Леонид Фитуни
Министры иностранных дел Эфиопии и России легко нашли общий язык. Фото Reuters
На фоне грозных событий в Украине и районе Тайваньского пролива повышенный интерес США, ЕС, Китая и России к Африке может показаться труднообъяснимым и даже несвоевременным. Без сомнения, катализатором этой активности стал украинский кризис. Неожиданно большое значение приобрела позиция африканских стран в наметившейся глобальной конфронтации и балансе сил. Сегодня у стран континента нет отбоя от заманчивых предложений с севера, запада и востока.
С самого начала украинского кризиса Запад пытался симулировать всемирное осуждение и изоляцию России, но без поддержки 55 стран Африки, в которых проживает примерно пятая часть обитателей планеты, такие попытки выглядели бы неубедительными.
Соревнование по «перетягиванию каната» на африканской дипломатической арене стало очевидным сразу после 24 февраля. Хотя разработанная США и их союзниками необязательная к исполнению резолюция с осуждением России и была принята Генассамблеей ООН, выяснилось, что около половины африканских стран либо воздержались, либо уклонились от голосования. И это несмотря на колоссальное давление и посулы Запада, начиная с манипулирования финансовой помощью и заканчивая угрозами обнаружить у обучающихся на Западе детей африканских чиновников наркотики или уличить их в иных незаконных делах.
Совершенно очевидно, что Вашингтон, привыкший к сервильному единомыслию со стороны его европейских сателлитов, был ошарашен пирровой победой своей кавалерийской атаки на Россию в Генассамблее, но еще более той ролью, которую на сессии ГА пассивно сыграл африканский «засадный полк» Кремля.
Между тем действия Запада, видимо, были заранее просчитаны российскими аналитиками. Об этом косвенно свидетельствуют слова президента Владимира Путина, сказанные еще накануне сочинского саммита Россия–Африка в 2019 году: «Мы видим, как ряд западных государств прибегает к давлению, запугиванию и шантажу правительств суверенных африканских стран… Разумеется, мы учитываем эти реалии, делаем соответствующие выводы. И готовы не к «переделу» богатств континента, а к конкуренции за сотрудничество с Африкой».
Белый дом попытался переманить упрямствующих африканцев на свою сторону, переведя атаку на Россию с далекой от тех украинской проблематики на более близкий им нарратив продовольственной безопасности. США и ЕС развернули глобальную пропагандистскую кампанию, утверждая, что Кремль препятствует поставкам в Африку зерна из украинских портов и что из-за этого на континенте 40 млн человек на грани голодной смерти. О том, что Россия, куда более значимый поставщик зерна в Африку, не может из-за наложенных на нее санкций продавать продовольствие и удобрения в нужных объемах, стыдливо умалчивалось.
Однако Африка сделала вывод, что ключ к решению проблемы находится в руках Москвы.
В Россию для переговоров по вопросу поставок продовольствия прибыл глава Африканского союза, президент Сенегала Маки Салл, а днями позже внушительные делегации министерского уровня из разных стран Африки приняли участие в работе Петербургского экономического форума, добиваясь заключения долгосрочных соглашений и бизнес-контрактов с РФ. Африканский фланг антироссийской блокады и «изоляции» рушился на глазах. К тому же, когда в результате долгих переговоров Украина все же получила возможность вывозить зерно, суда с продовольствием направились отнюдь не в Африку, а в порты богатых стран.
Подлатать провалы политики администрации Джозефа Байдена в Африке должны были визит госсекретаря Энтони Блинкена в ЮАР, Демократическую Республику Конго и Руанду и объявление вслед за тем о переходе Вашингтона к новой стратегии на континенте. Предыдущая была принята еще при Дональде Трампе и официально сводилась в основном к «противодействию росту влияния Китая и России». Байденовская стратегия проповедует идею «американо-африканского партнерства». Ключевыми являются четыре системообразующих пункта: строить партнерство, «прислушиваясь к Африке» и создавая там открытые общества; предлагать дивиденд от развития демократии; содействовать в «решении острых проблем континента», в том числе связанных с пандемией; отводить центральное место климатической проблематике и энергетическому переходу. Вояж Блинкена имел ограниченный успех. Глава МИД ЮАР в беседе с американским визави открыто назвала давление на страны континента и недавно принятые в США новые инициативы по противодействию России и Китаю в Африке агрессивными и оскорбительными.
