Сергей Цыплаков
По мнению Пекина, президент США Джозеф Байден и председатель КНР Си Цзиньпин провели углубленный обмен мнениями лицом к лицу. Фото Reuters
Итоги состоявшейся 15 ноября китайско-американской встречи в верхах в Сан-Франциско не поддаются упрощенной трактовке в категориях успеха или провала. С одной стороны, личные переговоры председателя КНР Си Цзиньпина и президента США Джозефа Байдена, как, впрочем, и ожидалось, к сенсационным прорывам в двусторонних отношениях не привели. Исходные позиции участников встречи практически не изменились либо изменились незначительно. Это можно расценивать как неудачу.
С другой стороны, уже сам факт встречи, безукоризненный сценарий ее проведения, ряд достигнутых сторонами точечных договоренностей в различных областях дают основания воспринимать ее результаты как шаг к стабилизации сложного комплекса китайско-американских взаимосвязей, шаг, за которым в будущем могут последовать и другие. Собственно, эту мысль в беседе с журналистами сразу после окончания переговоров проводил глава МИД КНР Ван И, отметивший, что встреча «укрепила доверие и ослабила сомнения», способствовала «управлению разногласиями» и «расширила сотрудничество». Одновременно он подчеркнул, что Сан-Франциско не должен быть «конечной остановкой», но призван стать «новым отправным пунктом» в развитии отношений двух стран. Иными словами, китайская сторона расценила итоги встречи как, может быть, и ограниченный, но успех.
Если непредвзято анализировать результаты саммита, то нельзя абстрагироваться от того, в какой атмосфере он готовился и как эта подготовка проходила. В связи с этим следует отметить, что путь до Сан-Франциско для участников саммита был извилист и сложен. Отправной точкой можно считать состоявшуюся год назад первую очную встречу китайского и американского лидеров на индонезийском острове Бали. По своей общей тональности, как, во всяком случае, казалось тогда, она давала определенный шанс рассчитывать на позитивные подвижки в китайско-американских отношениях. Однако в силу различных объективных и субъективных причин стороны не смогли этот шанс надлежащим образом использовать.
Уже в первые месяцы нынешнего года китайско-американские отношения в очередной раз покатились вниз по наклонной плоскости. Политическая риторика с обеих сторон становилась все более жесткой и враждебной, взаимная подозрительность начала принимать прямо-таки маниакальные формы, обоюдные санкционные удары следовали один за другим, тогда как механизмы диалога и каналы взаимных коммуникаций по большей части оказались парализованными или заблокированными. Отношения между Китаем и США вплотную приблизились к опасной черте перехода в фазу свободного падения, а вероятность не просто холодной войны, но, мягко скажем, отрытого конфликта между двумя державами кратно возросла.
В этой нервозной и напряженной атмосфере высшее руководство и Китая, и США нашли в себе политическую волю, местами наступили на горло собственной песне и вновь приступили к трудному поиску приемлемых друг для друга форм взаимодействия. При этом, как видится, были учтены прошлые ошибки. Стороны не гнали лошадей, но сделали основной упор на скрупулезную до мелочей подготовку встречи лидеров, которая не объявлялась заранее, но постоянно имелась в виду. Следует отдать должное работе дипломатов двух стран, которые продемонстрировали высокий класс профессионального мастерства.
После майской встречи в Вене занимавшего тогда пост руководителя Канцелярии комитета ЦК КПК по внешним делам Ван И с помощником президента США по национальной безопасности Джейком Салливаном стороны взяли курс на восстановление и интенсификацию каналов двусторонних коммуникаций по многим направлениям. Летом и осенью последовала череда визитов, встреч и переговоров высокопоставленных американских и китайских чиновников, были созданы или перезапущены рабочие группы по экономическим, финансовым, торговым вопросам, возобновилась работа совместной группы по климату. По сути, в очень сжатые сроки Китай и США, не заявляя об этом формально, сумели восстановить основные элементы механизма стратегического и экономического диалога, который функционировал во времена президентства Барака Обамы, а затем был пущен под нож Дональдом Трампом.
Конечно, сами по себе эти консультации и переговоры не могли устранить острые противоречия сторон, но процесс восстановления живой ткани отношений сдвинулся с мертвой точки, а лидеры получили возможность не только увидеть целостную картину сложившейся обстановки, но и трезво определить границы допустимых компромиссов и, что, пожалуй, самое основное, сформировать реалистичные ожидания. Таким образом, с точки зрения субстантивного наполнения встреча Си и Байдена была подготовлена очень добротно.
