Юрий Сигов
Глава МИДа Сергей Лавров 10 мая передал президенту Алжира Абдельмаджиду Теббуну приглашение Владимира Путина посетить Россию. Фото Reuters
Кардинальные перемены, произошедшие в международных отношениях за последние месяцы, не только переиначили всю картину еще вчера вроде бы функционировавших связей и экономических цепочек, но и разрушили – причем по многим позициям окончательно – годами казавшиеся незыблемыми понятия о партнерстве и враждебности. Сама жизнь теперь не просто толкает Москву на поиски срочной замены западным контактам по всей номенклатуре экономических и политических связей, а делает эту работу критически важной. И Африка среди таких направлений, пожалуй, один из самых перспективных и выгодных для России «западозаменителей».
Не буду напоминать здесь о давней истории взаимоотношений Советского Союза и африканских стран. Обращу внимание лишь на одно: без существования СССР не было бы на современной карте континента ни одного независимого государства. И только за это африканские правительства – даже самые «лежащие под бывшими колониальными хозяевами», всегда относились к Москве с уважением и доверием. Хотя российские власти за прошедшие 30 лет сделали, прямо скажем, немного, чтобы подобный позитивный настрой в свой адрес у африканцев поддержать.
И вот три года назад впервые состоялся саммит Россия–Африка в Сочи, который, казалось бы, должен был открыть не просто новую страницу в отношениях между Москвой и самым молодым, перспективным и потенциально богатым природными ресурсами континентом планеты. Ожидалось, что именно африканское направление российской внешней политики станет не только одним из ведущих, а по-настоящему прорывным в деле и возвращения РФ на некогда хорошо известные африканские просторы, и установления долгосрочных контактов с государствами континента на более отдаленную перспективу.
Теперь же ситуация складывается так, что ни о каком «просто возвращении» в Африку для России речь больше не идет. В сторону Африки отныне надо – и как можно быстрее – полномасштабно разворачиваться, потому как закрытие многих мировых рынков, в том числе европейского и североамериканского, нужно уже совсем в другом формате компенсировать теми, кто к Москве относится лояльно. А мощным толчком к новым реалиям в отношениях России с Африкой, по идее, может стать второй саммит, планируемый к концу нынешнего года в Санкт-Петербурге.
И здесь вот что нужно осознать, прежде чем пытаться мотивировать африканских лидеров вновь поехать в Россию (а в Сочи тогда побывал 41 африканский президент и премьер-министр), да и самой Москве получить от подобного мероприятия максимальную выгоду. Ведь обстановка нынче кардинально отличается от той, что была три года назад. Да и африканские первые лица более чем внимательно наблюдают за тем, к чему в итоге приведет противостояние не столько Москвы и Киева, сколько России и коллективного Запада, поскольку с ним у Африки свои отношения, связи, от которых сохраняется очень даже немалая по всем позициям зависимость.
Под чьей бы колониальной пятой в свое время ни находилась та или иная африканская страна, все они рассматривали как Советский Союз, так и в какой-то степени нынешнюю Россию неким альтернативным вариантом развития и всей нашей планеты, и своего континента конкретно. Дело не в том, сколько, кому и по каким критериям Москва простит в Африке за прошлое (в Сочи, напомню, Россия списала африканским государствам долгов на 20 млрд долл.). Дело в том, чтобы у мира на примере России появился какой-то иной, не западный путь дальнейшего развития, на который та же Африка могла хотя бы минимально ориентироваться.
Показательно, что в ходе последнего голосования в ООН по Украине из всех 54 африканских стран только маленькая Эритрея выступила против осуждения России. Большая же часть (к явному неудовольствию западных стран) африканских государств воздержалась, хотя, как рассказывал мне министр иностранных дел Эритреи Осман Салех, все они в кулуарах выражали поддержку столь принципиальной позиции Асмары. И это при том, что на Африку было оказано мощнейшее давление.
Тем временем на Африку продолжающийся российско-украинский конфликт оказывает самое прямое и крайне негативное влияние. Речь идет об острой нехватке продуктов питания, и к осени банально нечего будет есть самым малообеспеченным слоям населения континента. Нарушенными оказались также поставки в Африку не только зерна, но и удобрений из России, и посему сельское хозяйство – основа жизнеобеспечения всех тамошних стран – не сможет удовлетворять самые минимальные потребности населения.