Еще более неудачным оказался визит в Африку французского президента Эмманюэля Макрона, призванный, как декларировалось, перезагрузить отношения Парижа с Черным континентом. На протяжении всего президентства Макрона страна последовательно и весьма зримо теряет там некогда почти непререкаемые позиции. Франция, а вместе с ней весь ЕС постепенно вытесняются из бывших колоний новыми игроками. Визит Макрона в Камерун, Бенин и Гвинею-Бисау выглядел как неудачная попытка составить конкуренцию совпадавшему по времени туру по Африке главы российского МИДа Сергея Лаврова и сопровождался несколькими резонансными конфузными для галльского лидера ситуациями. Этот вояж оказался еще одним подтверждением неуклонного ослабления позиций Франции не только на континенте, но и в мире.
Москва между тем чувствует себя в Африке на удивление уверенно. На континенте не забыли ту роль, которую наша страна сыграла в освобождении народов континента от колониального рабства и ее помощь в выстраивании их современной государственности и национальных хозяйств на протяжении первых трех десятилетий независимости. После затянувшейся вслед за распадом СССР паузы в отношениях с Африкой, примерно с середины 2010-х начался восходящий тренд в связях Москвы со странами континента. Состоялись официальные визиты Путина в Египет, ЮАР, Алжир, Ливию и Марокко. Каир и Преторию он посещал неоднократно. Африканских лидеров регулярно принимают в Кремле, проводятся переговоры и консультации на полях многосторонних форумов. Постепенно сформировался новый тип отношений с Африкой. Их главной чертой стала конструктивная прагматичность. Стороны готовы идти навстречу друг другу исходя из того, что такое взаимное движение выгодно обеим сторонам и отвечает их национальным интересам.
Африканская дипломатическая офензива Кремля развернулась в полной мере в ходе июльского визита Лаврова в Египет, Республику Конго, Уганду и Эфиопию. Он сделал важное заявление о том, что в новой редакции Концепции внешней политики России на фоне затухания западного направления отношениям с африканскими странами будет отведено повышенное внимание. После завершения визита Путин издал указ о создании оргкомитета по проведению второго саммита «Россия–Африка». В новых условиях главными областями российско-африканского сотрудничества становятся энергетика, геологоразведка, добыча полезных ископаемых, телекоммуникации, кибербезопасность, сельское хозяйство, а также проекты, связанные с сотрудничеством в сфере использования ядерных технологий для медицины и в агроиндустрии, равно как и перспективы сотрудничества в запуске спутников в рамках национальных космических программ африканских стран.
Но наиболее крепкими на сегодняшний день в Африке выглядят позиции КНР. По целому ряду показателей, например по обороту взаимной торговли или по стоимости ежегодных новых инвестиций в страны континента, Китай опережает все другие государства мира. В построении своих связей с африканскими странами КНР использует многообразные эффективные и инновационные решения, которые впоследствии нередко пытаются копировать другие державы в надежде повторить экономический и дипломатический успех Пекина. Согласно указаниям председателя КНР Си Цзиньпина, конечной целью прилагаемых усилий должно стать создание «китайско-африканского сообщества единой судьбы в новую эпоху».
На данный момент Москва и Пекин не являются в Африке конкурентами в силу несопоставимости степени их реальной вовлеченности и влияния на африканские страны. По этой же причине практическое партнерство обеих держав в Африке тоже маловероятно за исключением области общих международных проблем и, возможно, региональной безопасности.
Задачи России в Африке на данном этапе в основном сводятся к поиску перспективных ниш для сотрудничества с государствами континента и созданию плацдармов для расширения экономического и иного взаимодействия. Кроме того, в ситуации нарастания давления со стороны США и ЕС, пытающихся любыми способами сдержать ее развитие, Россия может и должна использовать имеющиеся на африканском направлении возможности для успешного решения собственных задач и консолидации своих позиций на международной арене.
