Михаил Немтырев
Иностранные добровольцы участвуют в конфликте в Украине. Фото Reuters
Присутствие иностранных граждан на одной или другой стороне любого широко освещаемого конфликта – вопрос всегда актуальный. После начала специальной военной операции (СВО) в Украине тема участия иностранцев в боевых действиях на стороне Вооруженных сил Украины (ВСУ) стала одной из наиболее важных и привлекающих внимание.
Одна из главных причин этого состоит в качественно и количественно новом измерении участия неграждан Украины в вооруженных формированиях этой страны с конца февраля 2022 года. Если в 2014–2015 годах иностранцы для присоединения к украинским формированиям использовали преимущественно личные контакты и неофициальные связи, то 27 февраля 2022 года набор иностранных граждан получил легальный официальный статус – после объявления президентом Владимиром Зеленским о создании Интернационального легиона территориальной обороны Украины (ИЛТО). Украинская сторона оценивала тогда численность потенциальных «легионеров» в 20 тыс. человек из 52 стран мира. С учетом фактора информационной войны, разделив это на три, можно получить цифру в несколько тысяч человек, что в любом случае больше на порядок количества иностранцев в составе украинских воинских подразделений в 2014–2015 годах.
Помимо ИЛТО, существуют и другие формирования из неграждан Украины, которые называют себя частью легиона, но при этом являются акцентированно этническими: белорусские Полк Кастуся Калиновского и отряд «Пагоня», Грузинский легион, чеченские этнические батальоны, так называемая Норманнская бригада из отставных канадских солдат и др. Также есть сообщения об участии иностранцев в составе различных формирований украинской теробороны безотносительно этнических формирований.
Общий ландшафт иностранных боевиков на украинской стороне выглядит очень пестрым. Поэтому оценки самого статуса ИЛТО западными экспертами сходятся на определении этого формирования как своеобразного административно-логистического хаба для иностранцев. При этом координатор рекрутинговой кампании легиона сообщал о серьезных проблемах, связанных с функционированием формирования: «Главная причина – нет единой структуры. Например, во Франции Французский иностранный легион – это не просто красивая идея, а отдельно существующая структура со своими базами, бюджетным финансированием и т.д. В случае Украины это проект, который только «учится ходить». Существует большая проблема с бюрократией и отсутствием системы». Несмотря на эти проблемы, украинский Интернациональный легион наряду с вышеупомянутой административной выполняет еще и важную функцию в ходе информационной войны в медиапространстве, где у формирования успехов гораздо больше, чем на поле боя. «Легионеры» регулярно становятся героями сюжетов западных СМИ, а сам ИЛТО для них с момента своего возникновения раскручивался как пример для демонстрации единения всего мира в помощи Украине. Guardian называла иностранных рекрутов легиона самой значительной интернациональной бригадой со времен гражданской войны в Испании (1936–1939).
Проверку гармонии эмоций алгеброй боя прошли далеко не все иностранные боевики. Больше всего боевиков прибыло из Польши: 701 человек, на втором месте Румыния – 207 человек, а Канада и Великобритания занимают третье и четвертое места – 190 и 160 человек соответственно. Характерно, что авторитетные западные исследователи этой темы оценивают подлинное количество иностранцев в «не более чем несколько тысяч человек». Это заметно отличается от заявленных Украиной в марте 20 тыс. добровольцев, что логично, так как для вооруженного конфликта намерение, поездка и участие представляют собой «три большие разницы». Среди непосредственно участников боевых действий на украинской стороне отдельно привлекают внимание сообщения об участии граждан стран Центральной Азии, Кавказа и Ближнего Востока. Наибольшее количество здесь дала Грузия: несколько сотен человек прибыло оттуда в Украину после 27.02.22 (по данным российского военного ведомства). При этом грузины на украинской стороне активно участвуют в боевых действиях еще с 2014 года в составе сформированного тогда же так называемого Грузинского легиона. Известно также о сформированном отдельном грузинском отряде в составе батальона «Карпатская Сечь». Активное участие в боевых действиях на украинской стороне принимают и граждане Азербайджана. Встречаются примеры и азербайджанских боевиков в составе «Азова» (признан в РФ террористической организацией), и истории участников, имеющих боевой опыт войны в Карабахе в 2020 году. По данным «Радио Озоди» (признано в РФ СМИ-иноагентом), в составе украинских ВС воюют и выходцы из Таджикистана. За последние шесть лет гражданство Украины получили чуть более 500 таджикистанцев, и, согласно украинским законам, это делает их военнообязанными. Что касается Узбекистана, то агентство по внешней трудовой миграции этого государства предупредило своих граждан об уголовной ответственности за участие в боевых действиях на территории другого государства. Также отмечено и участие представителей Афганистана в украинском конфликте. Это как сообщение о выходце из Афганистана Джелале Нури, добровольно вступившем в ВСУ, так и сведения про бывших афганских спецназовцев, примкнувших к войскам Украины. Надо отметить и арест в Иране в марте соратника маршала Дустума Мохаммада Раиса за вербовку афганских беженцев для украинской стороны. В этой связи актуальны слова экс-президента Афганистана Хамида Карзая: «Если бы я был украинцем, если бы я принимал решения в Украине, я бы непременно остановил прибытие иностранных наемников в мою страну, помня о трагическом опыте Афганистана». Карзай обратил внимание на трагические последствия прибытия в 80-е годы в Афганистан иностранных боевиков и организаций, что привело к возникновению «Аль-Каиды» (запрещена в РФ). «Украинцам лучше сделать выводы из чужих ошибок и выйти из этой чудовищно опасной игры, которую могут развязать на их земле иностранцы», – отметил Карзай.
О подобной опасности говорили еще в 2020 году специалисты Soufan Center: «Подобно тому как джихадисты использовали конфликты в Афганистане, на Балканах и в Сирии, сторонники превосходства белой расы используют конфликт в Украине в качестве лаборатории и полигона», отмечая при этом Украину полем мечты для различных видов широкой сети ультраправого транснационального экстремизма, привлекавшего внимание неонацистов со всего мира. Исследования выявили и массу заимствований современными неонацистами у джихадистов ИГ (запрещено в РФ) и «Аль-Каиды» как в области тактики, так и в области донесения своей идеологии. При этом свои действия различные ультраправые группировки прямо называли «белый джихад» для установления «белого шариата».
Будучи «полем мечты» для ультраправых, Украина одновременно, согласно журналистскому расследованию польского издания Zaborona, являла собой и «безопасную гавань» для джихадистов ИГ после разгрома «халифата» в 2018–2019 годах. В любом случае это способствует формированию гремучей смеси из идеологии, ориентированной на насилие, боевой подготовки и опыта боевых действий, умноженных на доступ к оружию и контакты с представителями ультраправой или радикально-исламистской экстремистской идеологии из других стран. И справедливо будет отметить, что комбинация из мотивации и ремесла способна оказать серьезное влияние на формирование из разнообразной толпы иностранных боевиков высококвалифицированного боевого подразделения. История современных конфликтов показывает, что запрещенные в России «Джабхат ан-Нусра» и «Исламское государство», а также современный «Азов» начинались во многом с волонтеров. При этом в связи с поставками различных вооружений Западом в Украину, будь то иностранные наемники, добровольцы или боевики, экстремисты становятся не только топливом для разных форм гибридной войны, но и ее инструментом, так как хорошо подходят для освоения и применения сложных систем вооружения.