Много внимания было уделено и протокольным вопросам, к которым китайская сторона всегда, а в настоящее время особенно, чувствительна, тем более что речь шла о первой поездке Си Цзиньпина в США с 2018 года. Статус поездки и переговоров с американским президентом был де-факто поднят до уровня едва ли не государственного визита. Американская сторона направила Си Цзиньпину специальное приглашение на встречу, отдельно от приглашения участвовать в саммите Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), то есть как бы разделила эти два мероприятия. Такой подход китайской стороне был явно по душе. МИД Китая в этой игре пошел еще дальше. В официальном извещении о поездке Си Цзиньпина в США говорилось, что «председатель Си Цзиньпин совершит поездку в Сан-Франциско для проведения китайско-американской встречи в верхах и одновременно примет участие в 30-м совещании руководителей стран АТЭС», то есть встреча с президентом США была поставлена выше, чем саммит АТЭС. Не случайно Ван И счел возможным поделиться этими протокольными деталями с журналистами, откровенно дав понять, что статус встречи глав Китая и США качественно отличается от других двусторонних встреч руководителей государств на полях саммита АТЭС.
На самих переговорах стороны проявили «планетарный размах». Лидеры двух государств были едины в мнении, что отношения между их странами являются самыми важными двусторонними отношениями в мире.
Си Цзиньпин высказал позицию о том, что в зависимости от того, в каком направлении будут развиваться отношения между Китаем и США в дальнейшем, будет зависеть будущее человечества в глобальном масштабе.
Однако в оценке природы нынешних взаимоотношений подходы сторон существенно разошлись. Если американская сторона, признавая полезность и важность сотрудничества в ряде областей, все-таки большее ударение делала на соперничество, то китайская сторона, не отрицая наличия противоречий и конкуренции, пыталась выдвинуть на первый план идею сотрудничества. Любопытно, что после переговоров с Байденом вечером того же дня Си Цзиньпин поднял тему природы отношений между Китаем и США в своем выступлении на многолюдном приеме с американскими деловыми кругами и общественностью, что можно считать своего рода отзвуком только что завершившейся официальной дискуссии. Си, в частности, заявил, что «будущее мира нуждается в китайско-американском сотрудничестве», подчеркнув, что прежде всего следует ответить на самый главный вопрос: кем Китай и США являются друг для друга, партнерами или соперниками. Сам же Китай, как заверял его руководитель, «готов быть партнером и другом Соединенных Штатов, строить отношения с ними на основах взаимного уважения, мирного сосуществования, обоюдного выигрыша». С точки зрения Си, в том случае, если рассматривать другую сторону «главным образом только как соперника, то это неизбежно приведет к ошибкам в политике, к ошибочным действиям, породит ошибочные результаты».
Вместе с тем эти миролюбивые, примирительные заявления отнюдь не означали, что Китай готов безоговорочно согласиться во всех случаях следовать американским подходам. Это четко зафиксировали слова Си на переговорах о том, что «у Китая есть интересы, которые необходимо защищать, есть принципы, которые необходимо отстаивать, есть красные линии, которые необходимо соблюдать».
Жесткий подход, в частности, Китай попытался продемонстрировать при обсуждении торгово-экономических вопросов, в которых противоречия сторон особенно остры. Си Цзиньпин заявил, что американские меры в области экспортного контроля, осуществления инвестиций, санкции в отношении китайских компаний являются попытками нанести удар по науке и технике Китая и в конечном счете направлены на то, чтобы «лишить китайский народ права на развитие». Однако в ответ он услышал, что США «будут продолжать соответствующие действия с целью воспрепятствовать использованию передовых американских технологий для подрыва американской национальной безопасности».
Казалось бы, налицо полный тупик. Тем не менее эта пикировка не помешала уже через два дня после встречи провести первое заседание китайско-американской торгово-экономической группы на уровне министров торговли двух стран, а также достигнуть договоренности начать переговоры о продлении соглашения о научно-техническом сотрудничестве. Даже из этого, в общем-то частного примера можно сделать вывод о том, что в отношениях Китая и США будут продолжать сочетаться элементы и соперничества, и партнерства, причем их соотношение не будет статичным, но может динамично изменяться в ту или иную сторону.
В сухом же остатке китайско-американская встреча в Сан-Франциско еще раз показала, что при всех разговорах о многополярности степень влияния двух крупнейших держав современности на обстановку в мире продолжает возрастать. Дело медленно, но верно идет к формированию «большой китайско-американской двойки» вне зависимости от того, будет или не будет она формально оформлена. В этих условиях и Китай, и США кровно заинтересованы в формировании круга своих друзей и партнеров, в связи с чем можно прогнозировать, что интерес Китая к развитию сотрудничества с Россией сохранится.
