной и менее влиятельной в Каире, Эр-Рияде и Рабате, чем в Париже, Лондоне, Брюсселе или даже в Вашингтоне. Бахрейн, Иордания и Турция отозвали послов из Израиля, но при этом большинство арабских участников Соглашений Авраама (ОАЭ, Марокко, Судан) своих прежних позиций по этим договоренностям не пересмотрели и уровень дипотношений с Израилем не понизили. Уличные протесты против действий Израиля были фактически проигнорированы властями этих стран.
Насколько можно судить, кризис не привел и к заморозке контактов между Израилем и Саудовской Аравией; более того, в позициях Эр-Рияда по вопросу о нормализации двусторонних отношений в последнее время демонстрируется больше гибкости, чем раньше. На саммитах Лиги арабских государств и Организации исламского сотрудничества в ноябре 2023 года идея нефтяного эмбарго в отношении Израиля была единодушно отвергнута ОАЭ, Саудовской Аравией, Марокко и Бахрейном. Не стоит забывать и о том, что отношения большинства богатых арабских стран Залива, а также Египта и Иордании с палестинцами остаются сложными, у ХАМАС не так уж много последовательных сторонников в арабском мире, а сохраняющаяся неясность постконфликтного будущего Газы затрудняет принятие любых практических решений относительно выделения ресурсов на восстановление инфраструктуры сектора.
Мир в целом еще менее, чем Ближневосточный регион, готов объединиться вокруг решения проблемы Палестины. Во-первых, потому что великим державам уже не удается отделить Ближний Восток от своего глобального геополитического противостояния. Во-вторых, события на Ближнем Востоке воспринимаются как «игра с нулевой суммой», где любой успех Москвы означает поражение Запада и наоборот. Созданный в 2002 году Ближневосточный квартет в составе России, США, ООН и Евросоюза, хотя формально и не распущен, фактически последние два года не работает и не может рассматриваться как эффективная платформа для преодоления кризиса.
Что же касается Совета Безопасности ООН, то в последние месяцы 2023 года он четыре раза пытался согласовать резолюцию о прекращении огня в Газе, но так и не добился успеха. Только 25 марта 2024 года после долгих согласований Совбезом была принята резолюция, требующая прекращения огня на время Рамадана, но никакого практического влияния на ход операции «Железные мечи» она так и не оказала. Еще меньше надежд на миротворческие резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, которые неизменно продуцируют потоки негодующего красноречия со стороны Израиля.
Нужна смена парадигмы?
Альберту Эйнштейну приписывают слова: «Безумие – это делать одно и то же снова и снова, ожидая иного результата». Вот уже много десятилетий, со времен британской комиссии Пиля 1937 года, международное сообщество ищет подходящие варианты решения еврейско-арабской, а затем израильско-палестинской проблемы в парадигме «двух государств». Эту парадигму вновь выдвигают как единственно возможную и после событий 7 октября. Однако одна эпоха сменяет другую, новые поколения израильских и палестинских лидеров занимают места своих предшественников, а решение проблемы вновь и вновь ускользает, хотя временами, казалось, уже было на расстоянии протянутой руки. Может быть, представление о том, что устоявшаяся парадигма «двух государств» не имеет работающих альтернатив, нуждается в уточнении или даже в переосмыслении?
Сегодня, возможно, не самое лучшее время, чтобы рассуждать о долгосрочных перспективах израильско-палестинского урегулирования. На данный момент самое главное – добиться, чтобы «Железные мечи» как можно скорее были вновь вложены в свои ножны. Но даже эта задача не отменяет необходимости думать о новых подходах к долгосрочному урегулированию. Решения, предлагавшиеся в первой половине прошлого века, не обязательно в полной мере соответствуют реалиям нашего столетия ( добавим, что и в 1930-е годы британское правительство отвергло предложения комиссии Пиля по разделу Палестины, с учетом сложностей, связанных с необходимостью насильственного перемещения части арабского палестинского населения). Новые подходы к одному из самых сложных и запутанных конфликтов современности могут оказаться востребованными после начала пока отсроченных, но все же неизбежных фундаментальных трансформаций, которые будут все больше и больше менять как палестинское, так и израильское общества.