Теперь о том, а каковы успехи с обеих сторон после первого саммита Россия–Африка в Сочи и с какими пожеланиями именно в практической, а не декларативной плоскости есть смысл выходить российской стороне на новую встречу в верхах? Одно дело списать прошлые долги (большая часть из них оставалась от сотрудничества Африки с СССР), и совсем иное – самим инвестировать в страны континента. А для это нужны, во-первых, свободные средства (они лежали у РФ мертвым грузом все эти годы в американских «ценных» бумагах), а во-вторых, иметь конкретно мотивированный и знающий регион, профессионально подготовленный персонал.
Лишь несколько проектов хотя бы на начальном этапе тронулись с места, а основная часть из вполне здравых идей и предложений того саммита так до сих пор и осталась на бумаге. Разумеется, Россия не может себе позволить «китайские вольности», то есть вкладывать миллиарды в Африку и переселить туда 200–300 тыс. своих граждан под это фактически на постоянное место жительства. Да и у африканцев всегда есть альтернатива – получить все готовое от КНР или самим на равных паях вкладываться с теми же российскими компаниями, которые по-прежнему в Африку не особо рвутся.
Да, с Африкой непросто иметь дело. Я долго там проработал и посетил практически все ее страны. Могу заверить, что есть с африканской стороны в отношении России (и не только ее) откровенное желание получить все задарма, развести приезжающих заграничных бизнесменов на деньги, воспользоваться имеющейся конкуренцией с другими, «желающими посотрудничать на континенте». Но ко всему этому можно и нужно приноровиться, потому как выгода от взаимодействия с Африкой перекроет все возможные издержки.
Два ключевых сектора сотрудничества с Африкой – военные связи и сфера образования – постепенно укрепляются, но и здесь имеются свои препятствия и шероховатости. К примеру, в трех странах Западной Африки (Мали, Буркина-Фасо и Гвинея) в результате недавних бескровных государственных переворотов к власти пришли явно антифранцузски настроенные военные. Россия пытается укрепить с ними оборонное сотрудничество, но делать это надо еще активнее. Потому как ситуация в регионе меняется быстро, и есть смысл воспользоваться шансом закрепиться в этой части континента по-серьезному (как это уже удалось сделать Москве в Центрально-Африканской Республике).
Та же Эритрея, в одиночку голосовавшая за Россию в Женеве в Совете ООН по правам человека, предлагает расширить военное сотрудничество, включая и создание военно-морской базы в Аденском заливе (Судан, с которым ранее по этой теме шли трудные переговоры, постоянно трясет, и политическая нестабильность в этой стране никаких гарантий Москве на успех там не даст при любом правителе). Значит, надо ориентироваться на таких союзников, тем более что выбор в пользу России Асмара делает осознанно.
Более 100 тыс. африканцев получили в разное время высшее образование в СССР и России. По этой причине африканские дипломаты любят упоминать о том, что везде на континенте можно найти выпускника российского или советского вуза, да еще и говорящего на русском языке. Но что от того самой России? Уверен, что для Африки надо готовить не просто профессиональные кадры в какой-то конкретной отрасли, а будущих лидеров этих стран. Которые, оказавшись на руководящих должностях у себя дома, могли бы быть полезными для России с политической и экономической поддержкой.
И еще о «высокой политике», связанной с планируемым саммитом и конфликтом вокруг Украины. Уже сегодня целая группа африканских стран находится под сильнейшим антироссийским давлением со стороны Вашингтона и Брюсселя. В результате на встрече в Санкт-Петербурге они постараются добиться от Африки участия третьесортных делегаций от тех государств, которые послушны ЕС и США. А тем, кто все-таки решится поехать, не дать возможности обсуждать взаимное сотрудничество с российским коллегой под угрозой введения различных санкций.
Гарантированно подобные внешние попытки перессорить Россию с африканскими странами будут продолжаться и дальше, и многое тут будет зависеть от хода российско-украинского конфликта. Если Россия в ближайшее время окажется победителем противостояния, то президенты стран Африки не особо станут обращать внимание на увещевания США и ЕС не ехать в Санкт-Петербург (в Африке любят победителей и участие в проводимых ими мероприятиях). А вот если конфликт будет и дальше затягиваться, то не факт, что на саммит приедет даже половина глав государств континента.
Дарья Гармоненко 
